Верность - Рейнбоу Рауэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай здесь оставим, – предложил Джастин.
– Почти дошли уже, Линкольн, – сказала Дена.
Они пропихнули его в проем двери. Он ударился головой о косяк.
– Это за меня, амбал, – кивнул Джастин, – не дал песню на бис послушать!
– Сам пойду, – повторил Линкольн, но идти не мог.
Они дотащили его до кресла. Плюхнули, усадили. Дена пробовала напоить его водой.
– Я умру? – спросил Линкольн.
– Надеюсь! – отрезал Джастин.
Линкольн проснулся еще затемно, выполз из комнаты, кое-как сумел добраться до ванной. Потом он рухнул лицом в кресло, и лицо расплылось, стало плоским, как блин. Ноги всю ночь провисели на ручке. От спинки кресла несло гелем для волос и сигаретами. Ото всего несло сигаретами. Он открыл глаза. Солнце встало. Джастин сидел на ручке кресла, курил и стряхивал пепел во встроенную пепельницу.
– Проснулся! – крикнул Джастин в кухню. Линкольн замычал. – Дена из-за тебя переживала. – Джастин включил телевизор. – Ты спишь как убитый.
– В смысле?
– Не дышишь, – пояснил Джастин.
– Дышу.
– Незаметно. – Дена протянула ему что-то красное в стакане.
– Это что?
– Водка с овощным соком, – ответила она. – И еще соус «А1»[15].
– Не «А1», – внес поправку Джастин. – Вустерский.
– Нет, спасибо, – отказался было Линкольн.
– Надо пить, – наставительно произнес Джастин. – У тебя обезвоживание.
– Я что, вчера отключился?
– Типа того, – ответил Джастин. – Ты все стоял, стоял. И вдруг раз – навалился на стойку. Как будто решил отдохнуть. Я с колледжа не помню, чтобы кто-нибудь так напивался.
– Я в колледже столько не пил.
– Вот поэтому и остался на любительском уровне, – резюмировал Джастин. – Честно. Таких габаритов и… Позор просто!
– Извини, – обратился Линкольн к Дене.
– Ничего страшного, – отмахнулась она. – Яиц сварить? Или чего?
– Водички бы… – Он выбрался из кресла, и туда сразу же плюхнулся Джастин.
Жизнь не остановилась. Даже в центральной поясной зоне. По телевизору показывали знакомую спортивную передачу. Дена прошла за Линкольном на кухню. На ней была футболка и хлопчатобумажные штаны все с теми же зубами. Она протянула ему стакан воды из-под крана.
– Ну что, отпустило? – спросила она.
– Что?
– То, из-за чего ты так пил.
Линкольн закрыл глаза. Бет…
– Нет, – ответил он, – но к этому надо стремиться.
Линкольн выпил литров, наверное, пять, пока приходил в себя у Джастина. По дороге домой он остановился было у спортзала, раздумывая, не зайти ли, – может, полегчает. «Супертелá» работали без праздников и выходных – даже на Рождество были открыты до обеда – и сегодня не пустовали: люди твердо вознамерились выполнять обещания, данные себе в Новый год. К беговой дорожке пришлось даже встать в очередь. Линкольну было сейчас не то чтобы плохо… Скорее, муторно. Он никак не мог отогнать мысли о Бет, но думать о ней было все равно что загонять себя в угол. Все равно что в самом конце решения логической задачи понять вдруг, что в самом начале сделал ошибку и теперь ответ не сойдется и выход один – начинать сначала. Все стереть. Откинуть все предположения.
Теперь Линкольн знал, как выглядит Бет, и не мог даже припомнить, как это – жить и не знать этого. Он не мог вспомнить, какой он ее представлял. Внешне Бет совсем не похожа на Сэм. А Сэм была для него единственным эталоном. Вот как это – дружить с девушкой, с женщиной, которая свободно кладет голову тебе под подбородок? «Твоего размера» – так, кажется, выразилась Дорис? Ему нравилось, что Сэм такая маленькая. Пташка. Ладная малышка. Он мог всю ее закрыть, окружить собой. Это было удивительно – держать ее, как статуэтку, боясь сломать…
А другую девушку как держать? Девушку, у которой бедра и плечи почти касаются его, которая под ним не скроется. За поцелуем которой даже далеко тянуться не надо.
Похоже, на похмельную голову Линкольн перебрал с тренировкой. Под душем у него закружилась голова, он еле устоял на ногах, так что на выходе пришлось купить тройку жутких протеиновых батончиков. Девушка за стойкой уговорила его купить что-то там с электролитами, со вкусом арбуза. Никаким арбузом и не пахло – оказался обыкновенный «Кул-эйд»[16] с кукурузным сиропом и солью.
Линкольну было стыдно, пусть даже ненадолго, поддаться безумию Нового года. Поверить, что неведомые космические силы спешат к нему на помощь. Его миг пришел и ушел вчера, в комнате новостей. И Линкольн его не поймал.
