Бремя феодала (СИ) - Кусков Сергей Анатольевич

— Вот! Точно! Деятельность! — сверкнула глазами эльфа. — Я могу ускорить… Восстановление организма. При ранах. Переломах. Но против этих духов воздуха мой дар бессилен. Это может сделать организм только сам.

Помолчала, качая головой.

— На самом деле их мириады вокруг нас, Ричи. Наше тело борется с ними всегда. И всегда успешно. Но когда мы простываем, заболеваем, организм слабнет, и злые духи получают возможность попасть внутрь, и тогда случается что случается. — Она тяжело вздохнула.

— Сколько я провалялся? — перешёл я к следующему, поставив галочку на причинах болезни. Не злой рок, не отравление, не ранение, и слава богу.

— Пять дней, — ответила она.

От этой цифры чуть не подавился. Поставил кружку на место.

— Войско где?

— В крепости, конечно, — развела она руками. — Этой… Каменной пристани. Пьют и по шлюхам ходят. Твой сотник распотрошил приз, доставшийся от бандитов. Солдатам дал премии и увольнительные, остальное забрал тебе в казну. Никто не возражал. У тебя очень хороший сотник! — Это она о Вольдемаре, с большим уважением. Из уст представительницы древнего народа это звучало солидно. Я был склонен согласиться — я гордился наставником.

Мы, как я уже узнал, находились в домике лесника милях в пяти от города. Тихое место, к которому нельзя подъехать незамеченным. А чтобы народ вокруг не толпился! А ещё, но это только мои догадки, чтобы случись что, быстро эвакуировать в Пуэбло моё тело, без лишней шумихи и политических последствий. Ибо по словам Трифона и Наташи, я был совсем плох.

— Как же я так умудрился-то? — сам себе задал я вопрос.

— Это из-за дара, Рикардо, — скисла она. — Ничего не проходит бесследно. Ты опустошил свой организм недавно, и не единожды. Это хорошо, что ты так делаешь, твои способности растут. Но организм должен привыкать к ним постепенно. А так получилось, что ты… Надорвался, — подобрала она слово. — Твоё тело не успело восстановиться и выработать барьеры от злых духов. Если бы не твой человек, — кивок на сидящего в углу сияющего и пока что молчащего Трифона, — ты бы умер. Не потому, что болезнь была сильна — нет, заболел ты один. Ане будь обессиливания, и ты бы не заметил болезни. Просто… Не надо доводить себя до такого, мой мальчик. Ты юн и глуп, послушайся мудрой эльфы. Береги себя.

— Сколько тебе лет? — не мог не спросить я, пока маза.

— Шестьдесят девять, — последовал убийственно честный ответ.

Кажется, у меня челюсть отвисла. Их год на треть длиннее нашего… Девеносто мать его ей лет!

— Херасе! — только и смог сформулировать я. Паршивка же на мою мимику лишь мило улыбалась.

— Я считаюсь опытной разведчицей, но далеко не самой… Опытной в Лесу, — продолжила она откровения. — Мы живём долго, мальчик. Но у нас своя плата — наши женщины очень редко рожают. А потому нас мало, очень мало, и мы не мечтаем о захвате ваших земель, как пугают ваших детей ваши владетели. Но и к себе вас не пустим — встретим горячим приёмом, если придёте. Мы вынуждены высылать дозоры далеко в ваши владения, чтобы изучать, не готовите ли вы против нас очередной войны. Вот я и ответила тебе на вопрос, что делала в ваших землях. Мы не хотели никого убивать и не планируем нападать. Рыси — дальние разведчики.

— И диверсанты.

— Что?

В местном человеческом не было аналогов этого слова. Пришлось объяснить значение на пальцах.

— Да, spetsnaz GRU, примерно так, — согласилась в итоге она. — Военная разведка.

Ещё через час, несмотря на слабость, я уже смог сидеть у входа в избушку, на лавочке в беседке. Лесничий — это уважаемая должность в феодальном хозяйствовании. Именно он решает, что можно рубить на его подведомственном объекте, что нет, кому можно, кому нет. Крестьянам для растопки нужно собирать хворост (дрова только владетелям), а это тоже через лесничего. Взятки, взятки и ещё раз взятки. Ну и охота, как же без неё — загон зверя, подготовка. Тут охоты бывают редко, ибо Каменная Переправа не бург, а герцогский город, а герцоги у нас далеко, в Овьедо. Но для хороших людей почему бы не сделать приятное за мзду малую? В доме лесничего было всё, что нужно, все условия для содержания больного графа, вот Бернардо меня сюда и повёз. И опять же лес — это место легко охраняется, пространство перед ним просматривается, и если что, можно быстро и незаметно съибацца. Сейчас вокруг дома стояли секреты егерей, где-то ещё на стрёме стояли телохраны, и нам не был страшен даже отряд случайно забредших сюда орков.

