13 диалогов о психологии - Соколова Е.Е.

И.С. Нарский: В последние месяцы перед смертью он практически вел себя как атеист: решительно отказывался принять священника и не раз аттестовал А. Смиту и другим

Ассоциация как “преобладающая” связь идей у Д. Юма 165

своим друзьям всю церковную братию как скопище лицемеров и обманщиков. Незадолго до кончины Юма посетил писатель Джемс Босвелл, который записал свой разговор с ним о религии. Юм говорил, что не верит в загробную жизнь и считает ее “самой невероятной выдумкой” [Тамже, с. 26-27].

А.: Такая жесткая позиция по отношению к религии весьма последовательно вытекала из общей мировоззренческой позиции философа: “ничего на веру”, “все только через опыт”, а под опытом понимались собственные ощущения, то есть явления сознания. С: А что это за А. Смит — не тот ли экономист Адам Смит, которого читал еще Евгений Онегин у Пушкина?

А.: Ты угадал. Он входил в число близких друзей Юма и перед смертью философа обещал ему опубликовать его автобиографию с описанием последних дней жизни Юма. И.С. Нарский: Это сообщение, которое одновременно было послано А. Смитом 9 ноября 1776 г. как открытое письмо издателю Юмовых сочинений вызвало среди ханжески настроенной эдинбургской публики скандал. А. Смит писал в нем, что Юм остался верен себе и в последние часы жизни: он делил их между чтением Лукиана и игрой в вист, иронизировал по поводу сказок о загробном воздаянии и острил по поводу наивности собственных упований на скорое падение религиозных предрассудков среди народа… У могилы Юма в течение недели пришлось держать стражу, дабы не позволить эдинбургским фанатикам осуществить их низкий замысел — они задумали осквернить место захоронения философа [Там же, с. 27]. С: Так что же, Юм материалист?

А.: Нет, он агностик, который как в философии, так и в жизни пытался избежать крайних позиций, встать “над” борьбой материализма и идеализма, придерживался весьма понятной в тех условиях бурно развивавшегося капитализма установки: нам нужны знания и наука, а споры о субстанциях и прочей “метафизике” бесплодны. Но одновременно такой подход Юма сыграл большую роль в развитии эмпирической психологии сознания. Он создал стройную систему этой психологии, опираясь на идеи Джона Локка и Джорджа Беркли, причем немаловажную роль в ней как раз и играл принцип ассоциации идей. Но главное, как мне кажется, — разработка Юмом методологических вопросов психологии как

166 Диалог 4. “Ментальная механика” или “ментальная химия”? науки о сознании. Та самая “естественнонаучная парадигма” изучения сознания, которая в XX веке так остро критикуется, как раз особенно ярко обосновывается в работах Юма. Когда следишь за его рассуждениями, кажется совершенно логичным именно такой подход к изучению сознания и “природы человека” в целом.

Д. Юм: Большинство философов древности, рассматривавших природу человека, выказывали в большей мере утонченность чувств, подлинное чувство нравственности или величие души, чем глубину рассудительности и размышления. Они ограничивались тем, что давали прекрасные образцы человеческого здравого смысла наряду с превосходной формой мысли и выражения, не развивая последовательно цепи рассуждений и не преобразуя отдельных истин в единую систематическую науку. Между тем, по меньшей мере, стоит выяснить, не может ли наука о человеке достичь той же точности, которая, как обнаруживается, возможна в некоторых частях естественной философии. Имеются, как будто, все основания полагать, что эта наука может быть доведена до величайшей степени точности [6,с.793].

С: Каким же образом достичь этой точности в науке о человеке?

А.: Юм предполагал, изучая ряд явлений, свести их к некоему общему принципу, этот общий принцип вместе с другим общим принципом к еще более общему и более простому, пока, наконец, не дойдет дело до нескольких наиболее простых принципов в основании системы наук о человеке… Характерное выражение Юма: он предлагает “систематическим образом проанатомировать человеческую природу и обещает не выводить никаких иных заключений, кроме тех, которые оправдываются опытом” [Там же]. Юм с презрением говорит о гипотезах… С: Почему?

А.: Согласно Юму, это лишь “метафизические размышления” (здесь слово “метафизика” употреблено в своем изначальном смысле — как то, что идет “после” физики или стоит “над” физикой, то есть опытным исследованием природы, анев смысле противоположности диалектике), которые мешают познавать предметы (в том числе сознание), как они даны нам в опыте. Такая установка, которая наиболее соответствовала “здравому смыслу”, очень долго господствовала в психологии, да и не только в ней. В этом отношении Юм

Ассоциация как “преобладающая” связь идей у Д. Юма 167

был предшественником позитивизма, прагматизма и других философских течений,

развивавших подобные взгляды.

