История военного искусства - Ганс Дельбрюк

ГЛАВА I. СРАЖЕНИЯ В СТРОЮ ФАЛАНГИ. ГОРОДСКОЕ И КРЕСТЬЯНСКОЕ (НАРОДНОЕ) ОПОЛЧЕНИЕ.

СРАЖЕНИЕ ПРИ КУРТРЭ 11 июля 1302 г.

 Сколько мы до сих пор ни слышали о пехоте в средние века, она всегда, если была на победившей стороне, играла второстепенную роль, - даже при Леньяно, - или же бывала разбита рыцарями в соединении с лучниками. Первым сражением, представляющим иную картину, является сражение при Куртрэ.

 При распаде империи Каролингов графство Фландрия, - несмотря на то, что по языку оно было германским, - влилось в Романскую западную империю. Однако, тамошние графы заняли самостоятельную позицию, и это продолжалось до тех пор, пока Филипп Красивый не прогнал их и не присоединил страну к своей короне. Против этого владычества французов восстали города и крестьяне. Один народный вождь в Брюгге, Петр Кениг, поднял массу и изгнал королевские гарнизоны; к нему присоединился целый ряд мелких городов и селений. Гент, наряду с Брюгге наиболее могущественный город, разделился на две партии: партия аристократов, называвшихся лелиардами, держала сторону короля, но не сумела воспрепятствовать демократам отправиться под предводительством Жана Форлута на помощь Брюгге. Во главе движения в качестве главнокомандующего стал, однако, младший сын плененного графа, Гвидо, и племянник его, граф Вильгельм Юлихский. Последний сделался к тому времени духовным лицом, но врожденная воинственная склонность его натуры взяла верх, и он примкнул к движению.

 Оба графа, еще очень молодые люди, примерно 25 лет, приняли командование, понятно, не в силу своего права в качестве представителей наследственного владетельного рода, а на основании свободного соглашения с народными вождями: примечательный союз феодализма и демократии, напоминающий главнокомандование Мильтиада при Марафоне.

 Фламандцы еще осаждали занятые французами замки Кассель и Куртрэ, когда на помощь осажденным подошла большая французская армия под командой генерал- капитана графа д'Артуа, зятя короля Филиппа.

Ввиду этого фламандцы сняли осаду Касселя и сосредоточили все свои силы под Куртрэ, жители которого также присоединились к движению. Артуа подошел к городу, несомненно полагая, что одно его появление вынудит фламандское гражданское ополчение отступить и снять осаду замка. Но фламандцам было ясно, что если они хотят спасти свою страну, то они должны будут сражаться, и они решили принять сражение именно здесь, перед Куртрэ. Если бы они отступили и распустили свою армию, то французы не только освободили бы замок и разорили равнину, но, возможно, и захватили бы города, даже Брюгге, поскольку он был слабо укреплен. Они могли в еще большей степени, чем некогда персы в Аттике, рассчитывать на сторонников среди самого населения.

 Крепкий замок (или цитадель) Куртрэ, который французы хотели освободить от осады, находился в северном углу города на р. Лис (Lys), так же как и сам город, на правом южном берегу ее. Для того чтобы закрыть доступ к цитадели, фламандцы построились непосредственно перед ней, заняв угол между городом и рекой. Справа от них был продолговатый и узкий город, простиравшийся вдоль реки на юг, слева - лежащий у реки монастырь, спереди - довольно глубокий ручей Гренинген, берега которого частично были болотистыми. Позиция не допускала отступления: в случае поражения горожане были бы сброшены в реку, находившуюся непосредственно в тылу их; люди, принявшие здесь сражение, решили победить или умереть.

 Их построение описывается как "боевая линия, очень длинная и плотная"; "построенные в одну ровную линию и сдвинутые тесно, с сомкнутыми рядами"; "горожане образовали одну единственную боевую линию, выслав вперед стрелков, затем людей с копьями и железными дубинами - попеременно, - затем остальных" (Genealogia Com. Flandrensium), "serrement et espessement ordonnйes" (хроника Сен-Дэни). Таким образом, построение было фалангообразное и в длину имело, очевидно, минимум 600 м, а, может быть, и еще больше; не особенно многочисленные стрелки рассыпались перед фронтом; главная масса была вооружена пиками и годендагами (разновидность алебарды) и только частично - оборонительным оружием. Оба командующих графа и их свита - примерно 10 конных рыцарей - спешились и влились в фалангу, так что ни один воин не был верхом. Препятствие перед фронтом - Гренинген, имеющий, по сообщению хроники Виллани, 5 локтей в ширину и 3 локтя в глубину, - было еще искусственно усилено волчьими ямами и, вероятно, углублением мелких мест.