Глава 61
От: Бет Фремонт
Кому: Дженнифер Скрибнер-Снайдер
Дата: Вторник, 04.01.2000, 13:26
Тема: Дело во мне или правда – новое тысячелетие гораздо противнее старого?
Прозорливость не мой конек. Моего Милого Мальчика я видела целых пять дней тому назад. Вчера в холле я наткнулась на Дорис, и у меня даже в животе подпрыгнуло. А я совсем не хочу волноваться при виде Дорис.
‹‹Дженнифер – Бет›› Зато у меня всякого милого – более чем. Вчера вечером мы с Митчем были в детском магазине. Мы, вообще-то, не туда собирались – в планах было приобретение посудомоечной машины, но проходили мимо, увидели кроватку, и вот, пожалуйста… Бежевая, на передней спинке вырезана лошадка-качалка. В общем, остались мы без посудомойки!
‹‹Бет – Дженнифер›› Кроватка? Уже? А я хотела помочь выбирать! Хоть с постельным бельем-то помочь можно будет? Ты же без меня все не сумеешь купить. Я постараюсь быть главным управляющим по беременности.
‹‹Дженнифер – Бет›› Ну, извини. Мы не собирались… На выходные хочу краску посмотреть для детской – хочешь, давай вместе?
‹‹Бет – Дженнифер›› Ты же знаешь, что хочу. И что не могу. В эти выходные – свадьба.
‹‹Дженнифер – Бет›› Ах да… Ждешь не дождешься?
‹‹Бет – Дженнифер›› Жду не дождусь, когда она закончится.
‹‹Дженнифер – Бет›› А Кайли знает, как бесится ее подружка?
‹‹Бет – Дженнифер›› От счастья она, кажется, отупела так, что ничего вокруг себя не замечает.
В воскресенье я наконец определилась с платьем. На редкость безобразное, особенно со мной внутри. Никак не могу привыкнуть, что плечи надо прикрывать, как это нравится Кайли.
‹‹Дженнифер – Бет›› У тебя красивые плечи.
А тема свадьбы, случайно, не миллениум? Это еще в моде?
‹‹Бет – Дженнифер›› Была такая мысль. Кайли хотела сделать две тысячи бумажных птичек и развесить их по всему залу, но сил хватило только на триста восемьдесят. Так что тема теперь «Волшебное царство зимы». Платья без бретелек – самое то!
Ты написала, что плечи у меня красивые. Так это потому, что я их все время прикрываю. Я гроссмейстер в искусстве введения в заблуждение. У меня вся одежда такая – отвлекает внимание от плеч.
‹‹Дженнифер – Бет›› Я вот сейчас стараюсь вспомнить… Нашему знакомству уже шесть лет, а в купальнике я тебя ни разу не видела. И в майке на лямках тоже.
‹‹Бет – Дженнифер›› И это не случайно, милочка! Руки у меня, как у моей сицилийской бабульки. В самый раз, чтобы собирать оливки или мешать в кастрюле густой томатный соус. Или чтобы носить домой из колодца ведра с водой.
‹‹Дженнифер – Бет›› А Крис твои плечи видел?
‹‹Бет – Дженнифер›› Видел. Но не разглядел.
‹‹Дженнифер – Бет›› Понятно и… непонятно.
‹‹Бет – Дженнифер›› А чего непонятного? Никаких ночных рубашек без рукавов. Никакого прямого солнечного света. Выхожу из душа и, бывает, кричу: «Ой, смотри, рысь побежала!»
‹‹Дженнифер – Бет›› И он, конечно, каждый раз покупается.
‹‹Бет – Дженнифер›› Это же Крис. Легкие наркотики просто так не проходят.
Ну вот… Еще я купила подходящий к платью кардиган. Но Кайли сказала, что он слишком уж бабский и оттенок шалфейного цвета совсем не тот. И добавила: «Слушай, Бет, да на твои руки и смотреть-то никто не будет».
А мама поддакнула: «Ну конечно! Смотреть-то будут на невесту!»
Тут уж я взбесилась. Взбесилась по-настоящему, не по-детски. В голове крутилось: «Если никто не собирается на меня смотреть, так я и в старом свитере могу заявиться – прокатит!» Мы как раз были в «Викториас сикрет». Я писала, что мы были в «Викториас сикрет»? Сестрицу, видите ли, не устроил ее лифчик без бретелей, и всем пришлось переться в этот магазин. Кстати, мой лифчик без бретелей меня тоже не устраивает. Потому что меня не устраивает мое платье без бретелей!
Кайли примеряла свои лифчики, а мама похлопала меня по руке и сказала: «Ну-ну, дорогая, это же праздник Кайли. Успокойся, пожалуйста». Я писала, что у них обеих руки как руки? Я же свои унаследовала от бабушки по отцу, итальянки, которой на этом свете уже нет, а когда она была жива, у нее хватало мозгов не надевать платьев без бретелек!
