Финиш для чемпионов - Фридрих Незнанский

— А они для всех, Сан Борисыч, вредны. Даже доходягам-дистрофикам врачи их прописывают очень аккуратно и на очень ограниченные сроки, когда без лекарств этих страшноватеньких совсем козе смерть. А если принимать их в течение длительного времени, тем более здоровому человеку, последствия очень нехорошие. На печень нагрузка жутчайшая; если с печенью были прежде какие-то неполадки, хотя бы крошечные, жди цирроза. У мужчин увеличивается предстательная железа. Женщинам нельзя беременеть, кормить грудью. Повышается агрессивность. Короче говоря, не баран начхал. А особенно в молодом возрасте. Нет, я это нетерпение молодое у спортсменов отчасти понимаю: все бы им скорей-скорей, хочется на следующее утро проснуться силачом. А того не учитывают, что получится такое «скорей», после которого родная мать тебя не узнает. И пожалеет еще, что тебя, торопыгу эдакого, родила.

И, утомясь лекцией по фармакологии, Тимофей Зайчик позволил себе вставить — как он посчитал, к месту — один из своих излюбленных черных анекдотов:

— Крокодил Гена и Чебурашка сидят на балконе, на десятом этаже, и едят лепешки. Вдруг одна лепешка упала и полетела вниз. Чебурашка говорит: «Подожди, Гена, я сбегаю и принесу». И побежал. А крокодил думает: «Он долго бегать будет, дай-ка я лучше спрыгну и подберу лепешку». Ну и спрыгнул. Чебурашка спустился наконец по лестнице и кричит: «Ген, а Ген, какую брать: эту или зеленую?»

Турецкий через силу улыбнулся. Не веселили его что-то ни зайчиковские анекдоты, ни его фармакологические экскурсы. Ну, спасибо маньячистому майору хоть на том, что объяснил. И долгонько от анекдотов воздерживался.

— А напомни-ка мне, Сан Борисыч, — ни с того ни с сего потребовал Зайчик, — как называлось то блюдо, которое так и не попробовала Наталья Чайкина в свой последний ужин?

С обстоятельствами обоих убийств майор был в общих чертах ознакомлен.

— Салат какой-то, — натужливо извлек из памяти Турецкий. — А как же назывался он, вот ведь черт… «Завтрак для победителей»? «Завтрак для рекордсменов»? Ага, вот, вспомнил: «Завтрак для чемпионов». А что, это важно?

— Да нет, вряд ли. Просто примечательно. Именно так, «завтрак для чемпионов», называют между собой специалисты метандростенолон. Он же дианабол, неробол, метанабол, метандиенон. Анаболик популярнейший, препарат почти сорок лет функционирует на спортивном рынке.

— Ты что, Тимофей, считаешь, владелец ресторана подсыпал анаболики клиентам?

— Об этом я, честно говоря, и не подумал. А подумал я о том, насколько анаболики, оказывается, глубоко проникли в наш спорт, если владелец ресторана, или кто там у них составляет меню, позаимствовал для названия блюда словосочетание, которое наверняка не раз слышал. Не зная, что это такое, но усматривая в нем что-то позитивное.

— А я подумал о другом, — внес свою лепту Турецкий. — В определенном смысле «завтрак для чемпионов» и погубил Наталью Чайкину. Я имею в виду анаболики, а не салат.

34

Результаты расследования дела лаборатории «Дельта» директор ЧОП «Глория» непременно хотел передать из рук в руки высоким заказчикам, которые с самого начала маячили за костлявой спиной госпожи Лайнер. Алла Александровна, кажется, чуть-чуть обиделась, что Дениса Грязнова не приманило на очередную встречу ее сногсшибательное обаяние, но в результате переговоров объявила, что спортивное начальство считает личную встречу приемлемой. На самом деле обаяние Аллы Лайнер — или отсутствие такового — роли здесь не играло. Денису до смерти хотелось посмотреть на лица заказчиков в тот момент, когда он будет откровенно докладывать им о вещах малоприятных и даже оскорбительных — и персонально для них, и для российского спорта. Ну и просто — в лицо им хотелось заглянуть!

