Война и мир в отдельно взятой школе - Булат Альфредович Ханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Худощавый замолк, вглядываясь в экран.
— Продолжайте, — велел Хозяин.
Несмотря на обычную ехидную улыбку, прозвучало это скорее просительно, почти умоляюще. Хозяин прокашлялся.
— Что продолжать?! — вдруг выкрикнул худощавый и посмотрел на него. — Про живую воду? Про эликсир бессмертия? Про портал в загробный мир? Про то, что старый мертвый бандит Кирюха — не старый мертвый бандит Кирюха, а бессмертный Хранитель Чего-то Там? Какой еще бред, внушенный Волной, вы хотите услышать от меня? Вы знаете, что почти в эпицентре Волны стоит школа? Та самая «двенашка»? В период наименьшей активности Волны ее воздействие, видимо, как-то стимулировало интеллектуальный уровень школы, но сейчас, когда ваши опричники там все перекопали… Какого черта они перекопали, не дождавшись полной эвакуации? Какого черта они вообще начали копать? А-а, ну конечно, это же они вас спасали, эликсирчик-то… Ха!
С Хозяином никто не говорил так уже лет тридцать. Но его собеседник как будто знал, что сейчас тот самый момент, когда можно говорить именно так, и Хозяин ничего не сделает ему, а будет только оправдываться. И точно. Хозяин сказал, глядя в потолок:
— Это без меня всё. Была жесткая установка ничего не трогать, не вторгаться, экосистему не…
— А проект Шергина? Будто я не знаю, из-за чего сижу. Два года, как его утвердили, а я пытался отговорить вас, избранники вы наши, не лезть в самое пекло. (Хозяин дернулся, будто его долбануло током.) А до того, в четырнадцатом, когда — ага, ничего не трогали, не вторгались, только поставили там свою железяку, да и все? Это была гениальная идея — ретранслятор, перенаправляющий частоту Волны на антенны ваших спутников и оттуда на телевидение и интернет. На основе стибренных у меня разработок, понятное дело, но все равно гениальная. Отравленное ТВ — такого не было даже у… Какой там двадцать пятый кадр! Жаль, что вредный народ и под Волной вывернул не в ту степь. Пришлось вам лезть туда по старинке, грубо прикрывая все это дело проектом Шергина, и в сто первый раз наступать на те же грабли. Когда же вы дотумкаете, командиры вы наши, что можете командовать чем угодно, кроме Волны?.. А теперь, извините, — худощавый захлопнул ноут и встал, — мне пора. Расхлебывать вашу кашу.
Хозяин снова дернулся.
— Вы пойдете тогда, когда… — начал было он, но худощавый перебил:
— Единственный, кто с Волной на «ты», — это я. Сейчас вы это и правда понимаете. А отомстите мне когда-нибудь потом, когда я сделаю свое дело. Вы знаете, что стало с вашими опричниками, которые полезли в Волну? Хрен бы с ними, а с детьми? С детьми из «двенашки», которые под Волной? Петр Безносов уверен, что получил от бандита Кирюхи миллионное наследство и квартиру, и даже устроил вечеринку в этой несуществующей квартире, и все ее участники тоже были уверены, что… А с семьей Шергиных? Павел с малолетней дочкой думают, что находятся за тысячи километров от Москвы, хоть и не покидали Калачёвки. Аня Шергина верит, что ее на самом деле двое. Сбрила брови, выкрасилась аэрозолем для граффити и думает, что она демон загробного мира. Мать ее… да что там! При таком психозе внушение просто теряет границы, понимаете? Кому угодно можно внушить что угодно. И сейчас надежда только на ваше разумное содействие… и на защитный экран. Которого пока еще нет. Ну, приказывайте там, что и кому надо, а я пошел. Эликсир… т-твою мать! — слышался его голос из коридора. — Ха!..
Хозяин некоторое время смотрел прямо перед собой. Потом дернулся, когда вбежали галстучные, выслушал их и кивнул:
— Да. Неограниченные полномочия. Неограниченное содействие во всем… а мне еще раз отчет. Да, полный. Нет, еще полнее. И священника.
* * *
— Итак, я резюмирую! — возгласил Лубоцкий.
— Давно? — отозвалась Полина.
— Не забудь описать, как ты это делаешь, — попросил Дядя Федор. — Руками или…
— А давайте потом поумничаем, а? — Густой голос Дейнен стал еще красивее, потому что она сердилась. — Дайте хоть сказать человеку!
— Если это самое «потом» у нас будет.
Лубоцкий картинно смотрел в пол. Все молчали, и он продолжил:
— Я резюмирую, да. Нас похватали, как котят, и заперли в этом каземате, — Андрей оглядел уютную комнату, в которой они сидели, — в этом каземате… почему?
— Сказал как отрезал, — хмыкнул Дядя Федор. — Действительно, почему? Загадка века.
— Наверно, потому, что мы что-то знаем? — робко спросила Наташа.
Все заржали.
— Уж ты-то у нас то-очно хранительница тайн, — протянула Полина сквозь смех. — Это тебя взяли как суперагента, а нас всех за компанию…
— Народ, — неожиданно пробасил Федя. Все приумолкли. — Ну к чему эти бла-бла? Всем понятно, зачем нас заперли здесь — и им, и нам. Лично мне не до смеха. Походу, мы еще никогда не были в такой жо…
— Я боюсь, — пожаловалась Соня и потрогала его за рубашку.
Федя поморщился.
— Да-а, — подал голос Петя. — Ведь всех взяли, кто был у меня тогда…
— Ага, всех, — хмыкнул Лубоцкий. — Кроме Шерги.
— Точно! — Все стали вертеться и оглядываться. — Нет Шерги… Ну вот, а вы сомневались… Да с таким папашей… Народ, ну вы чё, ну нет ее, ну и что… Продолжай, Безнос, ей остро необходим адвокат… Хоть бы взяли ее для конспирации… Ага, папахен так и согласился, щас… Стукачка, я всегда говорила… Так они же слиняли куда-то в глубинку, и она, и папулик….
На мониторе, за которым наблюдали двое в соседней комнате, народ точно так же вертелся, оглядывался и галдел.
И вообще на этом мониторе было все так, как и в комнате. Кроме одного.
Поодаль ото всех стояло всклокоченное черноголовое существо. Павел Шергин, сновавший рядом, как тигр в клетке, говорил ему:
— Ань. Ты, главное, не волнуйся. Вот не волнуйся, и всё. Сейчас я сделаю пару звонков — и…
— В одиночной камере, — ровным голосом говорила та, кого называли Аней. — Ночью. В
