Месть под острым соусом (СИ) - Морейно Аля

- Что ты дёргаешься? Я не собираюсь тебя бить! 

Выпрямляюсь. Паникую, совершенно не представляю, что сейчас мне делать. Как прекратить этот скандал? Как убедить его в том, что это его ребёнок? 

Сил стоять нет, я зверски устала, клонит в сон. А куда идти спать – не знаю. В его спальню? Страшно, да и он настолько разгневан, что вряд ли позволит. К Мирону? Там теперь нет большой кровати. Устроиться на ночь в гостиной на диване? Вероятно, так и сделаю. Только надо будильник поставить пораньше, чтобы встать до ребёнка и избежать неудобных вопросов. 

- Короче, вали, куда хочешь, чтобы я тебя не видел. Можешь спать с кем угодно, ты свободна. Все наши договорённости аннулируются. 

Он меня… выгоняет? А что значит «аннулируются»? Он не будет добиваться усыновления? Но опека хотя бы останется? Он же не собирается вернуть Мирона в детский дом? Ребёнок этого не переживёт! Меня накрывает ужас. Он ведь может, он всё может! Ему ничего не стоит растоптать меня… Они уже провернули это один раз. И пусть он к этому не был причастен, яблоко не падает далеко от яблони. 

- Хорошо, я всё поняла, я уйду. Только пожалуйста, не отдавай им Мирона! Мне ничего не надо, только не забирай у меня его! 

- Не заберу, но не потому что ты просишь, а ради него. Ребёнку с тобой будет лучше. Деньги на Мирона буду давать, я от своих обязательств не отказываюсь. Но ты мне будешь отчитываться за каждую копейку. Не дай бог ты потратишь их на что-то постороннее. А ублюдка твоего я содержать не буду, даже не надейся. Иди ищи себе другого лоха. 

Сон, как рукой снимает. Лихорадочно соображаю, что мне нужно с собой взять в первую очередь и во что упаковать. У меня нет ни сумок, ни чемодана. 

Прячусь в комнату Мирона. Ребёнок спит крепко, а я тихонько начинаю доставать одежду из шкафа. Хорошо, что её не очень много. Дожидаюсь, пока Николай уйдёт к себе, приношу из кухни большие пакеты из супермаркета, утрамбовываю туда все вещи. 

Несколько раз задрёмываю, но потом вскакиваю и продолжаю собираться. К рассвету у меня упакована сумка, с которой я сюда приехала, и три кулька. Бужу Мирона. 

- Маленький просыпайся скорее, нам нужно ехать к бабушке. 

- Не хочу к бабушке, хочу спать. 

- Малыш, давай поторопимся, скоро такси приедет. Возьмём с собой велосипед. 

- Я хочу с папой, чтобы папа нас отвёз! 

- У папы другие дела. 

Одеваю сонного сына, прибираю в его комнате и вытаскиваю наши вещи к лифту. Мирон тянет за собой велосипед. Нам нужно успеть уехать до того, как Николай проснётся, чтобы ребёнок не стал свидетелем выяснения отношений. Оставляю ключи на полочке в прихожей, захлопываю дверь и спускаюсь вниз. 

Таксист помогает уложить вещи в багажник, и мы выезжаем. Я должна быть сильной хотя бы до дома… Там я смогу тихонько забиться в угол и оплакать свою жизнь так, чтобы не вызывать лишних вопросов у ребёнка. 

Глава 23

Ночью не сплю. Сон не идёт, внутри кипят ярость, обида, отчаяние. И непонимание. Почему? Зачем? Ну разве нам было плохо вместе? Всё ведь сделал для неё и Мирона! Предупреждал же по-хорошему… И как бы ни было глупо отрицать очевидные факты, но она ещё упирается и отказывается признавать свою вину! 

Периодически выхожу из спальни – в комнате сына горит свет. Хочется взять Мышку за шкирку, встряхнуть как следует и заставить признаться, с кем она мне изменила и какого чёрта. 

И что мне эта информация даст? Всё равно уже ничего не изменишь – она беременная. Никогда ей этого не смогу простить… Засыпаю перед рассветом. Вскакиваю от хлопка входной двери. Ушла? Не думал, что соберётся и уедет так быстро. Рассчитывал, как минимум, ещё на откровенный и конструктивный разговор после того, как остыну. 

