Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы - Wellixen

— Да и ты разве не хотела самостоятельности?

Прежде чем я ответила, Зарра скользнул в неприметную деревянную дверь и скрылся. Возле неё или рядом не было вывески или каких-либо опознавательных знаков. Да и дом, честно говоря, выглядел очень убого. Интуиция вообще шипела, что это место может быть опасным. В голове крутилось много вопросов, но я отошла от двери. На один, два, три шага. От обиды хотелось нарочно потеряться.

— Эй, давай, иди!

Меня кто-то толкнул в плечо.

— Не загораживай проход!

Другой голос ударил прямо в ухо.

— Не спи, капуша!

Тут я сама смогла избежать столкновения с кем-то. Одно моргание, второе и странное здание просто взяло и потерялось. Ужас снова сдавил сердце. Твою мать. Я огляделась в попытках увидеть щербатую серую крышу или страшные окна, но ничего такого не нашла. Благопристойные домики, будто вышедшие из классических сказочных книжек, блестели целыми окнами и недавно выкрашенными стенами.

А я ведь догадывалась, что ничего хорошего не выйдет из этой затеи! Так что теперь? Кто потерялся? Я!

Человеческий поток не оставил времени для размышлений. Чтобы не стать ковриком под чужими ногами, пришлось подчиниться большинству. Все, как один, зачарованно стекали к центру площади. Настырный, настойчивый запах всё той же магдалы окутал улицы, пряча под собой вонь пота и городского мусора. Тысяча глаз, сотни локтей и бесконечное количество глаз окружали меня. Паника переменно поддавалась контролю. С одной стороны — я радовалась, что в случае чего без проблем сумею перебросить ответственность на Зарру. Он меня оставил, он не доглядел, и он вообще вытянул меня наружу. С другой же — много ли людей смогут показать мне дорогу до дома некого подмастерья, чья любовь к золоту в волосах может считаться признаком родства с сороками?

Кто-то сзади толкнул меня так сильно, что носом я упёрлась в кого-то спереди.

— Смотри куда пр…

— Простите.

Человек спереди резко развернулся и я мысленно закричала. Глаза, бледно-голубые настолько, что почти прозрачные и волосы цвета пряжи, тоже прикрытые капюшоном. Было так странно видеть кого-то, кто красовался на двухмерной иллюстрации в реальной жизни. Сердце несколько раз рухнуло к желудку. Я смотрела на своё отражение, разве что принявшее мужскую форму.

Старший брат Кристы, ещё один член карманного гарема, с немым удивлением пялился на меня в ответ. Его, казалось, не обманывал ни парик, ни макияж. Очень быстро бледно-голубые глаза спустились с лица к шее. Я попыталась прикрыть металлическое украшение на ошейнике, но было поздно. Тонкие мужские губы презрительно скривились.

— И что ты сделала с телом сестры, воровка?

Тот самый легендарный северный герцог, борец с чудовищами и негласный жанровый изгой, бросавший вызов всем и вся, презрительно посмотрел в мои глаза. Абсурдно молодой и смазливый, чтобы считаться покорителем чудовищ, он важно скрестил руки на груди.

Под ногами неприятно закололо. Я попыталась отойти назад, но тут же спиной наткнулась на другого человека. Справа и слева бежать тоже не вышло. Силой негласного правила или жанровой ауры места хватило ровно настолько, чтобы мы поговорили, но уж точно не разошлись. Собственная ничтожность оказалась помножена на три, да и язык потяжелел.

— Ты кто?

Брат Кристы сморщился.

— Кристиан фон Лавгрейт. Тебе придется хорошенько запомнить это имя, ничтожество.

Я нервно хихикнула. Чем больше времени проходило, тем больше все тянуло на анекдот: зашли как-то в бар Криста, Кристиан и Кристина… Кристиан хихиканье не оценил и сурово нахмурился. Этого взгляда хватило, чтобы все тело потянуло к земле, а в голове существовало лишь одно желание — исчезнуть и больше никогда не рождаться. Ещё не существовало такого человека, который смотрел бы на меня с большим презрением.

Зарра, пожалуйста, вернись. Я готова все простить!

Несколько секунд Кристиан молча на меня смотрел. Презрения во взгляде меньше не стало, но все же было ещё в глазах и нечто другое. Могу ошибаться, но чувство это было растерянностью. Невольно я попыталась поставить себя на его место. Как бы я себя вела, узнав, что в тело братьев или сестры вселился кто-то другой?

— И как тебе живется, воровка?

Я огляделась. Люди, как зачарованные смотрели вперед, где проходила панихида. Никто, даже ближайшие сплетники, не обращали на нас внимания, хотя Кристиан говорил весьма громко.

— Пожалуйста, не здесь…

— А что, стыд берёт? — Кристиан сверкнул глазами. — Как ты вообще ходишь по земле, зная, что оставила родителей без ребёнка и брата без сестры?

Вот это было лицемерно. Перед глазами замелькала отвратительная тюремная еда, худая крыса в углу и неудобная узкая койка. Руки сами потянулись вверх. Рефлекторно я откусила кусочек ногтя. Вся боль и обида за те дни стали оружием, которое я не могла контролировать.

— А что, гниение в тюрьме было бы для неё лучшим вариантом?

Кристиан гневно покраснел, а меня немного отпустило. Глотать ноготь я не стала. Просто выплюнула его под ноги и посмотрела кровному родичу в глаза. Некрасивые красные пятна, больше похожие на аллергические высыпания, мгновенно облепили симпатичное юношеское лицо.

Парень, ты ведь сам в эпилоге и толкнул Кристу к Алану. Ты ведь сам занёс меч над её головой. Ты ведь мог её сам убить, имея нужный приказ. Жаль только, что храбрости сказать это не было. И причин. Я ведь сейчас какая-то девушка из глуши, а не иномирянка, которой просто не повезло.

— Это было бы правильным вариантом. — Кристиан скривился. — А теперь кровь моей семьи находится в подчинении проклятых иностранцев. Ох, и что же они с тобой сделали? Что ты сама сделала? Теперь она похожа на свинью.

Это замечание больно ударило. Очень быстро уверенность в собственной привлекательности рухнула на самую землю. Рука под плащом сама скользнула по талии, а потом по животу. С момента моего вселения тело Кристы действительно немного изменилось, но не настолько же, чтобы быть свиным! Немного мяса собралось на боках, чуть жира ушло в грудь, и та прекратила ощущаться как натянутая кожей доска. До этого момента. Сейчас же бока, которые казались безобидными,