На благо чужого мира. Выходец - М.А. Гард

Кальвадос, пока они шли, только и успевал вертеть головой, жадно рассматривая и улицу с домами, и прохожих. Парень в который раз жалел, что у него нет с собой больше фотоаппарата. Вот бы наделать классных снимков и потом дома показывать! «Ну да, – с грустью подумал он, – если я вообще, когда-либо вернусь домой».

- Вот мы и пришли, - отвлек его ир Алессоро от вновь нахлынувших воспоминаний о Земле.

Таверна стояла практически в конце этого квартала, и представляла собой бывший особняк, со своим маленьким парком и различными хозяйственными постройками, конюшней и домом для прислуги. В таверну был превращен сам особняк, в прилегающем парке имелась летняя площадка с фонтанчиком и столиками вокруг него, среди деревьев пряталось пара беседок. На втором этаже располагались несколько отдельных залов для «своих» и зал для азартных игр, а на третьем этаже гостиничные номера. Над входом висела металлическая вывеска, состоящая из объемной «розы ветров» и одного слова, названия заведения.

- О, так это ж целый ресторан, а не таверна! – восхищенно воскликнул Кальвадос.

- А-а-а, ну да, ресторация, просто по привычке таверной называем, - объяснил такое несоответствие англичанин. – У нас даже в столице в основном трактиры, кабаки да таверны, что уж говорить об остальных городках. А заведение почтенного Пинты третье в своем роде, по крайней мере, из тех, о которых я знаю.

Внутри на первом этаже находился просторный зал со столами на резных ножках, застеленных белоснежными скатертями, на стульях с высокими спинками лежали мягкие пуфики для удобства гостей. Огромная барная стойка занимала почти всю левую стену, в углу напротив возвышался невысокий помост для музыкантов, который сейчас пустовал. Несколько дверей вели в другие залы и на кухню, а также недалеко от помоста начиналась лестница на второй этаж.

Практически все столы оказались заняты, в зале стоял гул от голосов, на первом этаже народ гулял многочисленными шумными компаниями, в воздухе витали вкусные запахи жареного мяса, рыбы и тушеных овощей. Тихим урчанием желудок Кальвадоса напомнил своему хозяину, что он не ел с обеда.

К ним навстречу степенно вышел высокий полный (даже можно сказать чрезмерно) пожилой мужчина с чуть рыхловатым лицом и поблескивающей лысой головой. На нем была добротная одежда без изысков и белоснежный фартук с двумя крупными карманами. Лишь золотая серьга с крупным рубином в левом ухе указывала на его немалое денежное состояние. Подходя к ним, мужчина приветливо заулыбался и что-то начал быстро говорить ир Алессоро.

Кальвадос почти ни слова не понял из-за быстрой манеры разговора. Англичанин тоже улыбался и что-то неспешно отвечал. «Наверно это и есть Пинта, хозяин заведения», – подумал парень.

И тут улыбчивый толстяк схватил правую руку парня в свою массивную ручищу и приветливо ее пожимая, спросил на ужасном английском, как Кальвадос поживает и добавил, что рад видеть его в своем скромном заведении.

Парень растерялся, он никак не ожидал услышать от этого человека английскую речь и чисто автоматически, как его учили, ответил, что поживает вполне нормально. И тут же с удивлением добавил:

- Вы тоже говорите на английском?

Хозяин ресторации лишь весело расхохотался, замахал руками и опять быстро заговорил на риосском. Англичанин ему ответил и тот, заулыбавшись еще шире, повел их на второй этаж.

- Пинта, конечно, не говорит на английском, просто он считает делом чести поприветствовать новых гостей на родном для них языке, – пока они поднимались, объяснял ир Алессоро недоумевающему парню. – Я ему рассказал, что мы с тобой земляки, вот он к тебе и обратился на английском.

Поднявшись по широкой лестнице, они попали на второй этаж, хозяин их довел до одной из дверей и пропустил вперед, а сам, махнув рукой, пошел обратно.

В небольшом отдельном зале их уже ждали пять человек и стол, заставленный различной едой и бутылками со спиртным.

- Ну что ж господа, позвольте вам представить нашего земляка, хоть мы с ним из разных стран, и даже из разного времени, но все равно мы все дети одной Земли, – сказал Бертон Алессоро, когда они пересекли порог и закрыли дверь. – Знакомьтесь, Николай Кукушкин, а теперь уже Кальвадос Борсон. А это моя команда английских чистильщиков.

- Добрый вечер. – Немного смущаясь, поприветствовал их парень.

Чистильщики заулыбались, услышав в имени парня знакомое им название алкоголя. Молодой человек, чуть покраснев, подумал - хорошо, что в начале ХХ века еще вроде не было стереотипов о пьющих русских, а то его имя с точностью вписывалось в этот стереотип.

- Да ты не тушуйся, тут считай, все свои, - разливая по бокалам вино, подмигнул парню Роберто Доа. – Садитесь. Невмоготу на эту еду уже смотреть, пора б ей в желудки перебраться.

- Вилмор Джейсборо, – как только пришедшие разместились за столом, представился первым мужчина лет тридцати с ярко рыжей шевелюрой, торчащей во все стороны. Кальвадос решил, что он самый молодой в этом отряде. – Когда-то меня звали Вильям Джеймс Бонд. Все свои настоящие имена мы оставили той первой, уже далекой жизни.

Про себя Кальвадос отметил, что этот «Джеймс Бонд» внешне является полной противоположностью супершпиону 007.

- Сиддер Картера, – практически перебил рыжего Бонда черноволосый мужчина, быстро и ловко вертящий в руке нож чем-то напоминающий земную наваху.

«Да-а-а, с таким в ножечки лучше не играть», – про себя подумал парень, посмотрев в серые, по цвету напоминающие сталь глаза Сиддера.

- Сэмил Хоксгар, - назвался третий, как и остальные, протянув руку для пожатия. - Приятно познакомиться.

- Артус Лебридж. – Самым последним представился мужчина, с какой-то простой и в то же время незапоминающейся внешностью. - А из какого времени вы прибыли с Земли? – тут же он не выдержал и задал вопрос.

- Из двадцать первого века, – ответил парень и тут же на него посыпались вопросы от новых знакомых.

- Кто победил на войне?

- Жив ли король Георг?

- Надрали ли мы задницу туркам? А бошам?

- Что там с Ирландией?

- А появились большие аэропланы? А флот, флот теперь какой? Боевые бронированные машины появились?

- Как вообще живет наша страна?

- Кстати, он еще и