Мозаик для Ангела (СИ) - "MAD Gentle Essence"

Это действительно было так, оно рвалось из меня. И я сказал, прошептал. Оторвавшись от губ, положив руку на его лоб, открывая его, задрав вверх чёлку, глядя в его глаза, понимая, что ещё пара секунд, и моё сердце взорвется нах:

- Я люблю тебя, Ян, - и почувствовал, как он замер.

Мне показалось, что он и дышать перестал, пристально и почти с испугом глядя на меня, а я попытался улыбнуться.

- Любишь, - шевельнулись его губы, и я кивнул.

- Я. Люблю.Тебя, - медленно произнес я снова, глядя ему в лицо, и Мозаик меня со стоном обнял, притянув к себе мою голову, касаясь губами шеи, жарко дыша в неё.

Мы молчали несколько секунд, зато сердца бились, как сумасшедшие. Я знал, что Яна так же разносит на куски, как и меня. Эти его пальцы, нервно сминающие на мне пуловер...

Я тёрся о его голову щекой. Хотелось успокоить...

- Спасибо, Дин, - тихо сказал он, и я улыбнулся.

- Разве за это благодарят?

- Не знаю, но мне никто этого никогда не говорил, кроме мамы и брата.

Я улыбнулся и поцеловал его в висок, поднял голову, глядя в сияющие глаза. Да, их блеск мне был виден даже в таком освещёнии, от уличных фонарей.

- Теперь и я буду тебе говорить это, и любить буду, - и не дал ему даже слова сказать на это.

Накрыв рот своим, я осторожно продолжил гладить его член. Я делал это, не отрываясь от его губ, почти теряя сознание от сильнейшего экстаза, кайфа, которого невозможно было добиться искусственной дурью. Меня распирало от самого себя, вот такого, дарящего нежность, любовь и ласку тому, кто был готов отдать мне свою душу и сердце.

А он тоже от всего этого сходил с ума, выгибался, метался, вцепляясь в мои руки, тело, волосы со всей дури своими тонкими пальцами, и стонал, и шептал в губы, и от его хриплого шёпота мне разносило последние крупицы моего "я".

Я растворялся в его ощущениях, в его эмоциях и чувствах, в нём растворялся. В его "я". Мне казалось, что так и должно быть, что мы одно целое. Одно такое ебанутое на всю голову сумасшедшее создание, связанное, словно канатами, одним общим очень сильным чувством.

Через полчаса безумных нежностей, заставив друг друга кончить, мы лежали на заднем сидении, пытаясь прийти в себя. Вернее, это я лежал на спине. Ян устроился на мне сверху, воткнув свое колено между моих ног, вжавшись носом в шею, дыша всё спокойнее и перебирая мои волосы пальцами, а я обнимал его, поглаживая спину под одеждой, плавясь от тепла хрупкого, гибкого тела. И очень хотел, чтобы всё это продолжилось как можно дольше.

- Дин, скажи. Теперь, когда вот так всё, и ты, и я, - тихо начал Ян, и я с первых слов понял, о чём он хочет спросить. - Как с ним, Дин?

Он поднял голову, склонившись надо мной. Я коснулся его нависающих волос, закидывая их ему на затылок.

- Ты же знаешь, что мы говорили с ним вчера.

Ян кивнул, внимательно всматриваясь в меня, потом улыбнулся, сдвинув брови. Я облизал губы, прикрыл на секунду глаза, понимая, что сейчас и должен рассказать всё.

- Ну, в общем, я сказал ему, что мы оба хотим быть с ним, - выдал я и теперь следил за взглядом Яна. Он моргнул и уточнил:

- Сказал, что хочешь быть и со мной, и с ним?

Я кивнул, поджав губы, улыбнулся.

- Да, сказал.

- А он?

- Он сказал, что я ублюдок, - усмехнулся я и коснулся его уха, нежно проведя подушечкой пальца по раковине. - А потом поцеловал меня.

Да, я сказал это. Понимая, к каким отношениям мы начинаем подходить, я знал, что нужно начинать учиться быть искренними друг с другом.

Нас не двое, нас трое, как ни крути, и как бы странно это не звучало. Это понимал я, это знал и Ян.

Я увидел, как дрогнули его губы, их коснулась улыбка, а ещё было что-то, похожее на то, что Ян почти ошеломлён. Я молчал, ожидая хоть каких-то слов от него.

- Он скучал по тебе, и ты - по нему, да? - выдало мое догадливое эмо, и кивнуло само себе, в подтверждение своих же слов.

И я притянул его к себе. Гладя спину, вжимая в неё пальцы, сглатывая то ли от того, что пересохло в горле, то ли от того, что в нём стоял ком.

- Знаешь, а я ведь сказал ему, что люблю тебя, - проговорил я, и Мозаик вжался в меня ещё сильнее.

Приблизительно через час мы решили где-нибудь попить кофе, уже подъезжали к намеченному бару, и Ян одевал «кенгуруху», когда вдруг в моей куртке, валяющейся на заднем сидении, задребезжала мобила.

- Там, в кармане, Ян, - попросил я, кивнув назад, и он достал её, перевалившись через сидение и положив себе на колени. - Внутренний.

Я начал чувствовать, как напрягаюсь всё сильнее. Почему? А хрен его знает. Чёртова интуиция... Ян достал всё так же пиликающий телефон.

- "Мальчик-пиздец",- прочитал он, от кого входящий, и глянул на меня, мало что понимая. А я, прекрасно всё понимающий, с сердцем, пропустившим удар, резко свернул направо, останавливая машину.

Часть двадцать третья.

"Надпись на надгробной плите: "Не все йогурты одинаково полезны", или "Hе по Хуану сомбреро"

- Ох, бля, - вырвалось у меня. - Ну, ни хуя ж себе.

- Кто это, Дин?

Я глянул на встревоженного Яна.

- Твой брат, - выдохнул я и, чувствуя внутреннюю дрожь, взял трубу у него из пальцев. Нажал на приём, снова глянув на Мозаика, прекрасно видя удивление, недоумение, и, прежде всего, волнение, конечно.

- Свят? - прошептал он, как будто у него были ещё братья, помимо старшего твинса, я кивнул.

- Да! - наконец-то ответил я, вцепившись в мобильник.

- А-а-ангел, - выдал старший, и я понял, что он, последовав позавчерашнему примеру младшего, нажрался. И тоже явно не дома, судя по звукам.

- Ебать, да что ж это такое! - почти простонал я, а Ян сжал мне руку, и я повернулся к нему. - Вы по очереди, что ли, меня сводить с ума договорились? Ну, и какого хера теперь ТЫ нажралося, блять?

И Ян всё понял.

- Какого? - икнуло недоразумение. – Хочешь знать? А такого вот. Мне было плохо, понял? Надо было.

Оно шмыгнуло носом.

- Пиздюлей было надо! - гаркнул я и откинул голову без сил. - Ну и с чего, бля? А?

- А с того, - он помолчал, выдохнул, и я понял, что он курит. - Ты мне вот скажи, ты вообще чёрный ангел или белый? А?