Сын пламени - Айше Лилуай

 - Идут! Но с ними еще… Кажется, с Галлу что-то не так!

 Быстро переглянувшись, Сайибик и Сильфарин вернулись к остальным и вскоре смогли рассмотреть подошедших.

 Впереди шел какой-то здоровяк и бережно нес на руках Галлу. Девушка была без сознания, на ребрах, сбоку, платье потемнело от крови, на лице – мертвенная бледность. Позади парня решительно шагал молодой человек, которого Сильфарин видел на пристани. Тогда он с подозрением наблюдал за чужаком в плаще с капюшоном, а теперь за локоть вел растрепанную княжну Реаглинскую и хмурился.

 - Что происходит? – потребовала объяснений Сайибик.

 Воин вышел вперед, рванув за собой Люсмию, и толкнул ее так сильно, что бедняжка не удержалась на ногах и рухнула на снег, слабо вскрикнув.

 - Она хотела убить вождя, - прорычал человек, глядя прямо в глаза Великой. – Галлу пыталась помешать этому, и кинжал рельма задел ее.

 Здоровяк в это время осторожно уложил раненую девушку на теплые шкуры, которые торопливо расстелили Улдис и Шагхара.

 - Галлу сказала: она искусная целительница, только поэтому мы ее и не убили. – Воин с пристани сверкнул глазами в сторону медленно поднявшейся Люсмии. – Я знаю, что ты в заговоре с теми предателями и кхайхами, хоть и отрицаешь это! Смотри же! Великий вождь сказал: не излечишь Галлу – умрешь! – Он пошел прочь. – Удно! Хватит уже глазеть!

 Его спутник, и правда, не сводил круглых глаз с Сильфарина, чуть приоткрыв рот и изредка моргая. Этот взгляд отчего-то вывел и без того взбешенного сына Рунна из себя.

 - Проваливай отсюда! – крикнул он тому, кого назвали Удно.

 Юноша еще раз растерянно моргнул и поспешил за товарищем. А Сильфарин в два шага оказался рядом с Люсмией и схватил ее за плечи.

 - Ты чего творишь, княжна?

 Она подняла на него заплаканные, но дерзкие глаза.

 - Пусти. Дай взглянуть на ее рану.

 - Не пущу, пока не ответишь на мой вопрос: что за заговор, о котором говорил этот воин? Ты заодно с людьми, предавшими вождя, да?

 Княжна побледнела, видимо, от нанесенного ей смертельного оскорбления и вырвалась из крепких рук Сильфарина.

 - Я никогда – никогда! – не бываю заодно с людьми, сын Рунна! – Она гордо вздернула подбородок. – Какого цвета ни была бы их кожа! Есть только один человек, чья судьба многое значит для меня – Галлу. Ангел, которого я полюбила за столь малое время. Она… она мне как младшая сестра… Дай мне пройти к ней!

 Сильфарин посторонился, и Люсмия бросилась к раненой.

 - Успокойся, мальчик мой, - шепнула Сайибик, кладя руку на голову ученика. – Успокойся, все хорошо…

 - Хорошо?! – Он развернулся к наставнице, чувствуя, как горит лицо. – Как ты можешь говорить, что все хорошо, когда она хотела убить Рагхана? Сайибик! Ну, почему? Что бы ты ни говорила мне о Ганнусе, о ковчеге, о дьявольском огне, я все равно не понимаю: почему и ты… ты тоже желаешь его смерти? Тебе ведь известно, что он как брат мне!

 Великая прищурилась, и впервые ее лицо показалось Сильфарину суровым.

 - Ты глупый мальчишка. Ты знаешь, какая страшная цена была уплачена за то, чтобы ты, родившись во мраке, мог бороться с ним? Не знаешь! Но ты готов, ради своего упрямого желания помочь бывшему другу, подставить под удар то, что досталось нам такой жертвой. Ты так загубишь весь мир!

 Кровь отхлынула от лица. Сильфарин поневоле отшатнулся.

 - Наставница, ты… ты что-то скрываешь от меня. Что-то, что про-Читала по пути сюда. Расскажи мне, прошу!

 Но Сайибик только покачала головой и молча отошла в сторону.

 Была уже глубокая ночь, когда Галлу пришла в себя и увидела склоняющуюся над ней княжну. На ее удивление, боль почти прошла, хоть девушке и понадобилось время, чтобы осознать это – как и то, что этим вечером Люсмия, ее добрая и милая Люсмия чуть не убила Рагхана…

 - С ним все в порядке? – Это были первые слова Галлу.

 Люсмия кивнула и склонилась еще ниже.

 - Прости меня.

 - Простить? За что? За то, что ты меня ранила? – Девушка отвела взор. – Это ничто в сравнении с тем, что ты хотела лишить жизни моего любимого…

 - Галлу, я…

 - Ну почему? – воскликнула раненая, и из глаз ее покатились на покрывало крупные слезы. – Ответь мне: почему? За что? Зачем? Зачем тебе это было нужно?

 Люсмия накрыла ее холодную ладонь своей, но Галлу резко отдернула руку.

 - Я… я ведь больше десяти лет жила только своей жгучей жаждой отомстить людям, вздохнула княжна. – Не будь этой жажды, я бы умерла. Месть стала для меня самой жизнью после того, как люди убили… его. Когда он лежал передо мной… мертвый, я поклялась себе, что они заплатят за его кровь. А Рагхан… Рагхан – вождь. И это по его воле люди уничтожают наш народ! Я не скрываю, что ненавижу его. И… да, я хотела его смерти. – Люсмия на пару мгновений зажмурилась. – Но больше не хочу. Правда, Галлу, не хочу… Я не знала, что ты его…

 Галлу смело взглянула ей в глаза.

 - Я понимаю, что тебе было очень тяжело перенести боль утраты. – Голос девушки дрожал. – Да, мой вождь отчасти виновен в смерти твоего возлюбленного, но… лишенная любимого мужчины, почему ты не подумала о том, что и Рагхан может быть любим? Убиваясь своим горем, почему ты не допускала мысли, что, возможно, другую убьешь?

 Люсмия порывисто наклонилась и прижалась губами к ладони Галлу.

 - Клянусь тебе, моя милая! Я не хотела, не хотела сделать тебе больно! Я не должна была поднимать руку на Рагхана, и мне нет оправдания. Но, пожалуйста, прости…

 - Обними меня, Люсмия, - едва слышно попросила вдруг Галлу. – Обними, мне так одиноко! Так холодно…

 Нежные пальцы погладили раненую по лицу, поправили пряди темно-каштановых волос… Теплые руки обхватили Галлу за плечи, лаская, успокаивая, укачивая, как ребенка. Люсмия чуть приподняла хрупкий стан девушки, прижала к своей груди, и два женских сердца забились совсем рядом. Галлу видела прямо перед собой, очень близко, доброе, милое лицо, уже такое родное… И все-таки никогда еще Люсмия не казалась ей такой красивой, как теперь. Только вот черты ее становились все мутнее и поплыли перед взором: просто слезы застилали глаза. Слезы катились по лицу, унося с собой боль, облегчая муки ноющего сердца. Душа согрелась. Но тоска, засевшая в ней ледяной иглой, никуда не исчезла.

 - Я знаю: ты будешь счастливее меня, - шепнула княжна.

 Проснувшись посреди ночи, Сильфарин подошел к женщинам, чтобы узнать о самочувствии Галлу.

 - Мне гораздо лучше, спасибо, - улыбнулась раненая. – Благодаря Люсмии.

 - Да ты прямо чудо, госпожа моя! – усмехнулся молодой человек, положив руку на плечо княжны.