Полное затмение - Лиз Ригби

— Я имею в виду сексуальное влечение.

— Я тоже. - Хопкрофт положил растерзанный цветок в карман, схватился за ветку кустарника и принялся крутить ее, словно крошечный жезл. - Я считаю сексуальное влечение между отцом и дочерью совершенно естественным. Сегодня общество становится более терпимым к такой мысли. Кроме всего прочего, все это слишком долго носилось в воздухе. Теперь мы выросли, мы можем опираться на Фрейда. Мы осуждаем только тех отцов, которые поддаются своим импульсам - зачастую, разумеется, становясь жертвой сексуальной провокации и даже недвусмысленного приглашения, исходящего от дочери. Недавно я опубликовал работу, где утверждаю, что в некоторых случаях - не во всех, доктор Ломакс, я подчеркиваю, но в некоторых - с подобной сексуальной практикой следует смириться. Естественно, громадное количество людей очень рассердилось на Хопкрофта, посмевшего утверждать подобные гадости.

— Смириться? - эхом повторил Ломакс.

— Я шокировал вас. Доктор Ломакс, я вас шокировал. Вам не нравится обсуждать столь грязные вещи, шагая по прекрасной дорожке в окружении красивых деревьев. Верно?

— Верно.

— Что ж, тем не менее, если позволите, я продолжу… В некоторых так называемых примитивных сообществах считается нормальным, когда первым сексуальным партнером девочки становится ее отец. Я вовсе не говорю о насилии или принуждении - совсем наоборот. Вы же понимаете, первый сексуальный опыт может быть весьма пугающим. Мои собственные исследования показывают, что потеря девственности для большинства женщин не такое уж приятное событие, да и если вы вспомните себя, доктор Ломакс, вы же не станете утверждать, что мужчина в первый раз испытывает такое уж удовольствие. В других частях света это понимают. Мы же предпочитаем романтизировать данное событие. Итак, кто же является первым идеальным сексуальным партнером для женщины? Ответ: мужчина, обладающий значительным опытом, мужчина, которого она любит и которому доверяет. Тот, кто введет ее в сексуальную жизнь с добротой и пониманием. Например, ее собственный отец.

Ломакс молчал. Хопкрофт сломал зеленый прутик.

— Этот человек, которым вы интересуетесь. У него была дочь?

— Да.

— Сколько лет?

— Чуть больше двадцати. Она стала другой жертвой убийства.

— Понятно. И вы подозреваете - вернее, не то чтобы подо-зреваете, это просто догадка, - что между ними были сексуальные отношения? Могу я узнать, что навело вас на такую мысль?

— В основном его интерес к юным девушкам…

— Ну, если вы поддерживаете активные сексуальные отношения с юной девушкой, это вовсе не означает, что вы имеете склонность к сексуальным отношениям с дочерью. Но даже если и так, что тогда? Вы полагаете, это имеет какое-то отношение к их смерти?

Ломакс вынужден был признать, что здесь трудно усмотреть какую-то связь.

— Угу, - проговорил Хопкрофт. Он грыз ветку. - Что ж, мне приходилось сталкиваться с тем, что, когда человек умирает, наши законы, запрещающие вторгаться в частную жизнь, теряют силу. В Соединенных Штатах Америки нельзя быть мертвым и свободным от вторжения в личную жизнь. Особенно если вас убили. Стало быть, если вы решите продолжить исследования частной жизни и интимных отношений этих мертвецов - интимных отношений в особенности, - никто не сможет помешать вам. В таком случае дам вам совет, доктор Ломакс: перестаньте заниматься мертвым мужчиной, займитесь лучше окружением мертвой девушки.

Гейл. Ломакс соображал с трудом. Он почти не помнил лица девушки, которое видел на бесчисленных фотографиях. На свадебных снимках она казалась неловкой и неуклюжей. Невозможно было не заметить этого рядом с сияющей Джулией.

— Видите ли, - объяснил Хопкрофт, - инцест чаще всего инициируется поведением дочери, а не отца.

Ломакс живо кивнул. Конечно же, Хопкрофт прав.

— Как ученый вы понимаете, что не должны осуждать то, с чем придется столкнуться в результате ваших исследований. Однако как человеку вам придется нелегко. Призываю вас помнить о том, что вы - ученый. Я не собираюсь просить, чтобы вы подписались под моей точкой зрения. Вовсе нет. Однако помните, что не всякий думающий человек осуждает любой инцест. Помните об этом, прежде чем выносить суждение.

— Я никого не осуждаю, - сказал Ломакс. - По крайней мере стараюсь, так как не уверен, что смог бы осудить себя самого.

— Вот-вот. Похвально, доктор Ломакс. Сколько лет вашей дочери?

Ломакс был поражен.

— Ей шесть.

— Очень красивая? - спросил Хопкрофт сочувственно.