Совещание, на котором должен был выступить с докладом Денис Грязнов, проходило в заурядном кабинете — длинном, обитом желтыми панелями, с портретом президента как бы во главе длинного, насквозь канцелярского, стола. И лица, в которые так хотел взглянуть Денис, оказались не то чтобы очень выдающиеся. Президент Олимпийского комитета России Василий Титов напоминал эдакого крепкого работягу, благодаря упорству и трудоспособности поднявшегося на самый верх, а председатель Федерального агентства по физической культуре, спорту и туризму Андрей Красин, с его седеющими золотыми кудрями и синими, как васильки во ржи, глазами — постаревшего Иванушку, давно не вспоминающего о своем сказочном прошлом. Когда Денис воздвигся всей долговязой фигурой над столом, откинув назад вспотевшей ладонью рыжие волосы, спортивные боссы посмотрели на него с высокомерной, несколько брюзгливой бдительностью, как бы подозревая в этом частном сыщике вражеского агента. Но по мере доклада, в котором безо всяких эмоций излагались факты, только факты и ничего, кроме фактов, морщины подозрительности разглаживались, сощуренные глаза приобретали удовлетворенное выражение. Что ж, если заказчик доволен, значит, «Глория» заслужила запрошенный ею высокий гонорар. Но «Глория» окажется недостойна гонорара, если, рискуя испортить благоприятное впечатление, не выскажет устами своего директора кое-какие горькие истины.

— Значит, у вас получается, — погружаясь в расслабленное благодушие, уточнил Андрей Евгеньевич, — что главными виновниками всех бед является господин Гросс с американскими сотоварищами?

— К сожалению, не получается, — глубоко вздохнув, признался Денис, и его лицо вспыхнуло — не от стыда, просто непроизвольная реакция белой веснушчатой кожи.

— Как так?

— А как, спрашивается? Как можно было говорить о большом количестве медалей на прошедших олимпийских играх, не понимая, что творится в российском спорте? Эта обязаловка в тридцать — сорок медалей ложилась тяжелым ярмом на всю команду и на каждого спортсмена в отдельности. «Старая гвардия», великие олимпийские чемпионы уже фактически полностью амортизировались и износились. В них есть еще высокий дух, они думают, что все могут, но исполняющий аппарат — физиология, биохимия — не выполняет высокой чемпионской задачи. Перед Олимпиадой психологической подготовкой никто не занимается. С одной стороны, фактическая обязаловка, а с другой — великие посулы, своеобразный денежный допинг. Этот допинг искушает спортсмена использовать допинг медицинский! Все это закрепостило российских атлетов. Отсюда — многие прибегают к запрещенным стимуляторам.

Тщательно продумав свое выступление, сейчас, по мере того как произносились выверенные и заученные слова, Денис разочаровывался в них. Ему казалось, то, что он говорит, звучит слабо, неубедительно. Однако, судя по безмолвной тишине среди публики, его речь производила должное впечатление. Денис замолчал, и тишина сменилась беспокойными шорохами и перешептываниями.

— Но ведь этот, как вы называете, денежный допинг — примета профессионального спорта, — первым солидно высказался Титов. — Мы никого не искушаем золотом, мы платим человеку то, что он заслужил. Вы не согласны, господин… господин Грязнов?

В том, как он сочетал Денисову фамилию со словом «господин», прозвучала ирония, но Денис, игнорируя ее, ответил:

— В ходе этого дела я познакомился со спортсменами, для которых деньги — не главное. Коссинский, супруги Мурановы… Они никогда не принимали анаболики, потому что они их попросту не приемлют! Как ни банально, это люди, которые на самом деле любят спорт. И они старались сделать все, чтобы очистить российский спорт от того, что ему вредит. Я знаю, их выставляют негодяями, врагами какими-то, но они действовали из благих побуждений. Они же не догадывались, что их подставляют… что они — пешки в чьей-то непорядочной игре…

Теперь Денис говорил от себя, незаученно и не задумывался о том, как это звучит. Перед глазами стояла Валерия Ильина… точнее, две Валерии: одна — стройная, красивая, на пьедестале почета, и другая — раздутая неправильным действием гормонов, в неприбранной, слишком большой для нее квартире. Ему казалось, что если бы Софье Мурановой или глориевцам удалось заставить Титова и Красина заглянуть в гости к списанной со всех счетов чемпионке, живое сострадание нашло бы доступ в их сердца, помогло бы понять слова Дениса, побудило бы к действию. Может быть. А может быть, и нет. Как-то так обычно получается, что слишком велик разрыв между замыслом и осуществлением, между высокими целями — и средствами, которые неизбежно отражаются на судьбах людей.

— Спасибо, Денис… Андреевич? Денис Андреевич, вы проделали огромную и очень сложную работу. Российский олимпийский комитет МОК на базе материалов «Глории» будет ходатайствовать о запрещении действия лаборатории «Дельта» в России. «Нельзя делать благородное дело грязными руками», — согласны с формулировкой? Примерно так будет сказано в ходатайстве российского комитета… Кроме того, вы заставили нас задуматься над недостатками в области российского спорта. Будем размышлять, как исправить ситуацию. Еще раз спасибо.