Брат во Христе - Сергей Панченко

Напарник Рэба долго не мог придти в себя. От него требовалось показывать дорогу, а он шел следом, как привидение. В глазах застыло чувство недоумения. Казалось, что Скорняк ежесекундно спрашивал себя о том, что видел, и не мог дать ответ, потому что разум отказывался в это верить.

— Так, стоп! Скорняк, приходи в себя! — Рэб замер. Скорняк ткнулся в него, как будто не сразу увидел. — Эй, хватит уже. Ты похож на однодневного зомби.

Скорняк поводил пустыми глазами и ничего не ответил. Через силу, Рэб залепил ему пощечину. Скорняк встрепенулся и дико уставился на Рэба.

— Всё, вернулся?

— Зачем же детей? — Глухим голосом спросил Скорняк.

— Для тебя они дети, а для тех, кого мы видели, только хороший бизнес. Выпей живца, он поставит твои мозги на место.

Скорняк сделал несколько глотков из горлышка бутылки. В глаза вернулись отблески разума.

— Так то лучше. Показывай дорогу.

Вечерело, солнце, окрашенное в кровь, собиралось скрыться за горизонтом, умыться от дел рук человеческих, чтобы утром снова осветить дикий мир Улья чистым сиянием. А вокзал так и не показался. Были две деревни, которые Скорняк никак не мог признать. Очень не хотелось верить, что они заблудились.

— Давай, приметы вспоминай, какие-нибудь. — Настаивал Рэб. — Было же что-то такое, что запомнилось?

— Ара, запомнились жители, которые бросались на мою машину. Зеркало! — Неожиданно вскрикнул Скорняк.

— Что, зеркало? — Рэб присел от неожиданности.

— Эти черти оторвали мне левой зеркало! Прямо перед въездом в деревню.

— В эту деревню?

— Если зеркало найдем, то в эту.

Деревню обошли стороной, дабы не попасть на глаза ее жителям. Прошло достаточно времени, чтобы они успели развиться в опасных тварей. Рэб подолгу выглядывал в прицел винтовки обстановку в деревне. Присутствие мутантов обнаружилось два раза. Бегун пытался поймать собаку, но еще не достиг нужной кондиции и здорово уступал ей в проворстве. Второй мутант бездумно держался за столб и покачивался на ногах. Этот еще не успел достичь стадии бегуна.

— Скорняк, я займу позицию здесь, в кустах, буду тебя прикрывать. А ты иди пошукай там свое зеркало. На глаза никому не лезь. Если опознаешь потерю издалека, не стоит за ней ломиться, возвращайся сразу.

— Ара, пошли вместе. — В глазах Скорняка появился суеверный страх.

— Ара, иди один. Тактически, это будет правильнее.

— Если меня съедят…

— Запомни, тебя не съедят, ты невкусный. Иди, темнеет уже.

Больше Скорняк спорить не стал. Рэб не дал ему никаких надежд поступить иначе. Внутренне, он понимал, что его босс поступает с точки зрения правильности, но как было страшно приближаться к домам в одиночку. Темные окна смотрели на него бледными тенями спрятавшихся за ними мутантов. Бочонок глушителя заметно трясся в его руках. Скорняк несколько раз обернулся, чтобы убедиться, что его не бросили. Рэб поднимал руку вверх, чтобы успокоить напарника.

Скорняк достиг крайнего дома, пригнулся за его забором и осторожно пошел в сторону улицы. Рэб видел, как его напарнику тяжело даются шаги, как он замирает и всматривается в щели в заборе. Скорняк дошел до конца забора и выглянул из-за угла. Резко дернулся назад и крепко схватился за автомат. Мимо него проскочила та самая измученная погоней дворняга. Следом выбежал и настойчивый бегун. Он проигнорировал Скорняка, отдавая предпочтение собачьей плоти. Рэб взял на прицел мутанта. Быстрая цель не совсем подходила для снайперской стрельбы.

Рэб вел его, ожидая удобного момента для выстрела. Вдруг, мимо мутанта пролетел красный росчерк трассера. Послышалось приглушенный звук автоматной очереди. Бегун споткнулся и упал. Попытался подняться, но пули впились ему в голову и спину. Тело забрыкалось в конвульсиях. Рэб опустил винтовку и увидел, как Скорняк на всех парах мчится к мутанту, на ходу отстегивая свой нож. Он подбежал к твари и принялся всаживать в нее нож, пока та не успокоилась. Рэб снова прильнул к прицелу, чтобы не проглядеть опасность.

Скорняк не вернулся к домам, а направился прямо к Рэбу.

— Что?

— Валяется мое зеркало там, где и оторвали.

— Это очень хорошо. — Рэб положил руку на плечо напарника. — Ты молодец, решительно разобрался.

— Я подумал, что ты поднимешь шум и сбегутся еще.

— Правильно подумал. Вспомнил теперь дорогу.