— Рикардо! Мальчик мой! — раздался выкрик со стороны калитки. Не услышал, как они подъехали, птичками заслушался. Первым внутрь вбежал Вольдемар, радостный и сияющий. За ним вошли Бернардо, Йорик, Клавдий и несколько человек из сопровождающих.

— Вольдемар, задушишь nahuy! — смог выдавить я, когда наставник сгрёб мою тушку в медвежьи объятия. Затем обнялись с Берни и остальными.

Военный совет учредили прямо тут же. Слуги расстелили скатерть, принесли мужчинам вина (я пил только молоко) и что-то закусить. И офицеры принялись рассказывать.

— Так что двое ушло, — покачал в итоге головой Клавдий. — Третьего нашли через день, умер от кровопотери. Эльфа его хорошо подстрелила. Грамотно. А эти двое. — Он грязно выругался. — И ловить их уже бесполезно. Считаю, страницу пергамента с названием «Быки Басконии» можно переворачивать и поиск сворачивать.

— Логично. Иголку в стоге сена найти можно, но не нужно, — согласился я.

— Иголку в стоге сена? Хых! — усмехнулся с идиомы Йорик.

— Потери? — нахмурился я. Нахмурились и остальные офицеры.

— Один мой. Неосторожно подставился под шестопёр, — продолжил баронский сотник хирда Ингрид. — Шестопёр это такая дрянь, что доспех не пробивает, но… — Он тяжело вздохнул. — И трое тяжёлых, но эльфа сказала, жить будут. Это мне сказали двое лёгких, кого оставили в той деревне возле места битвы. Они сегодня вернулись.

— Тебя оставлять не стали, — продолжил Вольдемар, — повезли в город. Ты был самым тяжелым, хотя без единого ранения. А в городе лекарь… Был. — Он скривился.

— Лекарь! — фыркнул Бернардо Тринадцатый и очень грязно выругался. — Я предложил Таше золото за то, чтобы их лекари поучили наших. Хотя бы нескольких. Она сказала, что донесёт до старейшин, но не обещает. Но я упрошу отца запретить во всём графстве пускать кровь.

— Боюсь, ты оставишь без работы многих лекарей, — усмехнулся Вольдемар. — Ибо они умеют делать только это и ничего более.

— Кровопускание хорошо, когда высокое артериальное давление, — сумничал я, на автомате, и тут же заткнулся — слишком напряжённые и любопытные уставились на меня глаза всех собеседников. Мысленно махнул рукой. — Потом расскажу подробно. Пока же рекомендую не спешить. Иногда можно сделать только хуже. Но тех, кто и правда больше ничего не умеет — гнать в шею. Я у себя тоже так сделаю, никогда лекарским делом во владениях не интересовался.

— Рикардо, ты меня извинишь, но я… — начал Вольдемар и уставил глаза в столешницу. — В общем, как только твой слуга дал тебе лекарство, я взял у него одну коробочку и отправил одному из наших. Гонец сказал, тяжелеет на глазах. Но сегодня утром доложили, что тоже пошёл на поправку. Ведьмино зелье работает.

— Ведьмино зелье? — Это навострил ушки Бернардо.

— ТОЖЕ? — не понял я.

— Твой слуга дал тебе лекарство какой-то ведьмы, твоё сиятельство, — перевёл для меня Йорик. — Граф, как вернёмся, дай и мне с десяток? Мало ли, будут тяжёлые раненые! — загорелись глаза хирдмана.

— Так, что я пропустил? — А это ещё больше напрягся Бернардо.

— Моя лекарка варит особое лекарство, — вздохнув, признался я, думая, как было бы хреново, попади я сюда один, без Мишель-Анабель. Это ж… Капец просто если подумать!

Инфекция. Воздушно-капельная. Типа гриппа? Но пенициллин не действует на грипп. Тогда как?

Не буду заморачиваться и забивать голову, пусть Анабель думает — это её стихия. Одно сам для себя скажу, пенициллин — это антибиотик, хоть как. А кто сказал, что здесь те же инфекции, что у нас? Эволюция этого мира могла быть иной, иные бактерии, иные вирусы. И микробиологию местного мира надо начинать заново, с абсолютного нуля. Лишь с тем исключением, что плесень тут тоже есть, и она как и у нас противостоит бактериям. А значит на какие-то из них «ведьмин порошок» будет действовать, ибо уже действует в местной природе. Вот как-то так.