Другой сценарий - Ande

Выйдя из института, я, не откладывая, пошел на площадь Мира. Кажется, у Каверзнева будет куча работы. Нефиг ученого изображать. Но пресловутого Кролика я там не нашел. Только бык, получивший от меня по колену, подпирал стену недалеко от бюро обмена. По-свойски хлопнули руками. Он, похоже, думает, что я его случайно одолел. И готов еще раз попробовать. Но дисциплину этот Кролик вроде бы поддерживает. Хоть и сквозь зубы, но мне сказали, что Кролик будет завтра. Если что передать, то скажи. Сказал, что завтра в двенадцать буду здесь, прошу со мной встретиться по делу. Развернулся и пошел домой.

Вернувшись из Лодейного поля, Сурков и я всю ночь сидели в Невских банях. Эта услуга там есть официально. Что меня сильно удивило. Нет, чтоб ее получить, нужно конечно доплатить. И весьма существенно. Зато у нас с Серегой был отдельный номер. А банщик предложил самый широкий спектр услуг. От алкоголя, до девочек, и мальчиков, если заинтересует.

Забавно то, что мы, не сговариваясь, отказались от разврата. И налегали на еду и выпивку. Но и это, после часов трех парилки с перерывами.

— Что думаешь, Серега?

— После выходов я думал и думаю, что название романа Горького «Мать» — какое-то неполное. Может расскажешь уже?

— Рано. Не обижайся. Скажу только, что на седьмое ноября, ты ничего не планируй. У нас будут дела.

— Дух, у меня еще недавно было безупречное прошлое. Достойное члена Политбюро. Но я связался с тобой. И ладно, что меня теперь не возьмут в ЦК, пусть страдают, раз не ценят. Но пропускать праздники?!

— В этом и смысл! Тебе же ничего не хочется после выхода? Я и спасу тебя от разврата, и морального падения!

— Совсем?

— Ну-у-у… я ж не господь. Да и он не справится. Одна надежда, что сам откажешься… — я засмеялся. — И вообще, Сурков! Люди делятся на тех, кто любит страдать, и тех, кто в этом не признается!

Глава 31

Первое сентября в этом году в субботу. Институтское начальство решило, что это неплохо. Устроили, даже не знаю как назвать, что-то типа митинга. Построили перед институтом народ по факультетам, и толкнули зажигательные речи. Про овладевать знаниями, и не жалеть сил. Отметились ректор, пара руководителей кафедр, комсомольский вождь.

Я был готов. Хотя дождя и не случилось, но погода была типично питерской. Переменная облачность с солнцем и намеком на возможные осадки. То есть я надел куртку. Еще тридцатого я зашел в деканат на разведку. Девушка Маша, не отрываясь от телефона, ткнула пальцем в плакат, что занятия начинаются в субботу, в восемь тридцать. Всем быть. А потом меня перехватила замдекана по работе со студентами.

Я вообще-то ожидал мужика. Как-то не поинтересовался кто у нас замдекана. И думал, что это будет хитрожопый деятель, с глазами, косящими за спину. Финэк, как я уже говорил, блатное место. Оказалось — приятная женщина, с доброжелательным взглядом. Елена Сергеевна Коротаева. Очень ненавязчиво, но подробно меня выпотрошила, про все. Семейное положение, уровень образования, социализация, карьерные устремления. Судя по всему, я ей понравился. Хотя, знавал я женщин, умеющих вести себя при знакомстве так, как будто с рождения ожидали встречи именно с тобой.

Тем не менее, появившись в институтском дворе, я слегка завис, не очень понимая, куда податься. Потом увидел Коротаеву и подошел поздороваться.

— Андреев! Ты вовремя. Знакомься, это Лена Овчинникова. Она из твоей группы, введет тебя в курс дела. Познакомит с ребятами. Ступайте.

Моя чичероне — кругленькая, улыбчивая, невысокая девушка лет двадцати.

— Очень приятно. Я — Коля.

Не слушая, она схватила меня за рукав и потащила в сторону. В тылу выстроившихся студенческих масс мы остановились.

— Вот наша группа, — сказала Овчинникова.

— Я тебе буду что-то должен? Так-то, я конечно одинок. Но вдруг я тебе не нравлюсь?

— Я замужем, — фыркнула она. — Это поручение Елены, она на экзамене мне плюсик поставит.

— Слушай, я знаю в институте всего двоих девушек. И обе замужем. Или все еще хуже?

— Не волнуйся, — она окинула меня взглядом. — Не пропадешь. Ты же в общаге жить будешь?

— Да нет. Я у родственников живу. Неподалеку.

— Ничего. Девчонки уже интересовались, что у нас там за новенький.

— Ага! А ты значит, теперь обладатель тайных знаний… — к микрофону вышел ректор, декан обернулся и строго посмотрел в толпу. С сожалением замолчал. Так-то, между делом, я намерен подробно разведать обстановку. Впрочем, у Коротаевой дело туго поставлено. К новичку приставили гида. Она разъяснит непонятное и покажет что где.

Сурков позвонил сегодня, в полседьмого:

— Дух! Кто рано встает, того бог… не помнишь, как там дальше?

— Не хочу вспоминать, особенно в такую рань!

Мы с ним не то, чтобы поругались. Но крепко поцапались. Именно из-за посещаемости института. Вернувшись из Лодейного Поля, я всерьез засел за учебники. Меня тревожат двусмысленные улыбки посвященных. Но сгинуть в борьбе со знаниями во цвете лет, не мое. Так что я отвлекался.

Между делом выкупил из рабства товарища Каверзнева. Пришел на Мира, и увел бандюков в шашлычку. Там по-царски проставился, и заявил, что готов компенсировать пацанам убыток. Навтирал Кролику, что работаю на одного серьезного дядю, он намерен Евгения припахать. Так что, пацаны, без обид. Может мне показалось, но было ощущение, что парням приятно и уважительное обращение, и отсутствие конфликта. Тем же вечером дозвонился, и поставил Каверзнева в известность, что у него сменился рабовладелец.

— Евгений Михайлович! Всего за тысячу рублей они вас продали. Владей, говорят. Только спуску не давай, а то он ленивый.

— Тебе бы, Коля, все шутить. А мне невесело.

Но, узнав, что еженедельная дань отменяется, в обмен на оплаченные услуги, которые он обязан мне оказать, он взбодрился. Сказал, что по нашим делам все на мази, и он готов сделать, что еще попросят. Договорились, что встретимся в начале сентября и все обсудим.

Потом мы с Сурковым еще раз проговорили наши планы. Он высмеял мои попытки найти самостоятельный