— Я оттуда приехал. — Скорняк показал на выезд из села. — Еще километров пять от силы. Думаю, с того холма будет видно.

— Прежде, чем мы пойдем дальше, я научу тебя вскрывать споровые сумки мутантов.

Рэб и Скорняк подошли к забрызганному кровью трупу мутанта. Рэб ногой перевернул его на спину, достал маленький нож и ловко вырезал припухлость на затылке. Сунул в нее руку и достал единственную горошину.

— Не важный улов, но для обучения сойдет. Уяснил, для чего нам нужны мутанты?

— Уяснил. — Скорняк скривил рот.

— Теперь идем к холму. Скоро уже ничего не видно станет.

Пес, удиравший от бегуна, остановился на опушке березовой рощи. Не веря тому, что проклятая тварь больше его не преследует, вертел головой по сторонам.

— Ара, бедная псина. Может, возьмем?

— Нет. Ей же не объяснишь, когда можно лаять, а когда нет. Выдаст нас с потрохами по своей собачьей природе.

— Верно.

Пес, поджав хвост, и высунув до самой земли язык, дожидался людей. Скорняк замахнулся на него.

— Эй, иди назад, в свой колхоз, там теперь безопасно.

Пес, серая дворняга с белыми подпалинами на спине, пугливо попятился назад и заскулил.

— Пошел отсюда. — Негромко, но грозно произнес Рэб.

Пес отбежал метров на пятнадцать и замер. Он дождался, когда люди перестанут обращать на него внимание, побежал следом, сохраняя дистанцию. Он проводил пару настоящих людей, а не тех, кто похож на них, до вершины холма. Сел в сторонке и стал наблюдать за их действиями. Желудок урчал с голодухи, громче ветра, облизывающего лысую вершину холма.

— Ты смотри, не отстает. — Заметил Рэб.

— Ара, я его понимаю. Сам был в таком положении недавно. Все за мной гонялись.

— Ах вы ж, сговорились, несчастные. Забирай его себе, пусть он будет твоим крестником.

— Я могу придумать ему новое имя?

— Конечно. Он сам вряд ли его озвучит.

— Тогда, пусть хоть он будет Арагац. Вам все равно, а мне приятно.

— Это ваше дело, я не против. Ара Гац. — Рэб произнес имя по слогам, имитируя армянскую особенность добавлять «ара». — Звучит.

— Арагац, ко мне! — Позвал собаку Скорняк.

Пес сделал несколько нерешительных шагов. Увидел в руке человека предмет, и захотел, чтобы он был съедобным. Голод победил осторожность. Прибавляя ходу, пес подбежал к человеку и замер перед ним с высунутым языком. Скорняк вскрыл банку тушенки и вывалил половину прямо на землю. Дворняга, в пару щелчков челюстями, съела все, что было ей предложено.

— На первый раз достаточно, а то заворот кишок случится. — Предупредил ее Скорняк.

Глаза собаки умаслились сытостью и осознанием того, что плохие времена закончились. Захотелось изобразить благодарность, чтобы люди поняли. Дворняга подняла морду и лизнула руку Скорняка.

— Ну, все, Скорняк, пес принял твое крещение. Отныне, ты в ответе за него.

— Согласен. — Скорняк потрепал собачью холку.

Еще несколько шагов по яйцевидной вершине холма и стала видна обратная сторона. Тьма почти окутала землю. Однако, ее было недостаточно, чтобы скрыть комплекс строений и паутину железнодорожных путей внизу.

— Вот и пришли. — Рэб опустился на землю. — Привал, до завтрашнего утра.

Скорняк сел рядом и Арагац, еще нерешительно, заглядывая в глаза, будто спрашивая разрешение, пристроился рядом.

— Ара, брат, садись ближе, не стесняйся. — Обхватил его одной рукой и подтянул ближе. — Греть меня будешь ночью.

Рэб дежурил вторую половину ночи. Любопытство подначивало рассмотреть интересный кластер, как можно раньше. Утренний туман скрывал от глаз подробности. Он стелился по земле, открывая взгляду верхнюю часть вокзала, опоры проводов, верхушки семафоров, крыши вагонов и локомотивов. За вокзалом виднелись строения, по виду, казенного предназначения. Перед вокзалом, в утопающих в тумане верхушках деревьев, узнавались крыши типовых железнодорожных бараков, построенных еще в начале двадцатого века.

Кластер казался странным. Тому, кто очертил его границы, как будто хотелось вытащить именно вокзал с привокзальной инфраструктурой. Кто-то удовлетворил каприз ребенка, возжелавшего «паровозики». Рэб толкнул Скорняка. Тот заморгал спросонья. Арагац, чтобы скорее разлепить веки своему спасителю лизнул его в лицо.

— Ара, хватит, я уже не сплю. — Скорняк отвернул от себя собачью морду.

Пса это совсем не обидело. Он преданно смотрел в глаза человеку и вилял хвостом.