Мое ускорение - Дмитрий Валерьевич Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Отчислять хотели его, за пьянку, — прямо мне сказал главный тренер «Автомобилиста» Уринович Юрий Альбертович. — Да он и сам не хочет футболом заниматься.
Это ж как я наследил-то, что так поменялось все у парня? Неплохой игрок, а уже собирается завязывать со спортивной карьерой!
— Возьмём на поруки, — солидно пообещал я.
— Ну, смотри, я после этого года ухожу на отдых, кого вместо меня поставят — не знаю, но отношения в команде Костя с тренерами испортил. Лучше поискать ему другую команду.
Я поискал… Нашел.
Ростов-на-Дону имеет сейчас две футбольные команды, одна — «СКА», которая стоит навылет в высшей лиге и «Ростсельмаш», который из второй рвется в первую. Специально звонил Виктору Семеновичу, моему покровителю из Ростовского обкома КПСС. Поболтали, я рассказал, в том числе, и про неплохого футболиста, который разок оступился и испортил отношения с тренерами. Минут за пять мой вопрос был решён.
— Не «СКА», конечно, но хороший клуб «Ростсельмаш». Сделаем просмотр твоему протеже, — пообещал второй секретарь обкома КПСС. — Комната пока в общаге будет, зарплата заводская, на Комбайновый устроим его.
Ах да, сейчас профессионалов-то нет, якобы простой рабочий с «Ростсельмаша» играть будет.
И вот сейчас смотрю на своего протеже и сомневаюсь, что поступил правильно. Приехал с девицей и перегаром. Девица на сносях, пузо видно. Судя по кольцам, жена ему. Вот чего я раньше не узнал? Парень не похож на хулигана, а жена похожа.
— И зачем ему ехать в Ростов? — подбоченилась девушка, допрашивая меня.
— Карьера, честь советского футбола отстаивать будет! — начал уверенно я и понял — тут мои комсомольские закидоны не прокатят.
— Комната в общаге, зарплата заводская сразу. Морозов нет, тепло, ребёнок расти в хорошем климате будет, а не там, куда ссыльных отправляли. Он от меня поедет, за него просили из обкома КПСС, значит какой-никакой, а блат. Просто так не выкинут как собачонку. Команда в этом году выйдет в первую лигу, там игрока могут заметить из высшей, а это и зарубежные поездки и место в сборной, например. А тут ловить нечего, наши футболисты десятыми идут из четырнадцати команд, да и отношения плохие у Кости в команде. Плюс тренер, который твоего мужа в состав ставит, последний год работает, а кто будет новым тренером — непонятно. Может дурак какой, — делаю расклад я и понимаю — парень поедет.
— А тебе зачем? — подозрительно смотрит на меня деваха.
— Видел игру его — талант. Помочь хочу, по-комсомольски, — делаю честные глаза.
— Ну, спасибо, — тянет слова беременная.
Иду на трибуну, и в спину доносится вполголоса от жены:
— По-комсомольски! Ишь ты!
Интонация такая — мол, идиот блаженный, что с него взять? Такой я себе… полезный идиот!
Сама аллея пока не смотрится. Асфальтовая дорожка с ямами по бокам. В будущем заменят асфальт на плитку тротуарную. Не я. Родственники будущего мэра или его хорошие знакомые. Я сразу озаботился скамейками антивандального исполнения, то бишь бетонными. Такие уже местный завод «Культбытстрой» изготавливает. Земля вдоль дорожки обсыпана гравием, выглядит нарядно! Урны установлены. Вкопанные, антивандальные тоже. Пяток больших бетонных вазонов с красивыми цветами, кто распорядился — не помню, молодцы ребята, я не подумал об этом. Фонари установили, десяток пока дали, зато уже горят тусклым светом. Кроме комсомольцев, много местных жителей вокруг — благо, выходной день. Всем интересно. Залезаю по ступеням к микрофону и понимаю — засада. На открытие приехали комсомольские начальники города, посетили мероприятие и представители горкома и крайкома КПСС, плюс ещё куча важных людей. Подстава! Я их не звал, думал, келейно откроем, да за часик управимся. Что, им в школы на линейки не надо? Я специально подгадал открытие на первое сентября! Косяк. Начальство никуда не посадил — это раз, слово им предоставлять надо будет — это два, да и куча народа — это не один человек, хоть какую мелочь, да заметят полусотней глаз.
«Суки», — тоскливо размышляю я, поправляя микрофон.
С микрофоном проблем нет, лично проверил.
«Ничего, прорвёмся», — решаю зло про себя и начинаю речь.
— Дорогие товарищи комсомольцы, коммунисты, жители города Красноярска. В честь наступающей годовщины…Посланцы комсомола всегда занимали передовые рубежи, на трудовом и военных фронтах…Шесть раз Родина отмечала орденами дела и заслуги комсомольцев… Для вас, земляки, эта аллея… гулять по ней и мечтать о… Предлагаю перейти от красивых слов к красивым делам!
Короче, речь из меня лилась гладко и не по бумажке. Вижу, она захватывает людей вокруг, особенно местных жителей, которые с интересом смотрят на диковинные растения. Голубую ель те могли только на Красной площади в Москве видеть. Мысль о том, что им будет, где культурно отдохнуть, погулять — новая, но не может не нравиться! Зачитываю списком имена всех пятидесяти семи человек, которым доверили право высаживать деревья, и… предлагаю перейти к делу. Никому не дал высказаться. А нехер! Таблички заготовлены, грамоты тоже, всех делов — поставить дерево и закопать. Тем не менее, несмотря на большое число помощников, возимся с этим ещё полчаса. Сам иду к группе товарищей во главе с Капелько.
— Владимир Прохорович! Спасибо, что нашли время прийти…— пожимаю я протянутую руку коммуниста.
— Это вон Комлеву Сергею…— Капелько явно забыл отчество зав сектора.
— Павловичу, — улыбается тот.
Да кто бы сомневался.
Деревья посажены, политы, таблички стоят, надо ещё граблями пройтись.
— Я прошу прощения, граблями надо пройтись, чтобы было красиво, — говорю я и иду немного поработать.
Граблей всего пяток, не тащить же их шесть десятков, и так лопаты бы не просохатить, вон знакомый дядя-собаковод чё-то вертит в руках казённый инструмент. Глаз да глаз. Впрочем, Александра бдит, я вижу.
— Молодец, Анатолий, отлично провел мероприятие, а люди как довольны! — внезапно слышу голос рядом. — И аллея
