Добрые феечки Нью-Йорка - Мартин Миллар

— Да, — сказала Мораг. — Скрипка Макферсонов.

— Скрипка.

— Скрипка.

— Где она?

— Скрипка?

— Да, скрипка! — взорвалась глава клана.

В последний раз эту скрипку видели в сточной канаве на Восточной 4-й, причем она была разломана на куски, поэтому ответить на этот вопрос было непросто.

Динни уснул в парке и проснулся уже в темноте. Он поплелся домой, проклиная свою жизнь. Вместо того, чтобы заработать денег, он истратил то немногое, что у него оставалось, на пиво, а уже после пива был не в состоянии играть как следует. Более того, он подвергся нападению целой армии шотландских фей, а поскольку Динни твердо верил, что даже две шотландские феи — это слишком много, то от встречи с целой армией он совершенно осознал, что переезд в Нью-Йорк был ошибкой.

— К себе я их не пущу! Развешу на окне чеснок и распятия. Должно подействовать.

Комнаты у него, конечно, теперь еще долго не будет. Платить ему нечем, и теперь его точно выселят.

Динни стало совсем тоскливо. Он все еще страдал по Керри. Заниматься любовью с продавщицей из магазина здорового питания было ужасной ошибкой. Ну уж по крайней мере, ужасной ошибкой было попасться на этом.

На ступенях театра он встретил Кэла. Тот сидел, подперев голову руками. Кэл печально рассказал Динни, что постановка «Сна в летнюю ночь» сорвана. Половина актеров сбежала: одних напугала Магента, других — Хизер, и у него даже гитары не осталось. Завтра он станет посмешищем, и жюри снимет его с конкурса.

— И Керри победит.

Динни подумал, что это, наверное, неплохо, но был слишком пьян и растерян, чтобы долго размышлять над этим, — просто поплелся наверх, чтобы посмотреть телевизор и лечь спать.

— Привет, я — Линда! Хочешь получить первоклассный секс с двумя девушками — звони 970-Д-А-Ю-Т. Мы ждем!

ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ

Прослушав краткую лекцию Маклаудов о географии Нью-Йорка, шотландская армия отправилась по лунным радугам в Центральный парк. Фей было много: Макинтоши и их союзники, Макэндрю, Макхарди, Макфэйлы, Мактавиши и другие; Макферсоны привели Маккёрри, Макгоуэнов, Макмёрдоков, Макклири и прочих; самым большим отрядом были Маклауды со своими многочисленными союзниками.

Последними шагали опальные Мораг и Хизер. После того, как стала известна судьба Макферсонской Скрипки, Шила Макферсон живо оповестила парочку, что если прежде они полагали, будто влипли, пусть знают, что это — ничто, по сравнению с их нынешней ситуацией. После возвращения в Шотландию она им такое устроит, что заточение в замке Данвеган покажется приятными каникулами.

— Но вряд ли мы вообще вернемся в Шотландию. Без помощи трех наших талисманов Тала разделает нас под орех. Браво, Хизер и Мораг. История шотландских фей насчитывает несколько тысячелетий, а вам удалось вдвоем поставить на ней крест.

Мораг и Хизер печально брели над крышами небоскребов, вполголоса обсуждая, что нечестно винить их одних во всех смертных грехах. Они же не знали, что все так сложится.

— И, вообще, — шептала Мораг, — я даже участвовать во всем этом не хочу. Меня все эти битвы и клановая месть не интересует. Я бы лучше продолжала заниматься нашей радикальной кельтской группой.

— И я, — поддакнула Хизер. — Я тебе еще не ставила альбом «Ньюклиэр Эссолт»,[28] который стащила у Динни.

Мораг ткнула Хизер локтем под ребро.

— Ты только посмотри, — зашипела она, — эта маленькая дрянь, Мэгги Макгоуэн, опять красуется со своей скрипочкой!

Они мрачно уставились на Мэгги. Та развлекала шествие красивым плавным напевом «Цветок на ручной мельнице».

— Зануда жуткая, — буркнула Мораг. — Попробуй она сунуться с этим в «Сквот на 13-й улице», ее бы забросали битыми бутылками.

— А «Туллохгорум» в ее исполнении — полная ерунда, кто бы что ни говорил. Ты посмотри, она еще и в обуви!

Подруги остолбенели. Фея в обуви — это же неслыханно!

— Вот ведь клюква!

Ряды бойцов в килтах высадились в Центральном парке, вызывающе громко играя на волынках. Вдалеке темнело огромное войско Талы, а рядышком собралась небольшая группа дружественных защитников.

Послышался звук вынимаемых из ножен клейморов — феи готовились к последнему отчаянному бою. Лица у всех были серьезные и печальные. Мораг и Хизер решили разыграть ненавистную малютку Мэгги Макгоуэн.

Джонни Тандерс перебирал струны на «Гибсоне» Кэла, Магента решительно шагала по Бродвею, а Динни все никак не мог уснуть. Он вышел из дома, чтобы купить яйцо в тесте.

