План игры. Геополитическая борьба США с СССР - Збигнев Казимеж Бжезинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Двухпартийные поиски новых подходов к проблеме стратегической безопасности завершились в марте 1983 г., когда президент США Рейган объявил о СОИ. Хотя в его публичных высказываниях внимание концентрировалось прежде всего на более честолюбивых и отдаленных планах создания надежной защиты для всего гражданского населения США, программа СОИ в первую очередь побудила к активному изучению вопроса о целесообразности ограниченной стратегической обороны. Действительно, давно пришло время учесть те изменения в возможностях применения ядерного оружия, которые произошли за последние 40 лет. Как известно, сначала ядерные средства представляли собой весьма неточное оружие массового уничтожения, предназначенное для использования против врага, не располагающего аналогичным потенциалом. Однако американская ядерная монополия сохранялась лишь до начала 50-х гг. В 60-е и 70-е гг. ядерное оружие обеих стран превратилось в инструмент сдерживания угрозой ответного удара, концептуально выраженного в доктрине «взаимного гарантированного уничтожения». В 80-е гг. точность ядерных средств повысилась настолько, что появилась возможность использовать их для превентивного обезоруживающего удара.
В этих новых условиях назрела необходимость внести существенные поправки в американскую стратегическую доктрину и практику. Один лишь контроль над вооружениями обеспечить стабильность оказался не в состоянии. Появилась опасность, что отныне уязвимыми к гарантированному уничтожению останутся только Соединенные Штаты, в то время как Советский Союз получит возможность использовать обычные вооруженные силы более решительно.
Соединенные Штаты должны вступить в XXI век, располагая разумной комбинацией наступательных и оборонительных стратегических сил, чтобы противостоять политическому давлению со стороны Советского Союза, не допустить его военной победы, а также для того, чтобы поддерживать действенное и гибкое ядерное сдерживание агрессии советских обычных войск в регионах, имеющих важное значение для национальной безопасности США. Вместе с тем стратегические наступательные системы Соединенных Штатов должны быть сознательно ограничены таким количеством, которое не создает угрозы обезоруживающего первого удара. Поэтому американские системы первого удара – ракеты «МХ» и «Трайдент Д-5» и еще более сложные вооружения будущего – нужно со всей тщательностью нацелить только на часть наиболее важных средств ведения войны СССР. Нельзя лишать советскую сторону уверенности в том, что при любых обстоятельствах она все же сохранит необходимый потенциал ответного удара, достаточный для уничтожения американского общества. По этой же причине дальнейшую модернизацию стратегических сил Соединенных Штатов следует проводить таким образом, чтобы не поставить под угрозу весь ядерный потенциал Советского Союза. По крайней мере половину американского ядерного арсенала должны составлять системы главным образом второго удара (например, крылатые ракеты).
Важным аспектом американской стратегии «нацеливания» является тот факт, что самые действенные наступательные системы СССР размещены вдоль главных железнодорожных магистралей, включая Транссибирскую железную дорогу. В случае вооруженного конфликта, в котором главными целями были бы не советское и американское общества в целом, а исключительно военные объекты обеих держав, население Великороссии, размещение которого поразительно совпадает с местами сосредоточения МБР, оказалось бы в незавидном положении. Кремлевские руководители великой российской империи не могут не учитывать это обстоятельство.
Соединенные Штаты рисковали бы собственной безопасностью, если бы проявили одностороннюю сдержанность в развертывании «контрсиловых» систем и если бы усилия на стратегическом уровне ограничились бы избирательным и частичным усовершенствованием наступательных систем. Одновременное создание ограниченной стратегической обороны, следовательно, не просто желательно, оно жизненно необходимо. Задача стратегической обороны не в том, чтобы играть роль щита для всего населения страны, а в том, чтобы лишить Советский Союз всякой возможности уничтожить стратегический потенциал США. Это позволит усилить действенность стратегического сдерживания и предупредить нападение советских обычных вооруженных сил, поскольку придаст Соединенным Штатам уверенность, необходимую для твердых ответных мер на всех уровнях в любом из международных конфликтов.
Ограниченной стратегической обороне – как уже явствует из самого названия – не нужно быть безупречной. Можно привести много доводов в пользу даже «дырявой» двухъярусной обороны, при которой средства космического базирования уничтожают вражеские ракеты на активной фазе их полета, а стационарные средства обороны наземного базирования перехватывают и уничтожают приближающиеся боеголовки. Одно из главных последствий такой обороны – высокая степень неопределенности в предсказании результатов ядерного нападения. Ученые признают принципиальную возможность создания подобной ограниченной стратегической обороны, чего нельзя сказать о более честолюбивых планах возведения практически непробиваемой защиты для всего гражданского населения США. Если идти на компромисс между укреплением ограниченной обороны и усилением средств нападения, то у первого варианта больше достоинств. Более того, ограниченную стратегическую оборону можно развернуть уже в нынешнем столетии, и отсюда этот вопрос тесно увязан с текущей политикой.
Ограниченная оборона против баллистических ракет явилась бы огромным шагом вперед на пути к достижению взаимной стратегической безопасности. Даже в случае ее создания Соединенными Штатами в одностороннем порядке советско-американские отношения стали бы стабильнее. Она лишила бы Советский Союз возможности угрожать США превентивным или обезоруживающим ударом, частично защищаясь от ответного удара тайно возведенной оборонительной системой. Но и Москва нуждается в доказательствах, что американские руководители не стремятся к созданию условий для нанесения первого удара. Необходима отчетливая и тщательно выверенная американская сдержанность в развертывании наступательных и оборонительных систем. Оборонный щит Соединенных Штатов должен прикрывать только стратегические силы, национальные центры управления, а также средства командования, связи, наблюдения и сбора информации. Это будет дополнительным доказательством того, что Соединенные Штаты не имеют намерения лишить Советский Союз способности к ответному удару.
Согласившись на что-либо меньшее, Соединенные Штаты будут вынуждены выбирать между двумя одинаково плохими вариантами. Им придется вопреки здравому смыслу или надеяться на то, что контроль над вооружениями как-то стабилизирует советско-американские отношения в стратегической области, хотя уже сегодня США предложить для торга не могут почти ничего, или же начать массированное наращивание собственного наступательного потенциала: развернуть значительно больше ракет «MX» и «Трайдент Д-5», чем планировалось ранее, и приступить к широкомасштабному развертыванию мобильных ракет «Миджитмен» с одной боеголовкой (возможно, при наличии 1500 и более пусковых установок), несмотря на их оперативно-тактические недостатки. Второй вариант окажется не только чрезвычайно дорогостоящим – вероятно, дороже ограниченной стратегической обороны, – но и трудно себе представить, каким образом лихорадочные попытки сохранить действенность «взаимного гарантированного уничтожения» путем наращивания наступательных систем обернутся большей стабильностью для обеих сторон.
Противники ограниченной стратегической обороны доказывают, что это, по существу, не что иное, как накопление дополнительных арсеналов оружия. Так, в редакционной статье «Нью-Йорк таймс» указывалось, что стратегическая оборона лишь «спровоцирует» Советский Союз, который будет вынужден ответить «дестабилизирующим наращиванием своего наступательного потенциала». Но при этом упускают два важных обстоятельства. Во-первых, Советский Союз уже принял меры по укреплению стратегической обороны
