Жребий некроманта 3 (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

— Батюшки мои! — снова ахнул Макар. Как бы у него грудная жаба не приключилась. — А ежели кто прознает, что соврал я?

— Да никто ничего выяснять не будет. Главное скажите, что когда-то давно уже оказывали великой княжне Екатерине какую-то мелкую услугу. Вот с тех самых пор она вас и приметила, — спокойно сказал я разнервничавшемуся дворянину.

— Боязно мне что-то, Вань, — признался старик.

— Вы же не ради своей выгоды лгать будете, а ради процветания Родины, — пафосно изрёк я, оглядев пустую переговорную.

— Родины? Ради Родины можно, — решился дед.

Я вкратце ещё раз проговорил детали его роли, рассказал для чего это надо и какие будут последствия. Макар Ильич внимательно выслушал меня, поохал немного и клятвенно заверил, что не даст стране кануть в пучину междоусобной войны. Костьми ляжет, но всё сделает.

После этого я с чувством хорошо проделанной работы потопал к своей комнате. И на сей раз мне в коридорах попадались студенты, спешащие в академию. Я обратил внимание на то, что многие из них пугливо отводят взгляд и стараются быстрее исчезнуть с моего пути. Чего это они? Их страшит моя улыбка? Ничего не понимаю.

А чуть позже я вошёл в комнату и увидел бледного Шурика.

— Ты чего это? — недоумевающе спросил я, окинул придирчивым взглядом отглаженные брюки и рубашку.

— Иван… — промычал он, посмотрев на меня. — Я опорожниться выходил. И в уборной случайно услышал, как шепчутся два студента с нашего этажа.

— И чего они шептались? Закладку искали? — нервно пошутил я, предчувствуя не хорошие новости.

— Не ведаю я о какой ты закладке говоришь, — покрутил Шурик головой. — Всё гораздо хуже. Студенты обсуждали смерть Павла Белозерова. Он сегодня ночью скончался в больнице. И уже все знают, что меж вами случилась дуэль.

— Кха… — немного растерянно кашлянул я в кулак и принялся лихорадочно размышлять.

План князя не включал смерть Павла. По крайней мере, мне так сказала Анастасия. Но Корсаков, видимо, решил-таки убрать его, чтобы сильнее привязать меня к себе. Но есть и другой вариант. Павел мог умереть от тех ран, которые получил во время дуэли. Но этот вариант мне кажется менее вероятен. Не такие уж сильные у него были повреждения. Впрочем, сейчас уже не сильно важно почему он умер. Важно другое — все считают, что я так потрепал его на дуэли, что даже в больнице Павла не сумели спасти. Но кто мог рассказать о дуэли? Княжинский? Или люди Корсакова? Да блин! Хрен их знает. Трудно делать выводу, когда у тебя мало информации.

Тогда я прислушался к себе, пытаясь понять, что чувствую после смерти явного врага. Оказалось, что только лёгкое беспокойство. Всё-таки Павел уже наиграл на трагический финиш в этой игре под названием жизнь.

Шурика же я попытался успокоить:

— Александр, смотри на это с положительной стороны. Теперь мне можно не бояться менталиста, так как он не станет охотиться на меня. Наниматель же помер.

— Зато теперь вся семья Белозеровых захочет твоей смерти, — прошептал братец убитым голосом.

— Шурик, я тебе сейчас кое-что поведаю, но ты никому не рассказывай, — тихонько проговорил я и после кивка парня продолжил: — Белозеровы участвовали в похищении Императора. И уже к вечеру вся их семья переедет в Три сестрицы.

— Правда? — распахнул он глаза и к его щекам стала приливать кровь.

— Точно тебе говорю. Даже если они полностью сознаются в своих грехах и выдадут место, в котором томится Император, их все равно ждут годы в тюрьме.

— Подольше бы они там просидели, — мстительно заявил брат, хотя из всех Белозеровых только Павел накидал нам дерьма на вентилятор.

— Согласен, — поддакнул я и глянул на часы. — Так, Александр, поднимайся. Через пять минут возле ворот академии нас будет ждать машина.

— Какая машина? — выпучил он глаза.

— Хорошая, — бросил я и приглашающе махнул ему рукой.

— Да объясни ты толком, что происходит?! — взорвался парень и сложил «грабли» на груди. Он всем своим видом показывал, что не сдвинется с места, пока я всё ему не расскажу.

