Стеклянный город - Карина Зограбовна Давтян

меня. Он неплохой парень, скажу честно, но уж если ненавидит кого-то, так всем сердцем, – не отставал от меня Викториан.

– А если любит? Тоже всем сердцем? – зачем-то спросила я. По-моему, и вправду я много выпила.

Блэкер рассмеялся.

– Да, мой брат однолюб, с этим не поспоришь, – ответил он.

Почему-то после этих его слов чаша весов моего отношения к Викториану склонилась больше в сторону добра.

– Только ты не думай, что если он сейчас с тобой, то ты его любовь навеки, – неожиданно заявил блэкер. – Это, скорее всего, просто временное увлечение.

Нет, зря он это сказал – чаша весов полетела в обратную сторону и разбилась, стукнувшись о стекло.

Ну где же ты, Леон?! Неужели, за всё это время ты даже ни разу не посмотрел в мою сторону и не увидел, кто составляет мне весёлую компанию в твоё отсутствие? Понятно, Морал для тебя важнее. Вот и катись к своей блэкерше!

Как только я об этом подумала, на мою талию привычно опустилась тёплая рука, а в носу завитал запах любимого одеколона.

– Пошли, – сказал Леон, уводя меня от барной стойки.

– Мы уходим? – спросила я, бросив быстрый взгляд на Викториана.

– Да, – строго проговорил он, тоже посмотрев на брата.

Тот как ни в чём не бывало принялся попивать свой пламер.

***

– Что он говорил тебе? – спросил Леон, накручивая на палец мой каштановый локон.

– Ничего интересного, – сказала я, выслушивая его мерное дыхание и спокойный стук сердца.

– Я же просил не разговаривать с ним.

– А что, мне надо было стоять и молчать, когда со мной беседуют? – усмехнулась я, поднимая голову. – Не моя вина в том, что тебе вздумалось пообщаться с подружкой.

– Тебя и на минуту нельзя оставить, – мягко улыбнулся Леон.

– Вот и не оставляй. – Я подтянулась чуть выше и слегка коснулась его губ. – Вообще-то твой брат сказал кое-что интересное.

Леон вопросительно приподнял бровь.

– Сказал, что ты однолюб, – ответила я на его негласный вопрос.

Блэкер рассмеялся, чем заслужил недоумённый взгляд с моей стороны.

– Ищи подвох во всём, что он говорит. Не мог он просто так это сказать.

– Так значит, Викториан соврал? – возмутилась я.

– А ты как думаешь? – негромко спросил он.

Я притихла, опуская голову обратно ему на сердце, стуки которого меня успокаивали.

– Это будет только наша третья ночь, – шепнула я, – а мне кажется, что я знаю тебя вечность.

– Вечность впереди, – негромко и с некоторой таинственностью проговорил он.

– Этого мало, – сказала я, и тут же Леон перевернулся, увлекая меня под себя.

– Тогда давай не будем тратить время, – шепнул он, проводя рукой по изгибам моего тела.

Я предвкушающе выдохнула, запуская пальцы в его беспорядочные черные волосы.

– Может, выключим свет? – предложила я.

Не успел Леон сказать и слова, как свет вдруг погас сам по себе, но буквально через несколько секунд вновь загорелся.

Я посмотрела на потолок, затем на Леона, и в этот момент свет ещё раз моргнул.

– Здесь такое бывает? – немного взволнованно спросила я.

Он слегка качнул головой, и опять комната на несколько секунд окунулась в темноту.

– Глорен, выключи свет, – велел блэкер.

В спальне потемнело, и только спинка кровати излучала лёгкий багровый оттенок.

– Думаешь, это нормально? – не успокаивалась я.

– Думаю… это просто… шоу, – между поцелуями шептал Леон.

Наверное, я бы удивилась его ответу, не отключись в этот момент мой разум, уступая место блаженным ощущениям. Слишком блаженным на этот раз. Нестерпимо блаженным, что даже хочется кричать.

То чувство, когда ты вдруг вспоминаешь о любимом человеке, и сердце отдаётся резким стуком, а в груди перехватывает дыхание. Я помню о нём каждую секунду, поэтому я чуть ли не задыхаюсь от своего счастья, и порой начинает кружиться голова от нехватки кислорода. Я с трудом заставляю себя сделать несколько резких поверхностных вдохов, чтобы не сойти с ума от своих ненормальных чувств к человеку, который стал неотъемлемой частью меня самой. Вот что значат слова: «Любовь вскружила голову». Она вскружила и закружила всё вокруг. Предметы, люди – я их не вижу. Это сплошное расплывчатое пятно. Но стоит появиться его лицу в моём поле зрения – всё вокруг замирает и перестаёт существовать. Всё, кроме него. Мои пять человеческих чувств уже не улавливают внешние сигналы, они сосредоточены только лишь на нём, поэтому я вижу, слышу, ощущаю его в сто крат сильнее, чем всех остальных.