 Один отряд, под командой особенно опытного в военном деле рыцаря Иоганна фон Ренессе, стоял в резерве позади фаланги. Другой отряд, состоявший из горожан Ипра, был обращен против цитадели, дабы гарнизон ее не смог во время боя напасть фаланге в тыл.

 Граф д'Артуа, - которого описывают как мужественного, в пяти или шести сражениях испытанного бойца, - понял, что позиция противника очень крепка и что ее нельзя ни атаковать с фронта, ни обойти с флангов. Несколько дней он выжидал, расположившись лагерем в четверти мили южнее города: неужели горожане в самом деле осмелятся сражаться на позиции, не дающей возможности отступить?

 Правда, французский полководец смог бы вынудить их отойти, оперируя против Ипра или непосредственно против Брюгге, и при этом разорить страну. Однако, гарнизон цитадели Куртрэ, очевидно, должен был бы тем временем сдаться, и в то время, как успех других маневров был бы сомнительным, победа на этом участке одним ударом решила бы исход войны и уничтожила бы врага.

 Поэтому Артуа решил наступать.

 Впереди шли генуэзские арбалетчики и испанские метальщики дротиков, за ними следовали отряды рыцарей; небольшой отряд оставался в резерве.

 Арбалетчики и метальщики дротиков погнали неприятельских стрелков и обстреливали фалангу, стоявшую, очевидно, непосредственно за Гренингеном. Их огонь был настолько действителен, что фаланга не могла его выдержать, но графам удалось отвести ее в порядке немного назад. Переправиться через Гренинген для преследования фламандцев на другом берегу французские стрелки не могли, так как им угрожала бы опасность контратаки. Поэтому граф д'Артуа подал сигнал - арбалетчикам отходить, а рыцарям атаковать; ввиду того, что неприятельская пехота достаточно далеко отступила от препятствия перед фронтом, он мог надеяться, что конница переправится через ручей и на другом берегу будет иметь место для разбега. Хотя отход стрелков сквозь ряды атакующих рыцарей вызвал некоторый беспорядок и кое-кто из генуэзцев был потоптан, однако, при совместных действиях этих родов войск такое явление, пожалуй, почти всегда имело место и нисколько не могло повлиять на развитие и исход сражения.

 Но тут произошло нечто новое и совершенно неслыханное: в тот момент, когда рыцари приготовились совершить трудную переправу через ручей, - причем этому мешали течение воды, болотистость берегов и сооруженные фламандцами искусственные препятствия, - неприятельская фаланга вдруг зашевелилась, бросилась вперед и, рубя и коля, кинулась на рыцарей. Последние вряд ли были в состоянии употребить свое оружие и уж во всяком случае не могли применить свою настоящую силу - натиск своих тяжелых боевых коней, благодаря которому они обычно рассеивали и сбивали неприятельскую пехоту.

 Несомненно, оба фландрских графа предварительно проинструктировали своих горожан в отношении этой тактики и теперь своевременно подали сигнал. После выступления стрелков, численно безусловно превосходивших рыцарей, - так что каждый рыцарь был атакован одновременно многими стрелками, - последние сразу сделались господами положения и массами убивали рыцарей.

 У фламандцев перед боем был издан приказ: кто пощадит противника или овладеет добычей до конца сражения, должен быть немедленно заколот стоящими вблизи воинами.

 Только в центре рыцарям удалось довольно быстро перебраться через Гренинген и привычным способом атаковать и отбросить неприятельскую фалангу. Но в это время в бой вступил оставленный на всякий случай фламандский резерв под командой Иоганна фон Ренессе, который и восстановил положение. Эта схватка также закончилась полным поражением побеждавших вначале рыцарей, так как им снова пришлось переправиться на обратный берег Гренингена, где фламандцы легко настигли и разбили их. Сам граф д'Артуа хотел, якобы, сдаться одному воинственному монаху Вильгельму из Сюфтингена; но так как он говорил по-французски, то фламандцы крикнули: "Мы не понимаем тебя!" и убили его.

 Вылазка, предпринятая гарнизоном цитадели, без труда была отражена специально для этой цели образованным заслоном граждан г. Ипра. Резерв под командой Сен-Поль, оставленный графом д'Артуа, был не в состоянии спасти или помочь.

 Виллани повествует о том, как невероятно горды были фламандцы своей победой при Куртрэ, и говорят, что после нее один фламандец с годендагом в руках решился бы противостоять двум конными рыцарям. К этому он добавляет, что его рассказ так подробен потому, что это все было ново и чудесно.