Взорвать «Москву» - Максим Шахов

– А как же… – начал Артем, но прапор резко оборвал его:

– Такое было последнее распоряжение бати. Успел, видишь, и о тебе позаботиться… Иди, говорю! Оформим как побег. У меня такой опыт имеется. Да и мне сейчас все равно: такой бардак начался, что сам черт ногу сломит…

Тарасов крепко пожал баевскую руку и выбрался на асфальт.

– С богом, с богом! – захлопывая дверцу, прикрикнул прапор, и машина сорвалась с места, растворилась в сумерках.

Артем стоял один на вечернем шоссе, потроша сигаретную пачку: да, вот парочка завалялась. К ним бы еще спички…

Глава одиннадцатая

Оружие пехоты

Бешеному дитяти ножа не давати.

Закурил Артем Тарасов только через час, и при весьма странных обстоятельствах.

Ориентируясь по памяти, он спустился с пригорка, оставив асфальтовую ленту, соединяющую «Шишкин лес» и московское шоссе, справа; прошел мимо полуразрушенных бетонных строений и оказался на кривой грунтовке. Машины из ближнего дачного поселка проезжали тут редко – за полчаса ходьбы Артем насчитал всего три допотопные легковушки и один бодрый «фольксик». Здорово хотелось курить, и в голову лезли нехорошие мысли. Вернулся Баев в часть или нет? Если вернулся, то нашелся ли во вселенском армейском бардаке человек, который отрядил бойцов на поиски беглеца? Что во всей этой чертовой истории было задумано, а что случилось само собой? В Уфу теперь, что ли, к тетке на блины? Если возьмут за жабры, помочь будет уже некому. Черт…

Мыслей было много. Сигаретный фильтр мок в углу рта.

Позади зашелестели шины. Тарасов посторонился.

– Не пыли, пехота! – крикнул кто-то из притормозившей «Шкоды». Из окошка высунулась толстая довольная рожа.

– Ты, что ли, Савельев? – искренне поразился Артем. – Жив-здоров и без охраны? Вот так встреча!

– Садись – подвезу! Ты забомжевал, что ли, капитан? Вид помятый, рожа небритая, – заметил Пашка, трогаясь. – Или в розыске обретаешься?

– Глаз у тебя наметанный, Паша: угадал. В розыске…

– Тебя-то мне и надо! – просиял Савельев, и его физиономия при этом стала необычайно хитрой, а потому противной. – Еду вот к дорогим друзьям. Просили приезжать без сопровождения. А ты в таком прикиде – разве сопровождение? Посиди в машине, пока я базарить буду…

– Поехали, – кивнул Тарасов. – Я со всех счетов списан, так что стал незаменимым.

– Точно! – еще больше обрадовался Пашка. – Я контору свою продал – торгую теперь…

– Чем? – поинтересовался Артем.

– Да разным… Приедем через полчаса, передохни. На, кстати, тебе зажигалку, а то, смотрю, мнешь сигарету в руках, мнешь…

И Савельев, отмахнувшись от клубов дыма, включил легкую музыку.

«Дорогие друзья» ждали Пашку в назначенном месте – у дорожной развилки, через которую осторожно просачивались торопящиеся в Москву авто. Три лица кавказской национальности, распахнув тяжелые пиджаки, стояли перед капотом скромной «Самары», сторожко поглядывая на шоссе. При появлении савельевской «Шкоды» все трое сделали стойку. Их загорелые лица сделались напряженными.

– Вот и друзья! – сообщил Пашка, протягивая руку со свертком через сиденье. – Возьми ствол, Теман. Вдруг чего…

– Друзья еще те, – заметил Тарасов, принимая пистолет. – Ты им должен, что ли?

– Они считают, что должен, – ответил Савельев, прижимаясь к обочине и притормаживая.

– Салам алейкум, Савельев! – гортанно крикнул один из кавказцев. – Я просил адын приезжать! Что за черт у тебя в салоне сидит?

– Не бузи, Асланчик! – выбираясь из машины, проговорил Пашка. – Друга встретил – в Москву подвезти просит. Не могу боевому другу отказать.

– Пусть выйдет из машины и подальше отвалит, – скомандовал второй кавказец с бугристым шрамом через все лицо. – Чтобы мы видели…

– Боязливый ты стал, Казбек, – подходя вплотную, заметил Савельев. – Пускай сидит, где сидел. Он не в курсе. Ну, ребята, говорим по-быстрому…

Тот, кого назвали Асланом, наморщил лоб, пожевал губами и сказал:

– Ты товар принял и перебросил, так?

– Ну-у? – недовольно протянул Пашка.

– На Северо-Западе порошком торгуешь – платить надо, – внушительно сказал Аслан.

– Заплачено уже, и вообще не понимаю, об чем базар, – с вызовом сказал Савельев.

– Тот, кому заплачено, в жопе торчит, – вставил Казбек. – Ты сначала думай, кто на коне, а потом плати!

