Практическое руководство по злу - overslept
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Некоторые из моих советников считают меня слишком милосердной, — легко сказала она. — Я должна признать, что после многих лет, проведенных в Башне, я нахожу перспективу такого безжалостного насилия неприятной. Есть более цивилизованные способы ведения дел, ты не согласна?
— Ваша мудрость в этом ярко сияет, — согласилась Тасия.
На мгновение Алайя увидела, что ее фокус с медитацией почти сломался. — Ты права, что боишься, моя дорогая, — подумала Императрица. Мои предшественники Называли Имена, но у меня есть Бедствия. Никто из вас еще не понимает глубины этого смысла. Потягивая изысканный чай, приготовленный хозяйкой, Императрица решила, что достигла правильной точки в разговоре, чтобы натянуть поводок. Раньше это было бы грубо, но позже, чем сейчас, было бы неуверенно.
— Боюсь, они к нам не присоединятся, — сказала она.
На лице Тасии отразилось удивление, безупречный поступок, в котором была доля правды.
— Ваше величество?
— Убийцы, — уточнила Алайя, ставя свою чашку с почти неслышным звоном.
— Вы верите, что на вашу жизнь будет совершено покушение? — спросила Верховная Леди, изображая возмущенное недоумение. — Я умоляю вас, моя императрица, назовите мне имена тех, кого вы подозреваете. Они будут немедленно допрошены.
— О, они совсем мертвы, — сказала женщина, которая когда-то была официанткой, а теперь управляла империей. — Видите ли, у некоторых людей есть убийцы, но у меня есть Убийца. Должна сказать, я удивлена, что они смогли пройти оборону вашего города, тем более что я полагаю, что мы обе были мишенями в этой неуклюжей эскападе.
Трупы никогда не будут найдены. Пусть Тасия задается вопросом о том, как это было возможно, это должно занять ее на несколько бессонных ночей. Эти трое убийц должны были убить ее и серьезно ранить Тасию. Амадею скормили бы ложь о том, что их обеих можно было спасти, но целители эгоистично решили поставить жизнь своей покровительницы выше ее собственной. Они думали, что этого будет достаточно, чтобы направить его гнев на магов, а не на Волоф — хотя впоследствии будет проложен след, который направит его на Верховную Леди Нока. То, что они действительно думали, что Мэдди поверит в это, сильно ее забавляло. Распространенное мнение о том, что все дуни — идиоты, годные только для сельского хозяйства, продолжало заставлять аристократов стрелять себе в ногу.
— Я огорчена, что вы действительно не знали, верховная леди Тасия, — серьезно продолжила она. — Так много людей при дворе хорошо отзываются о вашем мастерстве над Волофом, что я была захвачена их энтузиазмом.
Другая сонинке была слишком опытна в этой игре, чтобы позволить вспышке гнева, которую она, должно быть, почувствовала при этом, проявиться каким-либо образом. Она, должно быть, уже понимает, что эта история через несколько дней распространится среди знати Империи. Они догадаются, что за этой попыткой стояла рука Тасии и что она была не только сорвана, но и превратилась в источник унижения — что привело бы к намеку на то, что Верховная Леди даже не может удержать контроль над своим собственным владением. Это уже две, дорогая. А теперь дай мне третью.
— Ваше величество, — сказала темнокожая женщина, вставая со своего места только для того, чтобы преклонить колени у ног Императрицы. — С вашего позволения, я не успокоюсь, пока не узнаю, кто хочет лишить нас жизни. Правосудие должно свершиться сурово.
И вот оно, подумала Алайя. Третий нож, самый тонкий. Ты рассчитываешь возвыситься моим Канцлером, терпеливо ждать, пока не придет время, и занять мой трон и моих слуг для себя.
— О, Тасия, — тихо сказала она. — Ты действительно не понимаешь, с кем имеешь дело, не так ли?
Она усмехнулась.
— Ты не будешь моим Канцлером.
Спокойствие, наконец, пошатнулось.
— Моя Императрица? — спросила она с непроницаемым лицом.
— И это не будет Верховная Леди Джахира, которой ты так смертельно боишься, — добавила Малисия. — Канцлера вообще не будет.
— Ваше величество, — медленно произнесла аристократка, — претенденты уже начали появляться.
— Они умрут, — сказала Малисия, как будто обсуждала погоду. — И продолжат умирать, пока урок не будет усвоен.
В этих золотистых глазах промелькнул страх, который исчез слишком быстро, чтобы его можно было заметить. Богохульство было свойственно старым родословным. Но насколько Императрице было известно, полное порицание Имени не имело прецедентов.
— Ты знаешь, почему я выбрала Малисия[31] в качестве своего коронационного имени? — спросила она. — О Третьей Пагубной шептались еще до коронации. Один мой дорогой друг даже предложил Доверчивая, чтобы мои враги не могли строить козни, не чувствуя себя дураками. —
Тасия молчала, на этот единственный момент совершенно потерянная.
— Я выбрала Малисия, — продолжила Императрица Ужаса Праэс, — потому что оно беспрецедентно. Это имя не имеет в себе багажа. —
Она мило улыбнулась.
— Видишь ли, я не буду строить летающие крепости. Я не буду сеять чуму или делать армии невидимыми. Мы пытались это сделать, Тасия, и это не удалось. Эпоха чудес закончилась. Она умерла тихо, испустив дух, и остальная часть Калернии двинулась дальше. Пришло время и нам сделать то же самое. —
Она снова отхлебнула чаю.
— А теперь садись, дорогая. Ты должна сказать мне, где ты раздобыла этот напиток, он восхитителен.
Том III / Пролог
— Самый опасный противник для мастера — новичок. Поэтому стремись быть новичком во всем. — Изабелла Безумная, единственный генерал, когда-либо побеждавший Феодосия Непокоренного на поле боя.
Анаксарес, к его удивлению, был всё ещё жив.
Возможно, из-за его полной неуместности в великой схеме вещей его пощадили, размышлял он, но такая мысль была слишком оптимистичной. Скорее всего, все канены предполагали, что камень в его желудке будет запущен кем-то другим из них, и один из них доберется до него, когда вспомнит. Его неминуемая смерть была настолько очевидна, что он больше не тратил время