В магазине он встретил Керри — она потягивала кофе.

Керри сказала, что у нее неудачный день. Нигде нет второго трехцветкового мака.

— Неважно. Ты все равно подавай свой алфавит на конкурс. Я случайно узнал, что постановка Кэла обязательно провалится, а значит, ты выиграешь.

Керри объяснила, что подавать на конкурс незаконченный алфавит никак не может.

— Хорошо, конечно, что постановка у Кэла не вышла, но выиграет все равно он.

Она тяжело вздохнула и, извинившись, двинулась к выходу, сказав, что совсем плохо себя чувствует.

Динни сжевал яйцо в тексте и заказал еще одно. Вид у Керри был не особенно радостный, но, по крайней мере, она ничего не сказала насчет случая с продавщицей.

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

— Не хочу тебя обидеть, Мэйри Маклауд, — сказала Джин, глава клана Маклаудов, — но почему ты со всем своим ясновидением не предупредила нас, что войско противника в десять раз превышает наше?

Мэйри беспомощно пожала плечами. У всех остальных тоже был понурый вид. Некоторые феи любили повоевать, но большинство — нет, и ни у кого, даже у самых воинственных, вроде Айлсы, не было ни малейшего представления о военной стратегии.

— Вспоминается Баннокберн, — сказала Шила Макферсон, имея в виду знаменитую битву, в которой небольшая шотландская армия разбила англичан, хотя тех было гораздо больше.

— Это точно, — согласилась Агнес Макинтош. — Впечатляющая победа. А ты не в курсе, как им это удалось?

— Понятия не имею. Надо отметить, правда, что ими тогда руководил Роберт Брюс. Лично я военную тактику никогда не изучала…

Остальные могли сказать о себе то же самое. Положа руку на сердце, больше всего на свете шотландские феи любили посидеть в хорошем месте с приятной компанией, поиграть на музыкальных инструментах, да попить вересковый мед или виски.

И в этом не было ничего плохого, потому что до последнего времени английские феи занимались тем же самым. До прихода к власти короля Талы никто и помыслить не мог, чтобы собрать такое грандиозное войско и отправиться воевать.

— И что такое с этим королем? Нормальные феи так не поступают!

— Это все озоновая дыра, — сказала Агнес. — Я знала, что когда-нибудь люди обязательно нас изведут.

— Хорошенькое дело, — проворчала Мейв Падригу. — Эти шотландцы сначала повсюду трезвонят о трех великих орудиях, которые сразят англичан, и что выясняется потом? Одно где-то затерялось. Ха!

В тот вечер в парке царило что-то зловещее, совсем не похожее на мирную ауру, что всегда сопровождает фей. Пока армия Талы находилась в парке, там совершилось несколько преступлений.

Корнуоллская армия двинулась в атаку. Ополченцы собрались с духом.

— Помощь близка, — раздался зычный человеческий голос. Он принадлежал Магенте, которая несла в руках маленькую скрипку.

— Мой друг Хуэй Инь только что ее починил. Что же вы раньше не сказали, что она вам так нужна?

Это было похоже на чудо. Макферсонская Скрипка — и в самую последнюю минуту!

Шила Макферсон любовно коснулась инструмента. Вся долгая история этой скрипки пронеслась у нее в голове. Теперь она знала, как скрипка попала в Америку: ее принесла безутешная русалка, возлюбленная разбойника Макферсона, после того как того повесили.

Джин Маклауд развернула знамя. Агнес Макинтош выхватила меч. Шила Макферсон поцеловала скрипку и передала ее малютке Мэгги Макгоуэн.

— Вот, Мэгги, держи. Ты — первая скрипка Шотландии. Сыграй «Туллохгорум» и смотри, как побежит враг.

Мэгги — в красно-черном килте Макгоуэнов — приняла скрипку и гордо выступила вперед. К несчастью, Хизер и Мораг связали шнурки у нее на ботинках. Она плашмя упала на землю, и Макферсонская Скрипка разлетелась на кусочки.

— Если мы сумеем добраться до вокзала Гранд-Сентрал, — шепнула Хизер, — можно попытаться сесть на канадский поезд.

«Скорая помощь» долго пробиралась через пробки, и когда Керри, наконец, погрузили внутрь, ей было совсем плохо. Ее непрерывно рвало, и хотя пищи в желудке уже не осталось, изо рта продолжала сочиться зеленоватая жидкость, стекавшая по подбородку на грудь. Со лба у Керри лился пот, и вся она была белая, как смерть.

В конце концов ее привезли в больницу Святого Винсента. Осмотрев ее, врач заявил, что болезнь перекинулась из толстой кишки на тонкую и остается только делать илеостомию, то есть просто-напросто ее отрезать. После этих слов Керри заплакала, потому что ей и раньше говорили, что если такое случится, операция будет необратимой, то есть она всю жизнь должна будет ходить с калоприемником.