Роскошь нечеловеческого общения - Андрей Белозеров

— Викуля, я очень устал. Сейчас приду в себя и выйду к твоим гостям. Кстати, что там за сбор всех частей?

— Что ты сказал? — переспросила Вика.

Она явно не слушала мужа, прокручивая в голове свои, как она любила говорить, «варианты». Видимо, ей действительно что-то было нужно от Андрея, что-то очень серьезное.

— Я говорю — что, поминки по государю императору? — поинтересовался Суханов.

— Бог с тобой, — серьезно ответила Вика. — Как ты можешь такое говорить… Это просто мои друзья…

— Что-то я их прежде не видел.

— А их прежде у нас и не было. Это из дворянского собрания.

— А-а-а… Ну конечно. Я просто не понял. Думал, ты маскарад решила устроить под Новый год.

Вика странно посмотрела на мужа и пожала плечами.

— Ты не понимаешь, — возмущенно сказала она. — Это же люди…

— Знаю, знаю. Надежда России. Генофонд. — Суханов махнул рукой. — Что ты хочешь, Вика? — спросил он напрямик.

— Ты должен познакомиться с одним человеком…

— Из этих? — Суханов демонстративно щелкнул каблуками. — Из господ офицеров?

Вика не успела ответить. Суханов сделал предостерегающий жест рукой и схватил запикавший мобильный телефон — не тот, которым он пользовался на работе и номер которого был известен большинству его партнеров по бизнесу, а второй — предназначенный лишь для связи с Гречем, Журковским и начальником службы безопасности фирмы.

— Да. Что?!

Андрей Ильич, прижав трубку к уху, уже обеими руками замахал на подступившую к нему Вику.

— Что?! Еду! Сейчас буду! Через пять минут! Сидите на месте. Никуда не выходите. Ни под каким видом!

Вика сделала еще шаг в сторону мужа.

— Андрюша…

— Погоди! — Суханов набрал номер. — Алло! Женя? Быстро на улицу! Вызывай ребят. Всю первую группу. С оружием, да. Что я, шутки шучу, мать вашу?!

— Андрюша… Что-то случилось?

Суханов посмотрел на жену, секунду помедлил, потом сказал:

— Да нет… ерунда. Просто проверить надо. Ничего серьезного.

— Я думала, может, мы поговорили бы сегодня… Ты уходишь?

— Да. Ухожу. Мне некогда, Вика… Извини. Действительно некогда…

— Ну вот… А я думала, поговорим… Хотела познакомить тебя с одним человеком…

— Не могу, видишь, не могу.

— Может быть, завтра? — Жена взяла Андрея Ильича за рукав. — А, Андрюша? Посидим хоть за столом. А то я совсем тебя не вижу…

Если бы Суханов не был так озабочен услышанным по телефону, он очень удивился бы этим словам, но сейчас ему было не до нежностей.

— Ну хорошо, хорошо… Давай завтра… Позвони мне часов в двенадцать… Пусть подходит твой человек. Все, я бегу.

В дверях кабинета Суханов вдруг остановился, взял жену за плечи, притянул к себе и поцеловал.

— С Новым годом, Вика.

Андрей Ильич вышел на улицу и увидел, что Женя уже стоит возле своего черного джипа.

Начальнику службы безопасности «Города» было пятьдесят, и на изрезанном морщинами лице Евгения Вересова, майора внутренних войск в отставке, отчетливо читались все эти прожитые годы. Судя по глубине морщин — годы очень непростые.

— Что ребята, Женя?..

— Ребята едут.

Квартира Вересова находилась в том же подъезде, что и сухановская, парни из так называемой «первой группы» базировались поблизости, в пределах одного квартала.

Андрей Ильич не лез в дела Вересова и точно не знал, что за ребята группируются вокруг него, откуда они и какой у них боевой опыт. Он строил свою деятельность, исходя из жесткого профессионализма. Ничего не понимая в работе охранных подразделений, в планировании силовых операций, в обеспечении безопасности, Суханов отдал это направление старому знакомому, которого знал еще со школьной скамьи, — Женьке Вересову.