— Да, - ответил Ломакс.

Ему показалось, что голос его едва различим, но профессор услышал.

— И мои тоже. А у меня их три. Вот так-то. И никто из нас не сможет избежать этого искушения. Так что перестаньте беспокоиться. Доверяйте себе.

Они достигли машины Хопкрофта. На сиденье лежала куча сухих листьев, веток, сучьев и цветов. Пока Ломакс благодарил его, профессор осторожно, ничего не объясняя, добавил к куче ломаные и жеваные ветки, которые собрал сегодня. Потом помахал Ломаксу рукой и пожелал удачи.

Небо хмурилось, в воздухе чувствовалось приближение дождя. Когда Ломакс свернул на дорожку к дому, белки бросились врассыпную, однако не слишком резво. Он знал, что должен написать отчет для Френсис, но думать о вчерашнем вечере было больно, и Ломаксу не хотелось касаться открытой раны.

Поднявшись в свое логово, Ломакс в поисках чистых страниц пролистал заполненный уравнениями блокнот. Он позволил уравнениям отвлечь себя. Некоторые из них сегодня показались ему неверными. Он присел, чтобы кое-что исправить. Когда Ломакс поднял глаза, уже стемнело, и он почувствовал себя свежим, словно хорошо выспался.

Он неохотно попытался вспомнить минувший вечер. Нашел несколько пустых страниц в красной книжке с вырванными листами и перечислил факты, которые узнал о Хегарти, Льюисе и Элис. Уравнения на первой странице, точные в малейших деталях, успокаивали Ломакса, пока он не добрался до Элис. Как описать ее? Элис еще сохраняла детскую пушистость, но в ней совсем не было детской невинности. Невольно Ломакс вспомнил о голенькой Хелен, затем о домыслах Кэндис. Подумал о собственных подозрениях относительно Льюиса и решил последовать совету Хопкрофта.

Позже он позвонил Френсис.

— Я не смог прийти в офис, потому что не надел костюм, - начал он.

— Да, Ломакс, ненадолго же вас хватило. - В голосе Френсис не было ни капли раздражения. - Курт сказал, что вы скиснете через неделю. Если бы я держала пари, то поставила бы на то, что вы продержитесь хотя бы до оглашения обвинения.

Я продержусь. Однако Марджори и сама справится с телефоном. Мы объединили результаты наших усилий, и по возвращении Курта из Цюриха она отчитается ему.

— Откуда вы знаете о Курте?

— Он звонил мне из аэропорта. Просил рассказать вам о встрече с другом Льюиса.

— Правда? - Ломакс представил себе, как поднялись брови Френсис. - Вы можете представить отчет?

— Да, могу. Но самое главное - Курт хотел, чтобы вы знали об этом: кроме Элис, у Льюиса была еще и другая подружка. Еще одна выпускница детского сада. Брюнетка. Элис видела с ней Льюиса за несколько месяцев до убийства.

— Это очень важно. Напечатайте отчет, Ломакс.

— Я тут вот о чем подумал, - продолжил Ломакс. - Меня весьма заинтересовала Гейл. А что, если я поговорю о ней с людьми?

— Не возражаю. Однако мы строим защиту на том, что пред-полагаемой жертвой был Льюис, а не Гейл.

— Знаю.

— Что еще вы намереваетесь предпринять?

— Точно не уверен, - признался Ломакс. - Мне порой кажется, что эта семья - Льюис, Гейл и Ричард - не совсем реальные люди.

Ответ Френсис прозвучал неожиданно откровенно.

— Льюис был достаточно реален.

— Вы не любили его.

Френсис помедлила.

— Полагаю, мои чувства значения не имеют.

— Френсис, почему вы не любили его?

— Ну хорошо… Наверное, не стоило мне начинать этот разговор. Он относился ко мне свысока. Унижал. Мне казалось, ему не нравилось, что среди партнеров появилась женщина.

— Вы встречались с Гейл?

— Однажды. Несколько лет назад. Как-то раз она пришла на прием по случаю Рождества.

— Льюис и на нее смотрел свысока?

Прежде чем ответить, Френсис помедлила.

— Не знаю. Мне кажется, он не слишком-то обращал на нее внимание. Для людей, подобных Льюису, внешний вид очень важен. Наверное, он хотел, чтобы его дочь была красавицей, а Гейл выглядела довольно странно. Неуклюжая. Несимпатичная.

— Мне хотелось бы поговорить с людьми, которые знали ее. Учителя, друзья. Может быть, съезжу в Сиэтл повидать ее брата…

Френсис вздохнула:

— Ну хорошо, Ломакс, можете поговорить со всеми этими людьми. Однако вы работаете не в одиночку - вы работаете с нами. Через пару дней приходите в офис, тогда и обсудим, что вам удалось выяснить. Надевайте костюм, и я жду вас.