Восход тьмы - Милен Сарто
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это же история о Церере! – по очереди загалдели дети, стараясь перекричать друг друга, чтобы похвалили именно его.
– И верно, это ж самая первая принцесса королевства! – согласился с ними все тот же толстопузый мужчина из зрителей, вытирающий огромным платком от пота бычью шею. – Какая ж это сказка, если все было на самом деле?
– Милостивый господин, поверьте, нет лучше и поучительней сказок тех, которые создает сама жизнь, – добродушно улыбнулся старик, обводя взглядом собравшихся. И тут его глаза замерли на Амалии, отчего ее сердце екнуло.
ПРОШЛОЕ.
Архипелаг Фроузвил. Скалы близ Китового кладбища.
Цикл 9775, лье 32.
На улице уже несколько дней стоял мороз, отчего жители клана Ан Тральт не выходили из своих домов уже долгое время. Пирит и Дьярви ушли, чтобы убить Виссариона. И не подавали о себе ни единой вести, отчего Амалия ненавидела себя за то, что не пошла с ними.
Ветер выл с неимоверной силой, от чего дом поскрипывал при каждом его порыве. Внутри стоял ужасный холод, поэтому Амалия лежала под одеялом, мелко дрожа. Хоть она и добавляла дрова в печь, но этого огня не хватало для того, чтобы прогреть дом, поэтому Амалия сильно заболела.
«Ненавижу все… Ненавижу все… Ненавижу все… Ненавижу все… Ненавижу все… Ненавижу все… Ненавижу все… Ненавижу все…» – думала она про себя, постоянно изводя себя ужасными мыслями.
Обсидиан навещал ее, но в последнее время их отношения заметно охладели. Девушка ненавидела принца за все.
За то, что он был одним из Полуночных. За то, что скрывал от нее, что отец вступил в их ряды. За то, что обманывал ее столько времени. За то, что Багдест стал приходить к ней в моменты одиночества. Она до ужаса боялась зеркального демона, как его называли в сказках, несмотря на его доброжелательность.
Обсидиан предупреждал девушку, что он начнет охотиться за ней. А если о ее местонахождении знает Багдест, то и Виссарион может нагрянуть в любой момент. Но Амалия верила, что Пирит и Дьярви справятся с ним быстрее, чем король направит за ней армию Полуночных.
Амалия чувствовала жар и озноб. Из-за этого казалось, что вокруг еще холоднее, чем было на самом деле. У нее были постоянные боли в груди и кашель, от которого становилось только хуже. Глаза слезились, из носа текло ручьем, но она не могла ничего поделать, кроме как, скрутившись под одеялом калачиком, трястись и ждать рассвета. Очередного рассвета, когда она будет ждать возвращения Пирита и Дьярви.
В комнате стоял сильный запах ириса.
Девушка не услышала, как открылась входная дверь. Но вскоре в доме стало теплее, и ее перестало так сильно трясти. Она почувствовала аромат вишни и кофе.
– Амалия? – раздался в воздухе бархатный голос.
Девушка хотела сначала ответить что-то оскорбительное, но вместо этого закашлялась, от чего стало невозможно дышать. Ей не хотелось, чтобы Обсидиан видел ее в таком состоянии.
Он подошел к ней, держа в руках магическую сферу, которая освещала комнату и дарила тепло. Амалия все это время пряталась под защитным слоем пуховой накидки.
Обсидиан приподнял одеяло и увидел ее бледное до синевы лицо, по которому струился пот. Сердце Обсидиана сжалось. Девушка дышала с сильными хрипами, кое-как сдерживая порывы кашля.
– Ох, цветок… У тебя болезнь легких. – он коснулся рукой ее лба, почувствовав, как горит Амалия.
– Уходи, Обсидиан… Кха-кха… Я тебя… Заражу, – проговорила она, задыхаясь. Каждое слово давалось Амалии с большим трудом.
– Потерпи, пожалуйста, немного, хорошо? Я сейчас помогу тебе, – прошептал он, и его рука быстро стянула с нее одеяло, отчего по телу девушки пробежал озноб и снова начался приступ кашля.
Глаза и кисти Обсидиана загорелись золотым цветом, и он стал медленно-медленно проводить рукой над телом Амалии, которое тоже начало светится. Вся комната, пропитанная ароматами ириса и мороза, начала сиять золотыми оттенками. Там, где Обсидиан проводил рукой, кожа искрилась, Амалии казалось, будто ее покалывает маленькими иголочками.
Болезнь не могла сопротивляться силе Ночи, постепенно исчезая из организма Амалии. Большую часть магии Обсидиан направил на воспаленные легкие, сияние которых было ярче всего. Постепенно прерывистое хриплое дыхание Амалии становилось нормальным, кожа возвращала свой розоватый оттенок.
Наконец, когда Обсидиан закончил, полностью излечив болезнь, его глаза вернули себе золотой в крапинку оттенок. С каждым циклом его глаза становились все темнее, и это было еще одной причиной, почему Амалия его ненавидела. Ночь овладевала принцем медленно, но верно. Комната вновь погрузилась во мрак, в котором можно было заметить светящуюся сферу, согревающую помещение.
Обсидиан взял стул и присел недалеко от кровати, оперевшись локтями о спинку и подперев голову руками. Он молча наблюдал за девушкой, не спеша заговорить первым.
Амалия присела, широко улыбаясь. Она с большим удовольствием вытянула ноги из-под одеяла, наслаждаясь хотя бы временным теплом, которое создал маг, и рассматривала переливающуюся разнообразными оттенками сферу, похожую на маленькое солнышко.
– Знаешь, несмотря на то, что я все еще очень сильно злюсь на тебя… Я скучала, – игриво проговорила девушка, по-детски наклонив голову. Она внимательно наблюдала за принцем, стараясь подметить про себя каждое его движение.
«Давай же…»
– Это вместо «спасибо»? – Обсидиан приподнял бровь. В его золотых глазах отражались блики от сферы.
– Я не просила меня лечить, – Амалия скрестила руки, немного нахмурившись и надув губы. Обсидиан продолжал смотреть на Амалию, на его лице не дрогнул ни один мускул. Девушка вздохнула, а потом произнесла немного упавшим тоном. – Спасибо, Обсидиан.
– Пожалуйста, Амалия, – он немного улыбнулся, все еще наблюдая за ней. – Раз ты ведешь себя как маленький ребенок, значит, что-то случилось. Рассказывай… Ну, если, конечно, хочешь, – немного смущенно закончил он.
– Зачем ты пришел? – немного резко спросила она, выдавая свои истинные эмоции.
– Я скучал по тебе, мой цветок. И хотел предложить тебе переехать ко мне. Пирит и Дьярви уже давно не появлялись здесь. Это значит, что Полуночные могут напасть на тебя в любой момент. Ты ведь знаешь об этом, – ответил Обсидиан девушке совершенно спокойно. Амалия могла бы часами рассматривать переливающееся золото его глаз, но заставила себя отвернуться, стараясь не расплакаться.
«Полуночные могут напасть… И ты был бы в их первых рядах, не правда ли?»
– Не говори так, – прошептала Амалия. – Они скоро вернутся, и я буду ждать их здесь, ясно? – раздраженно бросила она. Обсидиан