У нас впереди суд по усыновлению, значит, предстоят проверки из опеки. И как мы их пройдём, если будем жить порознь? Да, согласен, вчера я вспылил и, возможно, перегнул палку, не надо было её выгонять до суда. Но любой мужчина поступил бы на моём месте точно так же! Если бы наш брак был фиктивным, то ещё как-то её поход «налево» можно было оправдать. Но у нас всё по-настоящему уже хорошо больше восьми недель! 

Поднимаюсь и подхожу к окну. Возле подъезда стоит такси. Мужик помогает Мышке вынести и сложить в багажник пакеты и велосипед. Они с Мироном садятся в машину и уезжают. И этот факт отзывается новой болью. Почему она это сделала? Зачем? 

Если она так сильно хотела родить ребёнка, то со временем мы могли бы что-то придумать. Есть же специализированные клиники, где можно подобрать донора и сделать искусственное оплодотворение. Это был бы генетически не мой ребёнок, но решение принималось бы осознанно, я участвовал бы в выборе донора и вообще… А мысль, что к моей Мышке прикасался другой мужчина, вызывает возмущение, отвращение и злость. Не хочу её ни с кем делить! 

Несколько дней хожу злой, как чёрт. Срываюсь на подчинённых, грублю друзьям. Даже умудряюсь поругаться с Алёной, которая умеет чудесным образом гасить вспышки моей невменяемости. 

Вынужден признать: без Мышки мне плохо. Она снится мне по ночам, я шарю по постели рукой, чтобы обнять её, но не нахожу, просыпаюсь и впадаю в отчаяние. За следующие несколько дней тоска по ней становится невыносимой. Ищу предлог позвонить, чтобы услышать её голос, хотя бы несколько фраз. Мышка отвечает односложно: у них всё нормально, у них всё есть, им ничего не надо. 

Видимо, чтобы добить меня, присылает фотографии каких-то чеков с подробным описанием, что и зачем было куплено. Абсурд какой-то! Зная Мышку, ни на минуту не могу допустить, чтобы она потратила деньги Мирона на что-то ненужное. 

На десятый день одиночества чувствую, что готов принять её с этим ребёнком, лишь бы она пообещала, что больше никогда мне не изменит. Но ведь она и так обещала? 

Скорее от какого-то истерического отчаяния, а не по указанию рассудка, паркуюсь возле клиники репродуктивной медицины, расположенной неподалёку от моего клуба. Несколько минут сижу в машине, не понимая, зачем приехал сюда. Но потом выхожу и иду сдавать анализы. 

Это несусветная глупость, пустая трата денег и времени. Но в голове постоянно крутится и изводит меня Мышкино: «Я ни с кем, кроме тебя, не спала. Это твой ребёнок! Клянусь тебе чем угодно!». Если мне дадут хоть один процент гипотетической вероятности, что я могу быть отцом, потащу её делать тест ДНК, иначе сойду с ума. Мне необходимо получить подтверждение или тому, что я – полный придурок, или тому, что она – лгунья. 

Идти за результатами боюсь, как никогда раньше. Не знаю, что меня так пугает. Казалось бы, я вполне смирился с тем, что у меня никогда не будет кровных детей. Но сейчас мне крайне необходим хоть маленький шанс. 

Доктор внимательно изучает заключение, пришедшее из лаборатории, поднимает на меня глаза. 

- Показатели совершенно нормальные. 

- Нормальные для чего? 

- Нормальные – для зачатия, естественно. 

- Постойте, но этого не может быть, это какая-то ошибка. 

- Какого рода ошибку вы имеете в виду? Во избежание неточного результата я рекомендую повторить исследование через две недели. Но тут такие показатели, что сомневаться в вашей фертильной функции нет оснований. 

Мне, конечно, очень хочется верить врачу. Но то, что он говорит, невозможно. Я неоднократно сдавал анализы, и по ним мне в двух разных клиниках сказали, что шансов у меня нет. 

- А не могли перепутать мои результаты с чьими-то другими? 

- Уверен, что это исключено. А что вас, собственно, смущает? 

- Несколько лет назад я проходил обследование и лечение. Мне сказали, что я бесплоден. И лечение никак не улучшило ситуацию. Несмотря на все усилия, у нас с женой так и не получилось зачать ребёнка. 

- Жена тоже обследовалась? 

- Да, конечно, и у неё всё было в норме. 

- Это очень странно. Давайте пересдадим анализ через две недели. И принесите с собой все старые обследования и назначения. Мне кажется, что вы что-то не так интерпретируете. С тем, что я вижу по этим результатам, проблем с зачатьем быть не должно.