С: Так что же дала такая исследовательская установка?

А.: Вот какой стройный облик приобрела структура сознания в концепции Юма. Д. Юм: Все перцепции [восприятия] человеческого ума сводятся к двум отличным друг от друга родам, которые я буду называть впечатлениями … и идеями. Различие между последними состоит в той степени силы и живости, с которой они поражают наш ум и прокладывают свой путь в наше мышление или сознание. Те восприятия которые входят [в сознание] с наибольшей силой и неудержимостью, мы назовем впечатлениями, причем я буду подразумевать под этим именем все наши ощущения, аффекты и эмоции при первом их появлении в душе… Под идеями же я буду подразумевать слабые образы этих впечатлений в мышлении и рассуждении… Каждый сам без труда поймет разницу между чувствованием … и мышлением…

Существует еще одно деление наших восприятий, которое … распространяется как на впечатления, так и на идеи, — это деление тех и других на простые и сложные. Простые восприятия — … это те, которые не допускают ни различения, ни разделения. Сложные восприятия противоположны простым, и в них могут быть различены части. Хотя определенный цвет, вкус и запах суть качества, соединенные в данном яблоке, однако легко понять, что эти качества не тождественны, а, по крайней мере, отличны друг от друга [4, с. 89-90].

А.: При этом Юма совершенно не интересует вопрос о происхождении ощущений (однажды он выразился в том смысле, что они происходят от неизвестных причин) (См. [Там же, с. 96]), он подчеркивает только неизменность вывода идей из впечатлений. Д. Юм: Все наши идеи, или слабые восприятия, выводятся из наших впечатлений, или сильных восприятий [6, с. 795].

А.: Наконец, Юм подразделяет впечатления на впечатления ощущения и впечатления рефлексии. Первые, как я уже говорил, происходят от “неизвестных причин”, вторые имеют своим истоком идеи… С: А это как понимать?

А.: Вот пример, приводимый самим Юмом. Допустим, у человека возникает некое впечатление от “неизвестных при-

168 Диалог 4. “Ментальная механика” или “ментальная химия”? чин” — ощущение тепла или чувство голода. Ум “снимает копию” с этих впечатлений и возникает идея удовольствия или страдания. Эти идеи производят новые впечатления, но уже впечатления рефлексии — желание, надежду, страх, которые, в свою очередь, могут становиться “копиями” в идеях рефлексии. Таким образом, идеи рефлексии и впечатления рефлексии приобретаются после возникновения в сознании идей ощущения. Память, по Юму, оперирует более живыми идеями (которые имеют еще некоторые свойства впечатления), воображение же работает с более “бледными” копиями впечатлений. В результате образуются некие новые сочетания простых идей. С: А как происходит сочетание этих простых идей в сложные? Путем ассоциации? А.: Главным образом, да, хотя Юм все еще не считает ассоциацию единственным механизмом работы сознания, он говорит о том, что ассоциация просто преобладает. Д. Юм: Существует принцип соединения различных мыслей, или идей, нашего ума и… при своем появлении в памяти или воображении они вызывают друг друга до известной степени методично и регулярно… Даже в самых фантастических и бессвязных мечтаниях, даже в сновидениях ход нашего воображения не был вполне произволен, …и здесь существовала некоторая связь между различными следующими друг за другом идеями. Если бы мы записали самый несвязный и непринужденный разговор, то тотчас же заметили бы нечто связывающее все отдельные его переходы; а при отсутствии такой связи лицо, прервавшее нить разговора, все же могло бы сообщить нам, что в его уме тайно произошло сцепление мыслей, постепенно отдалившее его от предмета разговора [7, с. 25-26]. А: Чувствуешь, какая важная мысль заключается в этих словах Юма? Юм абсолютно убежден в наличии некоторых общих закономерностей работы сознания, тех самых “простых принципов”, на основе которых он стремится построить свою науку о человеке по аналогии с науками о природе. И один из ключевых принципов работы сознания — это принцип ассоциации. Юм впервые выделяет условия, при которых образуются ассоциации идей, — они затем будут постоянно упоминаться сторонниками различных ассоциативных концепций. Впечатления (и идеи) связываются друг с другом в ассоциацию благодаря, во-первых, их сходству (или контрасту) друг с другом.