Последнее прощение - Сюзанна Келлс

Он нащупал печать, которая угадывалась сквозь рубашку и кожаную куртку. Еще недавно этот талисман был на ее груди. И даже этот факт превращался в знамение, сулящее радужные надежды.

Ее голос Тоби услышал раньше, чем увидел ее. Он стоял, прислонившись к стене, и мечтал о безоблачном будущем, когда раздался крик. Обернувшись, он успел заметить серебристо-голубую накидку на корме лодки, потом гребцы наклонились вперед, налегли на весла, и барка скрылась из виду.

— Кэмпион!

Он подбежал к воде, но было уже поздно.

— Лодочник! Лодочник!

Проклятие, проклятие и еще раз проклятие! Когда надо, никогда не найдешь свободной лодки!

Он бросился вверх по аллее, башмаки гулко топали по дорожке. Он повернул на восток на Стрэнд, соображая, где ближайший спуск к реке. Эксетер-стрит! Тэмпл-Стэрз! Он проталкивался между прохожими, не обращая внимания на их ропот. Он знал, что с каждой секундой возлюбленная удаляется от него.

Скэммелл! Это наверняка Скэммелл! Кэмпион все ему рассказала, и он заставлял ее повторять свою повесть снова и снова, пытаясь найти лазейку в юридической путанице завещания, Договора и брачного контракта. Пробираясь сквозь толпу, он гадал, не схватил ли ее какой-нибудь другой человек, упоминавшийся в письме, к примеру Ло-пес. Если он намерен ее спасти, то должен понять, кто виновник похищения его возлюбленной. Инстинкт же подсказывал: Скэммелл. Она говорила, он строит лодки, а та, на которой ее увезли, была достаточно роскошной и вполне могла принадлежать владельцу такого дела.

Он свернул со Стрэнда, налетев на какого-то купца, который принялся на него орать, но Тоби уже мчался вниз по ступеням Эксетер-стрит к очереди, ожидавшей лодочников.

Древко пики опустилось поперек узкой улочки, преградив ему путь, и перед ним возник солдат в кирасе. Сзади подошли двое других.

— Спешишь, парень?

— Да!

Черт возьми! Патруль! Один из множества, отправленных парламентом на улицы в поисках дезертиров.

Они приперли его к стене. Прохожие жались к противоположной стороне, не желая ни во что ввязываться. Остановивший Тоби солдат оглядел его с ног до головы.

— Ты кто такой, парень?

Мысль работала быстро, он уцепился за имя сына одного из коллег отца.

— Ричард Кромвель, сын Оливера Кромвеля.

— Торопишься, да? — Солдат слегка оторопел.

— Да, по делам отца.

— Пусть идет, Тед, — сказал другой, но третий не успокаивался.

— Рыжие волосы, — бубнил он, — крепкое телосложение, рыжие волосы. Вот на что капитан приказал обращать внимание. — Он дернул кожаный подшлемник, стащив его с головы Тоби. — Ну, что я говорил! Рыжие волосы!

На первого солдата это произвело определенное впечатление, но он все еще колебался.

— Лэзендер?

Тоби заставил себя расслабиться и даже улыбнуться.

— Меня зовут Ричард Кромвель. Отведите меня к своему капитану. Кто он?

Первый солдат сконфузился.

— Форд, сэр. Капитан Форд.

— Ба, Форд! — Тоби рассмеялся. — Мы с Фордом знакомы. Пойдемте к нему. Идемте же! Вы должны исполнять свой долг. — Он подмигнул первому солдату. — Как вас зовут?

— Уиггс, сэр. Эдвард Уиггс — Уиггс был доволен знакомством.

— Давайте все сделаем как положено, Уиггс, а потом я смогу вернуться к делам своего отца.

Уиггс был склонен тут же на месте отпустить Тоби, но двое других полагали, что в их однообразной службе прогулка до Ладгейта, где располагалась казарма, придется весьма кстати.

Тоби сдержался. От этого можно было сойти с ума, но допустить ошибку — значило накликать беду. Он должен выбрать подходящее место, и, мысленно проигрывая свои действия, он смотрел на приближающийся угол дома Эссекса. Уиггс слева от него разглагольствовал, что был бы не прочь, если бы кто-то замолвил за него словечко, а двое других плелись сзади. Все они размагнитились, убаюканные добродушной готовностью Тоби к сотрудничеству. Они дошли до угла, справа была арка, ведущая на Флит-стрит. Тоби указал на крышу арки и засмеялся.

— Только поглядите на этого дурака.

Они конечно же уставились, а Тоби саданул правым коленом Унггса между ног, выхватил падающую пику и стремглав бросился бежать. Позади раздался вопль боли, а потом он и сам начал кричать.

— Дорогу! Дорогу! Задержите его!

Толпа приняла его за солдата. Люди расступались перед острием пики и оглядывались в поисках виновника переполоха. Создавшуюся иллюзию подкрепляли двое напарников Уиггса, которые с криками мчались сзади.

Тоби был в гораздо лучшей спортивной форме, чем лондонские подмастерья, из которых состоял городской гарнизон. Он стрелой вылетел на середину Стрэнда, прочь от центра города, прочь от Кэмпион, а потом резко свернул направо в одну из зловонных аллеек, ведущих к северу. Пику он отшвырнул в сторону, чтобы быстрее бежать по узкому лабиринту. Крики смолкли где-то позади.

На каждом углу Тоби замедлял бег и, если видел людей, шел с беспечным видом, небрежно приветствуя прохожих, а когда в аллее никого не было, бежал. Теперь он знал, что скрылся от солдат, но по-прежнему мучился из-за Кэмпион.

Он задержался на углу Булл-Инн-Корт. Погоня отстала ярдов на пятьдесят, затерявшись в запутанных переулках, и он постучал в синюю дверь.

— Мистер Тоби! — Глаза миссис Свон расширились.

— Тс-с! — он приложил палец к губам, шмыгнул в коридор и согнулся, хватая ртом воздух. — Меня здесь нет, миссис Свон.

— Конечно нет, дорогой. В жизни вас не видела. — Она захлопнула дверь. — Расскажите же мне, что случилось.

— Через секунду — Он выпрямился, улыбаясь ей. — Боюсь, мне нужна ваша помощь.

— По-моему, тоже, дорогой. Где Кэмпион?

В беде, подумал Тоби, в большой беде, и он должен спасти ее.

Темз-стрит была самой длинной в городе и тянулась на три четверти мили от Кастомз-Хаус близ Тауэра до разваливающихся стен Бэйнард'з Касл в Ладгейте. Мастерская Скэммелла располагалась почти посередине улицы там, где дома и верфи теснились к берегу реки.

Всю дорогу до мастерской Гудвайф торжествовала. Она колотила, щипала и царапала Кэмпион, голос ее полосовал, как зубья пилы. Гудвайф припомнила каждый проступок девушки за двадцать лет, каждый грешок, каждый случай, когда она расстраивала родителей, но в этом перечне злодеяний не осталось места горю. Все это подкреплялось цитатами из Библии в изложении Скэммелла. Гребцы Кони наблюдали с бесстрастными лицами, а на корме скалился Гримметт.

Гудвайф потянула за голубую накидку.

— Что это еще такое? Что это? Тебя воспитывали в послушании Господу, а ты так одеваешься?

Скэммелл не упустил свой шанс. Голос звучал скорбно:

— «Женщина в наряде блудницы, с коварным сердцем, шумливая и необузданная; ноги ее не живут в доме ее».