И я уже не понимаю смысла жизни без него, я не могу жить без него. Просто не умею…

Глава 22. Причина – небо

Я открыл глаза – комнату озарял тусклый багровый свет. До слуха отдалённо донёсся раскатистый металлический звук удара, и я почувствовал, как содрогнулись стены комнаты.

– Что происходит? – Ариана резко поднялась на постели и посмотрела в сторону окна, ведущего на террасу.

– Не знаю, – тихо проговорил я и, встав с кровати, направился к балкону.

Я одёрнул портьеру, и комнату залил лёгкий пунцовый свет, но очертания предметов всё равно оставались смутными. Неожиданно почувствовалась лёгкая вибрация, словно поднимающаяся с глубоких нижних этажей.

– Ариана, стой на месте, – сказал я, услышав её маловесомые шаги позади себя, но она не послушалась.

Выйдя на балкон, первым делом я увидел отливающее тусклым багрянцем тёмное небо. Звёзд и луны на нём не было.

– Ты тоже это видишь? – спросила Ариана, подходя ко мне и глядя вверх. – Скажи, что я сплю.

– Мы не спим, – тихо проговорил я, удерживая её подальше от перил балкона.

С правой стороны послышалось нарастающее гудение. Я повернул голову – где-то вдалеке различалась тень флайтера. Полёт его показался мне не совсем обычным: он не держал ровную траекторию – его слегка кидало из стороны в сторону, а движения не были привычно плавными, словно он не поддавался контролю пилотника. Флайтер постепенно обретал всё большие размеры, приближаясь к нашему балкону.

– Ариана, назад! – крикнул я, подталкивая её к двери.

Плавный звук мотора неуправляемо летящего механизма быстро нарастал в ушах, заставляя сердце в груди биться быстрее. Флайтер летел параллельно грани Пирамиды, но с каждым резким хаотичным движением становился всё ближе к стёклам города.

– Леон! – в страхе завопила Ариана и, нервно хватаясь за мою руку, резко потянула меня назад.

Мы ввалились в комнату, и в этот момент я увидел пролетевший на большой скорости совсем близко от нашего балкона огромный флайтер, затмивший на секунду пугающий цвет неба. Буквально через несколько секунд я ощутил мощный толчок, отчего мы с Арианой сильнее отлетели назад, и одновременно с этим послышался громыхающий треск врезавшегося в Пирамиду флайтера.

– А-а! – услышал я отчаянный визг в ушах, который принадлежал моей девушке.

Я подскочил на ноги и медленно подошёл к стеклянной двери балкона. Толчков больше не было, но слышался скрежещущий, постепенно отдаляющийся звук.

– Нет, стой, Леон. Не ходи, – дрожащим и охрипшим от ужаса голосом прошептала Ариана.

Я осторожно выглянул и, посмотрев влево, увидел пробивший стеклянную стену города флайтер на несколько уровней ниже нашей виллы. Он искрился, а разбитые осколки со звоном осыпались вниз, оставляя царапины на стёклах. Какая-то часть флайтера (видимо, крыло) оторвалась от основного корпуса и с характерным звуком катилась вниз по наклонной грани Пирамиды. Звук постепенно отдалялся, и в итоге часть флайтера канула в тёмную воду.

– Там же человек, – задыхающимся голосом шепнула Ариана, подходя ко мне и глядя на разбитый флайтер заплывшими от слёз глазами.

Я развернулся к ней и, аккуратно взяв за плечи, проговорил:

– Мы ему не поможем.

– Там человек, Леон. Такой же, как и мы. – Она словно не слышала меня, глядя мокрыми глазами в пустоту.

– Нужно позвонить отцу, – сказал я и, отпустив Ариану, вернулся в комнату. – Глорен, свет.

Тут же яркое искусственное освещение покрыло багровую темноту. Я подошёл к прикроватной тумбе и, взяв с неё свой сот, набрал отца. Связь устанавливалась долго, а свет в помещении непривычно и резко мигал, как и несколько часов назад, когда мы с Арианой засыпали.

– Леон? – услышал наконец