Профессиональные пути Андрея Ильича и Евгения Ивановича разошлись очень давно, но личное общение никогда не пресекалось, хотя Вересов, бывало, на годы исчезал из Города. То Женя приезжал в отпуск и звонил Профессору, как он именовал Суханова, то, наоборот, Андрей Ильич набирал телефонный номер Женьки, и неожиданно оказывалось, что тот сидит дома и не знает, чем заняться. Мол, приехал из части на три дня, завтра уезжает, никого из дружков в Городе нет, очень хорошо, что Профессор позвонил, конечно, надо немедленно встретиться, вспомнить молодость, в баньку сходить, выпить, закусить…

Вересов был веселым, интересным собеседником, и с тем большим удивлением Суханов во время очередной их встречи — это было уже в начале девяностых узнал, что последним местом работы Евгения Ивановича был пост начальника колонии строгого режима где-то под Тобольском, а выйдя в отставку, он открыл охранное агентство. Тогда Андрей Ильич и предложил Вересову возглавить у него службу безопасности. Евгений Иванович согласился, и охранное агентство в полном составе влилось в сухановскую фирму…

Три машины въехали во двор почти одновременно — из двух арок проходных дворов сначала ударил свет мощных фар, а потом мягко выкатили автомобили с «первой группой» — личной командой Вересова. Два джипа и «Волга» остановились рядом с «Мерседесом» Суханова, дверцы их распахнулись и Андрей Ильич увидел трех мужчин, очень не похожих на обычных представителей охранных агентств.

Он никак не мог привыкнуть к тому, что эти неказистые с виду мужички, больше похожие на алкашей от пивного ларька, и есть та самая надежная «первая группа», на которую Вересов делал ставку в самых серьезных силовых мероприятиях. Однако до сих пор они ни разу не подводили ни его, ни Суханова.

Начальник службы безопасности молча кивнул в знак приветствия, потом сказал, обращаясь к тому, кого, видимо, считал главным:

— К дому Греча. За моей машиной. Андрей Ильич… — Он повернулся к Суханову. — Садитесь ко мне. Так будет проще.

Ровно через пять минут четыре машины остановились перед подъездом мэра.

— Здравствуйте, Андрей Ильич… — охранник, дежуривший в будке перед входом в дом, узнал вышедшего из машины Суханова и бросился к нему навстречу. — Тут такое, Андрей Ильич, е-мое, я уже вызвал…

— Кого?

— Ну милицию, охрану, как положено…

— Где они?

— Там… — Охранник махнул рукой в неопределенном направлении.

— Где? Я не понял! — рявкнул Суханов.

— С той стороны. Ну, откуда бросали…

— Пошли! — Суханов кивнул Вересову.

Начальник службы безопасности повернулся к вышедшим из машин бойцам и сделал жест рукой — это был приказ оставаться на исходной позиции.

— Вот так праздник у нас, вот так праздник…

Греч ходил по комнате, накинув на плечи теплую куртку. Окно кабинета было разбито, на ковре чернело пятно гари, валялись какие-то железки.

— Что это?

Суханов наклонился было, чтобы осмотреть остатки снаряда, но Вересов отодвинул шефа и, присев на корточки, не трогая ничего руками, быстро окинул взглядом место взрыва.

— Ну? Что это? Петарда? — спросил Греч.

— Нет. Какая там петарда… Ерунда. Вроде того, что пацаны в школах делают… Так, бомбочка… Знаете, бывает, расческу в спичечный коробок наломают… Или в бутылку с карбидом воды нальют… А то серу со спичек в болт завернут и об стену… Много есть такого рода развлечений…

В кабинет вошла Наталья Георгиевна.

— Здравствуйте, Наташа. С Новым годом, — произнес Суханов и указал на Вересова. — Это Евгений Иванович. Вы знакомы?

— Да. Виделись, — кивнула Островская.

Суханов посмотрел на Греча и отметил, что жена выглядит значительно спокойнее Павла Романовича, который продолжал ходить по кабинету, искоса посматривая на обгоревший ковер.

«Нервы сдают у Паши… Нехорошо. Не ко времени. Впрочем, вероятно, на это у них и расчет».

Кто такие «они», Суханов себе не представлял. Пока он не узнает, кто был исполнителем сегодняшней акции, не говоря уже о заказчике, эти таинственные «они» останутся анонимами.

— Рассказывай, — сказал Суханов, хмуро посмотрев на мэра. — Что случилось?

— Ну ты же видишь. Швырнули в окно.

— Швырнули в окно… — Суханов подошел к своему патрону вплотную. — Как? Кто? Что было до этого? Паша! Ты же понимаешь, что мэру просто так окна не разбивают!

— Конечно, не разбивают.

— А охрана? Милиция? Давай рассказывай все.

— Все было очень весело.

Суханов вздрогнул и обернулся. На пороге кабинета стоял Люсин. На лице его не было обычной улыбки, которой он приветствовал любого, не говоря уже о старых знакомых.

— Все было весело. Сначала орали под окнами…

— Что орали? Кто орал?

— Ну обычную свою ахинею. Вроде того, что Россия — для русских, и весь последующий набор. «Памятники», одним словом.

— Почему вы думаете, что «памятники»?

— Кто же еще? — Люсин поежился. — Господа, пойдемте на кухню. Здесь можно просто дуба дать.