— Шурик, нет времени на твои позы. Я по дороге всё тебе поведаю. Пошли уже.

— Ладно, — буркнул он и следом за мной вышел из комнаты.

— Мы едем на женитьбу, — коротко бросил я, бодро прыгая по ступеням лестницы, ведущей в холл.

— Какую женитьбу? — насторожился Сашка и шумно сглотнул. — И почему я одет с иголочки, а ты… как обычно? Чья это свадьба? Отвечай!

— Моя это свадьба, — ответил я и ехидно глянул на него через плечо. — А чего ты так разнервничался? Не хочешь осчастливить Анну-Марию?

— Рано как-то, — смутился парень и тотчас перевёл стрелки на меня: — А вот тебе в самый раз. Но почему такая поспешность? О свадьбах такого масштаба заранее пишут в газетах.

— Времена сейчас такие, что надо успеть как можно быстрее, — ответил я и вышел из общаги. Мороз тут же укусил меня за нос, а лёгкий ветерок пробрался за воротник полушубка. Твою мать, шарф забыл взять! Ладно, шут с ним. Не возвращаться же…

— И всё равно я не понимаю. Ну, дали бы объявление неделю назад, а сегодня поженились. Правда, свадьба была бы не пышной. Да и родственники не все успели бы приехать. Однако всё же лучше, чем сейчас. Мы бежим точно на пожар, — простонал пухлый Санек, вприпрыжку мчась за мной.

— Господи, Шурик! Да как ты не поймёшь? Женитьба тайная, — не выдержал я и остановился возле ворот академии. Около тротуара уже порыкивала мотором роскошная чёрная машина с гербами Корсакова на дверях.

— А-а-а, — протянул Санек и благоговейно посмотрел на автомобиль.

— Александр, я тебя умоляю, только не снимай обувь перед тем, как сесть в эту тачку, — попросил я брата.

— И в мыслях не было, — заявил тот и изобразил улыбку.

— Вот и хорошо, — проронил я, открыл дверь и плюхнулся на заднее кресло, которое напоминало мягкий кожаный диван.

Корбутов робко присел рядом со мной, после чего водитель погнал тачку по утренним улицам Царьграда.

— Вань, Вань, а почему всё-таки женитьба такая скорая? Или ты мне просто так поздно поведал о ней? — прошептал мне в ухо Шурик, подозрительно поглядывая на шофера в форменной фуражке. — А может случилось чего?

— Александр, не разочаровывай меня. Включи мозги. Однако я тебе дам намёк. Помнишь слух, пущенный Корсаковой о том, что я внебрачный сын великой княжны Екатерины? Так вот представь, если этот слух признают правдой на самом высоком уровне.

— Да кто же его… хм-м-м… — осёкся братец, нахмурил брови и впал в глубокую задумчивость. И выпал он из неё только когда мы остановились перед воротами императорского дворца. Местная охрана заглянула в машину, полюбовалась на меня и Санька, забившегося в угол, а затем пропустила тачку. Та медленно поехала к дворцу через заснеженный сад.

Шурик же снова зашептал, только теперь подрагивая от возбуждения:

— Иван, это что же получается? Ежели тебя признают дитём великой княжны, то ты выходит наполовину Белозеров?

— Ага, — кивнул я, стараясь не нервничать.

— А ежели всех настоящих Белозеровых отправят в Три сестрицы, то… ты можешь завладеть всем их добром? Ну, если, конечно, получишь поддержку от сильных мира сего.

— Молодец. Догадался. А так как я сегодня женюсь на Анастасии, то поддержка будет. Князь Корсаков поможет мне захапать имущество Белозеровых. Это в его же интересах.

— Батюшки святы! — выдохнул Корбутов, напомнив своего отца. — Сколько же там фабрик, земель, шахт и прочего добра?

— Много, — дёрнул я уголками рта.

И пока Санек с сияющими, будто фары, глазами прикидывал, какая райская жизнь его ждёт. Я размышлял о Корсакове. М-да, ловко он всё проделывает. И свадьба как вовремя. После неё на меня всё богатство Белозеровых переоформят, а потом мне выпишут билет на жертвенный стол Повелителя. Поскольку после моей смертушки всё достанется законной супруге Анастасии. А вот Корбутовым вряд ли что-то обломится.

Однако я предвосхищал подобный расклад, поэтому подготовился к нему в меру сил. Но не перехитрить бы самого себя…