Навигаторы - Вячеслав Шалыгин

— Геша, поехали, — спокойно произнес Гуськов.

— Ну, навигаторы, держитесь, боевой «кукурузник» в небе, — пробурчал Геша, разгоняя микроавтобус до «запредельной» скорости… километров до ста… за двадцать секунд.

Две черные «Ауди», дежурившие в Новом мире, не поддержали инициативу команды Гуськова — Клименко. Они остановились рядом с пострадавшими, поэтому погоня сошла на нет уже через минуту. «Лексус» далеко впереди мигнул стоп-сигналами, повернул налево и скрылся из вида.

Гуськов поднял взгляд на Клименко. Майор поиграл желваками, неразборчиво пробормотал что-то насчет «их матери» и достал айфон. Раз не воспользовался гарнитурой, значит, решил доложить прямиком Мазичу. Этот интересный момент Гуськов подметил давно. Почему-то генералу Клименко всегда звонил по обычной линии.

— Ушли, — коротко доложил Клименко, когда установилась связь.

— Вижу. Не проблема. Если им нужно в город, поедут по Осташковскому или через Мытищи, по Ярославке. Оба направления перекрыты. Возьмем их у МКАД.

Клименко не приглушил звук, поэтому слова генерала отлично слышал и Гуськов, сидящий за спиной у штаб-майора.

— Нам выезжать на Кольцевую?

— Нет, следуйте за навигаторами.

— Отстаем сильно.

— Я знаю. Ваша задача — перекрыть пути отхода в сторону области. И больше не церемоньтесь. Огонь на поражение.

— Есть, понял.

— Клименко, как там Гуськов? Как дела у него с «дайвингом»?

— Пока не очень.

— Плохо! Тренируй! И в темпе, время поджимает. У нас слишком мало полноценных ныряльщиков. Кстати, Шадрин выбыл.

— Совсем?!

— Нет, подушки спасли. Все живы, но Шадрину и Чекану дня два-три придется полежать. Остальным дольше.

— Без Шадрина дырка.

— О том и говорю. Теперь Гуськов нужен как никогда. Научи его «нырять», Клименко, срок — до вечера.

— Постараюсь.

— Я не прошу, а приказываю. Со всеми вытекающими… понял меня? Он все еще не верит или не хочет?

— И то, и другое.

— Зайди с другого бока и прокачай еще раз. Этот сукин сын — известный упрямец. Но если он вникнет в тему, все старания окупятся с лихвой. Активируй мне его, Клименко. С этой минуты это твоя первоочередная задача. Понял меня?

— А навигаторы?

— Сам разберусь. До связи.

Гуськов расслабился и хмыкнул. Или этот Мазай действительно играл в демократа, или майор Клименко был не таким простым фруктом, каким казался. Говорили они не то чтобы на равных, но без «сложноподчиненных» условностей. Пожалуй, если так пойдет и дальше, Гуськов мог вскоре слегка поменять свое отношение к отдельным сотрудникам Центрального аппарата. К отдельным и слегка, но все-таки. А еще его заинтриговало, да и польстило, чего уж греха таить, отношение Мазая. Генерал имел на него серьезные виды, и это подтачивало изначальную уверенность майора, что его выбрали просто, чтобы подставить, разменять в нужный момент.

«А оно «видишь, че, Михалыч». Другая перспектива вырисовывается. Ныряльщик им нужен. Ну, то есть контрнавигатор, так лучше звучит. Опять не фонтан работенка, конечно. Мало того, что не в кабинете, так еще из огня да в полымя постоянно. Но хотя бы не на подхвате, при нормальном деле. В общем-то, годится. Надо, конечно, все это еще раз хорошенько обмозговать, но предварительно… годится. Одна беда — ныряние это, как же его освоить-то? Как это делается? Как понять? Из Клименко учитель, как из дятла пулемет, один звук и никакого эффекта. Придется, наверное, самому поднапрячься».

— Пока на Осташковское выруливай, — спрятав айфон, сказал Клименко Геше и обернулся к Гуськову. — Генерал приказал ехать по следам. Если попытаются прорваться в сторону области — огонь на поражение.

— А если сразу туда повернут?

Клименко пожал плечами:

— Мазай считает, что они в город направляются. У МКАД их наши ждут.

— Все понятно.

— А еще Мазай просил тебя, Алексей Борисович, поприлежнее учиться, — спокойно и даже дружелюбно сказал Клименко. — Шадрин временно выбыл, а ныряльщиков и так мало, теперь вообще зашьемся. Очень ты важен для дела, понимаешь?

«Надо же, как зашел «с другого бока», — Гуськов мысленно усмехнулся. — Молодец, правильный выбрал курс. Психолог. И марку удержал. Снизошел, но не опустился. Правильно я его просчитал. Непростой он все-таки фрукт. С двойным донышком — это как минимум, а то и с тройным».

— Все понял, — Гуськов кивнул. — Научусь. Когда пойму, в чем секрет.

— В этом и дело, нет никакого секрета. Просто представляешь себе место, в которое хочешь попасть, — и шагаешь.

— А если я не знаю, как это место выглядит?

— Так же, как место старта, разве что небо другое: либо солнце на нем, либо сияние. Лично я за это цепляюсь.

— А по торпеде зачем хлопаешь?

— А как иначе я машину перекину? Нужно, чтобы плотный контакт был. Как с одеждой.

— Понял. Дай обмозговать, ладно?

— Конечно.

Что ж, Клименко действительно нашел правильный подход. А ведь всего-то поговорил по-человечески. Для Гуськова было в новинку, что сотрудник Центрального аппарата разговаривает с ним на равных, и этот, казалось бы, незначительный факт произвел нужный эффект: Гуськову захотелось поработать в этой странной, но интересной команде.

Сомнения у майора, конечно, остались. Но теперь они относились не к работе, а к общей ситуации. Сомнения, так сказать, космического масштаба относительно целей, задач и технологии дублирования, а также относительно благородной миссии Нового мира.

Все-таки профессиональная подозрительность никак не давала Гуськову принять официальную версию, которую так четко и убедительно, словно с листа, озвучил Клименко еще во время первого разговора на эту тему. Что-то во всем этом было не так. Какой-то имелся подвох.

А если честно, глубоко в душе у Гуськова вообще окопалось подозрение, что Новый мир — это не более чем простейшая ловушка. Кто ее устроил, как и зачем? Это другой вопрос. Важнее понять — стоит ли в нее входить?

Впрочем, вошли уже. Теперь не повернешь. Но этот факт не перечеркивал важность знания — кому на самом деле выгоден Новый мир? Людям? Или тем, кто его построил? Или заговора нет и это все счастливое стечение обстоятельств: Новый мир случайно возник накануне гибели Старого? То есть это произошло бы и в более спокойной обстановке. Просто тогда навигаторы не заметили бы удвоения мира, как и все остальные люди: и оригиналы, и дубли.

А что, жили бы себе, не тужили, переходили из мира в мир и не понимали этого. Ведь если в обеих реальностях были бы одинаковые условия, в них, наверное, вся жизнь шла бы параллельно, одинаково. Или нет?