Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Остальные выглядели куда более прозаично, включая меня саму: Морган зевала на стуле в пижамных шортах и майке с выцветшим кроликом, а Диего же и вовсе сидел с голым торсом, демонстрируя угольные татуировки, тянущиеся до самого низа рельефного живота. Ферн же укуталась в одеяло так, что видно было лишь ее лицо. Коул привез нас троих с фермы несколько часов назад, но она все еще не пришла в себя.
Зои сидела на полу, приняв любимую позу лотоса, и не двигалась с пяти утра. Никто не осмеливался трогать ее, ведь кто знает, какую беду навлечет на себя тот, кто прервет древний креольский ритуал освящения.
Куклы гри-гри, набитые кожей и птичьими косточками. Серебряные иглы. Воск, заливающий паркет между разбросанными подушками. Деревянная резная шкатулка, похожая на вместилище украшений – ларец с выжженными рунами Кеназ и Иса, как тот, в котором Рафаэль запер Монтага. Распахнутая, она лежала у Зои в ногах на горстке вулканической соли рядом с дымящимся пучком полыни. Глаза Зои смотрели сквозь витиеватый дым, но не видели – чистая желтая радужка без зрачков. Но стоило мне приблизиться, бесшумно ступая по подушкам, как зрачки наконец-то появились.
– Почти, – сказала она, выставив передо мной указательный палец и щелкнув языком, чтобы я не приближалась. – Удержать взаперти озлобленную душу непросто, а душу Верховного и того тяжелее… Еще десять минут. Чтоб наверняка.
Я кивнула, возвращаясь на свое место, и в этот момент Морган приподнялась, потянувшись за книгой в толстой зеленой обложке, что лежала перед Зои раскрытая. Ее, написанную на испанском и украденную из Санта-Муэрте, Диего переводил всю прошлую неделю. Благодаря этому мы и узнали о том, что любое новое вместилище для диббука в первую очередь нужно освятить. А еще…
– Помнишь, что мы читали о бессмертии Эхоидун? – Морган посмотрела на Диего горящими глазами, держа книгу, и я увидела, как очертились мышцы его спины в ожидании дурных идей. – Я уже умирала, так? И вернулась. Значит, все написанное здесь все-таки правда, и…
– Ни. За. Что, – отчеканил Диего по слогам, даже не дослушав, и Тюльпана в кресле-бержере настороженно переспросила:
– Ты хочешь завершить ритуал последней и убить диббука?
– Только если до этого дойдет, – уточнила Морган с невинной улыбкой, на что Диего дернул ее за край майки, чтобы она оставила чертову книгу и помалкивала, как послушный ребенок, которым была когда-то прежде.
– А это выход! – одобрила Аврора внезапно, поправляя замшевые перчатки. Ошейник из черепашьего дерева куда-то делся, хотя я была готова поклясться, что он лежал у нее на коленях всего минуту назад.
Приподняв подбородок, Морган с вызовом оглядела присутствующих и остановила взгляд на мне, ожидая последнего слова, которое всегда остается за Верховной ведьмой. Каре-зеленая радужка мерцала, будто вобрала в себя весь свет, что был в душной зале. Диего лишь тяжко вздохнул и отвернулся к окну, признавая безвыходность ситуации. И ее возможности.
– Хорошо, – согласилась я. – Но до этого не дойдет. Я клянусь.
– Итак, осталось только волшебную коробку доосвящать, и все, да? – встрепенулся Сэм, потирая ладони в предвкушении. – Из-за этого диббука у нас с Коулом работы как дерьма по весне! Жду не дождусь возможности расквитаться. Когда выдвигаемся?
– Когда придумаем, как выманить Паука, – сказала я, задумчиво обходя Зои по кругу, пока она поджигала над черной свечой связку из вербены и остролиста. Жемчужное колечко пульсировало болезненным теплом, и я потерла его большим пальцем, качая головой. – Я легко отыщу Паука, но стоит мне приблизиться – и он это почувствует. Так и будем играть в кошки-мышки по всему Вермонту. Нужно как-то обхитрить его…
Сэм откинулся на спинку дивана и взъерошил пальцами волосы, такие же рыжие, как языки пламени в камине, с которыми мечтательно играла Морган. Мы все погрузились в раздумья, пока за окном не захрустел гравий. Невольно радуясь неожиданной передышке, я рассыпалась в извинениях и выскочила из чайного зала.
– Собрание Тюльпаны все еще идет? – первым делом поинтересовался Коул, прикрыв за собой парадную дверь, раскачивающуюся от зимнего ветра, когда я вышла к нему навстречу и зябко поежилась. – Черт, уже десять утра… Много я пропустил? Извини, не думал, что придется снова задержаться в офисе. Еще пятеро детей этой ночью пропали… Прямо из своих постелей…
– Пятеро?! – переспросила я, выдернув папки у Коула из рук и наспех их пролистав. Незнакомые имена вспыхивали у меня перед глазами красным цветом: Чак Миллироуз, Люсьен Абигайл, Фенни Уотстокер… Коул щелкнул языком и забрал папки обратно, качая головой. – Подожди… У нас ведь, возможно, есть шанс спасти их!
– О чем ты?
– Все готово, Коул.
Он постарался скрыть удивление, ведь, как и я, уже начинал думать, что этот день никогда не настанет.
– Сегодня? – спросил Коул.
– Сегодня, – кивнула я.
– Ну наконец-то ведьмочки созрели!
Голос Джефферсона, хриплый от сигарет и бессонных ночей, звучал неприлично весело. Потоптавшись в грязных сапогах на моем любимом придверном коврике, он демонстративно сбросил с плеча гремящий мешок с оружием, что выглядело красноречивее всяких слов.
Коул молча закатил глаза и повернулся к нему спиной.
С тех пор как их фамильная история сгорела синим пламенем, его отношения с Джефферсоном стали прохладнее, чем январь в Вермонте. Пока мы все соседствовали на ферме, они с Коулом порой тренировались за конюшней, но это больше напоминало сражение, нежели спарринг: оба возвращались домой в синяках и кровоподтеках, с разбитыми носами и рычанием сквозь зубы. Было тяжело не чувствовать себя виноватой: Джефферсон никогда не называл меня по имени («Эй, ведьма, иди сюда!») и смотрел так, будто у него в карманах уже были заготовлены спички. В такие моменты Монтаг рвался из золотого браслета с рыком: «Пусти нас! Сейчас мы надерем этому мужлану зад!», но мне и без того с лихвой хватало конфликтов.
– Пойду отдам Сэму документы, – пробормотал Коул и резво скрылся в чайном зале, лишь бы не находиться с Джефферсоном в одном коридоре.
Все это напряжение между ними начинало мне порядком надоедать.
– Эй-эй, тебе туда нельзя! – воскликнула я, загородив Джефферсону проход, когда он деловито навострился вслед за Коулом. – Зои проводит обряд освящения, а ты, как всегда, сломаешь магию и все испортишь. Ты ведь помнишь, что должен делать? На тебе защита Морган – только она может выносить эту твою «ауру». Когда будем разбираться с Пауком, не смей соваться в эпицентр, иначе мой ковен потеряет силу…
– И весь передохнет. – Джефферсон произнес это с такой