Третий кавказец при этих словах демонстративно сунул руку под пиджак. Мелькнул желтый бочок потертой кобуры.

– Ты – не знаю, как тебя звать – ствол-то не свети, – окрысился Пашка. – Видали мы стволы и покруче…

Аслан что-то негромко сказал по-азербайджански, и вооруженный кавказец отступил на шаг.

– Последнее предупреждение тебе, Савельев, – сказал Казбек. – В следующий раз…

Аслан снова что-то сказал, и Казбек заткнулся на полуслове.

– Ты хорошо подумай, дорогой, – сказал он. – До завтра подумай, а потом мне позвони. Очень буду ждать! Порошок ведь сейчас на Северо-Западе хорошо идет – еще себе денег заработаешь, зато мне станешь лучший друг.

– А нечего мне думать, ребята, – возразил Пашка. – Я через неделю второй груз получаю. Если меня хоть одна б… побеспокоит, Аслан, я к тебе буду иметь большие претензии.

Аслан поцокал языком, отвернулся к махнул рукой.

Через минуту «Самара» исчезла за поворотом.

– Ты на что надеялся, когда на «стрелку» ехал? – поинтересовался Артем, когда вспотевший толстый Савельев уселся за руль.

– А черт его знает! На удачу! – беспечно ответил Пашка. – У меня дорожка узкая стала – все равно теперь…

Тут только Тарасов заметил нехороший блеск в глазах приятеля. Под дозой Савельев. Волнуется. Трудная у него торговля…

– Покатаешься со мной пару дней? – просительно сказал Пашка. – Видишь, какие дела…

– Боюсь, голова от езды закружится, – усмехнулся Артем. – Шучу – покатаюсь, не дрейфь!

– Заедем тогда ко мне – я тебя приодену, а то выглядишь, как обсос, в натуре! – улыбнулся Савельев. – Ствол-то пока верни: я свои вещи при себе держать люблю.

Пашкины шмотки были размера на два больше, чем нужно было Тарасову, но чувствовал он себя в них комфортно, хотя и просторно.

– Прокатимся в одно место, – толковал, шаря по ящикам шкафа, Савельев. – С хорошими людьми познакомлю… Ты в ресторане давно был?

Компания, которая ждала Пашку и Артема за накрытым столом в отдельном кабинете загородного ресторана «Половинка», была странная. Первый – небритый мужчина лет пятидесяти с украшенной старым ожогом щекой – сложил перед собой руки в густо-синих наколках старосоветского образца: крестики-нолики, «перстни» и крупные буквы «СЛОН». Взгляд у типа был тяжелый, с прищуром. Без труда выдержав этот испытующий взгляд, Тарасов мельком оглядел второго присутствующего. Вторым был молодой человек с зализанными черными волосами и тонкими усиками – здорово похож на одного из актеров «Крестного отца». На вошедших он смотрел дружелюбно, катая по колену золотистую мобилку.

– Здравствуйте, господа! – молвил Пашка, пожимая протянутые руки. – Гостя к вам привел: зовут Артем, фамилия Тарасов, воинское звание – капитан…

Бровь «итальянца» круто полезла вверх.

– Бывший, правда, – добавил, будто оправдываясь, Савельев. – Вот, настоящую Москву хочу ему показать.

– Вот она – настоящая Москва, – усмехнулся тип в наколках, обводя кабинет рукой. – Меня зови Корявым, а этот молодой – Шунт называется. Бывший доктор.

«Итальянец» шутливо поклонился.

– Присаживайтесь, господа! – пригласил Корявый. – Выпейте, закусите.

– Поговорить бы сначала, – осторожно сказал Пашка.

– Ну? – полуобернулся к нему Корявый. – Только коротко – мне через десять минут в офис надо ехать.

– Аслан мне «стрелку» забил. Ну, я съездил – с Артемом, кстати. Поговорили…

– Денег просит? – осведомился Корявый.

– Пока просит.

Тип в наколках подумал с минуту:

– Кто с Асланом был?

– Казбек, который кафе в Химках держит, и еще черт какой-то.

Корявый поморщился, опрокинул рюмку коньяка в сияющий белизной вставных зубов рот и, закуривая, проговорил:

– Говорил я тебе, Пашка: не мочи рога в этом бизнесе. Говорил ведь?

– Говорил, – понурился Савельев.

– Ты кругом повязан, понимаешь? Ты думал, со своими ментами разбежался, так сразу в блатные попал? Нет, Пашка, ты не блатной, а мелкая блошка. И я тебе по доброте душевной жить даю. Сечешь?

Савельевский лоб покрылся испариной. Он смотрел в пол, вертя в руках серебристый столовый ножик.

– Что конкретно Аслан сказал? – спросил Корявый.

– Сказал, что не тому человеку я деньги плачу…

– Нехорошие слова! – заметил Шунт, взглядывая на Корявого. – Уважение теряют…

– Ладно, так и быть: дам черным острастку, – сказал тот и, скрипнув кресельной кожей, обернулся к Тарасову: – Артем, ты оружием нормально владеешь?