Та, которая видит - Гленда Ларк

Маллани кивнула, поднялась с постели и натянула тунику, но что-то в ее глазах умерло.

— Спасибо, что попыталась.

Я чуть не промолчала, чуть не позволила моменту уйти… Это было не мое дело, но что-то заставило меня сказать:

— Случаются и худшие несчастья, чем рождение младенца — не-силва.

Маллани оглянулась на меня, и через мгновение в ее глазах отразилось понимание.

— Ты бесплодна… Они лишили тебя возможности иметь детей.

Я кивнула.

— Это… это… — Она умолкла, понимая, что сказать ей нечего. А может быть, в глубине души она считала, что полукровкам и не следует иметь детей…

— Каково это — быть силвом? — неожиданно спросила я. Мне всегда хотелось владеть силв-магией, но главным образом из-за того, что тогда я получила бы гражданство. Я никогда на самом деле не задумывалась о том, каково быть силвом. Иметь такую силу… Мечтать, конечно, было бессмысленно: ты или рождаешься силвом, или нет.

Маллани отнеслась к моему вопросу серьезно.

— Это чудесно. Я обожаю возможность исцелять. Когда я бываю в Ступице, я помогаю в больнице, в детском отделении…

— Вы заставляете людей платить за свои услуги. Она удивленно взглянула на меня:

— Никто не работает бесплатно, Блейз. Ты же тоже берешь деньги.

— Не каждому по карману заплатить за помощь силва.

— Это не нами заведено. Я делаю что могу, но ведь мне тоже нужно есть.

— А как насчет других ваших способностей? Умения создавать иллюзии, заставлять людей верить в то, чего на самом деле нет?

Теперь уже она была настороже.

— Обладать подобной силой — огромная ответственность, и только тем, кто берет ее на себя, дозволяется использовать силв-магию. Существуют законы, определяющие, что нам позволено. Очень строгие законы. И наказание за их нарушение очень суровое: виновного лишают его дара.

Я привела ей матросскую поговорку: «Капитан правит кораблем, но кто правит капитаном?» — только Маллани не поняла, что я хочу этим сказать. Ей никогда не приходило в голову, что деятельность самого Совета нуждается в проверке. Я про себя вздохнула, удивляясь сама себе. Совсем недавно я защищала хранителей перед Тором Райдером; теперь же я повторяла его доводы хранительнице.

— Ладно, забудь, — сказала я Маллани. — Все это не имеет значения.

Мы спустились вниз, обмениваясь любезностями. Маллани пообещала поговорить с Датриком насчет Флейм, если он отмахнется от моей просьбы о помощи. Я пообещала ей определить, силв ли ее ребенок, как только тот родится, не требуя новой платы. У дверей гостиницы мы расстались. Ей еще нужно было выполнить несколько поручений, прежде чем вернуться на корабль, а я хотела поговорить с Тайном. В душе я надеялась, что больше Маллани не увижу. Я была почти уверена, что, будь ее, не родившийся ребенок силвом, я уже почувствовала бы это, и мне вовсе не хотелось оказаться той, кто сообщит ей новости, которых она не хотела бы услышать.

От «Приюта пьянчуги» до порта, где у причала все еще стояла «Гордость хранителей», было совсем недалеко. Я не думала, что мне может грозить опасность: я все еще надеялась, что о моем участии в делах Рэнсома и Флейм никому неизвестно, а дун-маг не знает о том, что я обладаю Взглядом и что это я спасла Флейм.

Никакие предчувствия меня не мучили. Я чувствовала себя счастливой. Если бы не беда с Флейм, я даже была бы весела; но и тут я была уверена, что смогу привлечь на помощь хранителей и что они сумеют исцелить Флейм. На самом деле я, которая так гордилась своей хитростью и ловкостью, оказалась ужасно непредусмотрительной. Может быть, в этом была виновата усталость: той ночью я почти не спала.

Я не сразу отправилась в порт. Сначала я узнала у Танна, где живет Ниамор. К счастью, мальчишке это было известно. Для существа, которое почти никогда не разговаривало, Танн знал удивительно много. Он сообщил мне, что жилище Ниамора расположено на втором этаже дома на набережной.

Когда я вышла из гостиницы, все лавки были открыты: на косе Гортан утро было временем, когда хозяйки покупали рыбу. Прилавки были завалены свежими дарами моря: рыбачьи лодки как раз вернулись с ночного лова. Что было для меня даже еще более удачно, на улицах появились торговцы, продававшие поджаренные на кострах из водорослей кусочки тунца, нанизанные на длинные косточки ската. Я купила две порции и съела пахнущую дымом нежную мякоть по дороге к причалу; под ногами у меня скрипела вездесущая рыбья чешуя.

Благодаря указаниям Танна я легко нашла жилище Ниамора; он оказался дома. Более того, он даже еще не встал, когда я постучала в дверь: в Гортанской Пристани дельцы вроде него ложились поздно и спали долго.

Сначала Ниамор ворчал, но, увидев меня, проявил всяческое гостеприимство. Он любезно пригласил меня сесть и, пока я оглядывалась, отправился за напитками. Комнаты Ниамора были единственным удобным жилищем, которое я видела в Гортанской Пристани. Они были просторными, чистыми и хорошо обставленными. Ниамор знал, как о себе позаботиться.

— Удалось тебе найти свою рабыню? — спросил он, протягивая мне кружку из моржового клыка с каким-то горячим напитком: это оказался крепкий отвар из водорослей, который я пробовала еще в свои прежние приезды на косу Гортан. Алкоголя в нем не было, но сильный и приятный запах хорошо прочищал мозги.

Я сдержала свое нетерпение. Для разговора с Датриком в качестве рычага, приманки или взятки мне требовалась вся информация, какую только удалось бы откопать. В ответ на вопрос Ниамора я покачала головой.

— Я собиралась задать тебе тот же вопрос. Он тоже покачал головой.

— Я спрашивал всех, кого только мог, и все в один голос твердят, что на косе Гортан нет рабыни-цирказеанки. Если кто-нибудь скажет тебе другое, значит, этот человек не знает, о чем говорит.

Я вздохнула:

— Что ж поделаешь… Плохо, а? А как насчет дун-мага? Удалось тебе вычислить, кто бы это мог быть?

— Я составил список всех, кто был тогда в зале «Приюта пьянчуги», но большую часть пришлось вычеркнуть. Я все еще проверяю оставшихся — выясняю, давно ли они появились на острове. Только ты же знаешь, что собой представляет коса Гортан: люди появляются и исчезают, как молоки в воде в сезон нереста, и никто их даже не замечает. Я дам тебе знать, как только приду к какому-нибудь выводу, но это имя дорого тебе обойдется, милая моя Блейз. Впрочем, ты можешь расплатиться и не деньгами… и авансом, если пожелаешь.

Ниамор склонил голову набок и улыбнулся мне своей обаятельной улыбкой. Еще накануне я бы согласилась, но не теперь.

Мое прежнее влечение к Ниамору растаяло так же быстро, как исчезает яркая окраска морской звезды, оставленной на солнце.