До последней звезды - Наталья Александрова

Чучельник вгляделся в лицо парня и вспомнил полутемный склад на Обводном канале, пол, усыпанный осколками кирпича и битым стеклом, тусклый свет, пробивающийся через проломы потолка, молодого парня с пистолетом… «Все равно я тебя достану!» – крикнул этот парень, прежде чем выстрелить по пригнувшемуся силуэту.

Этот самый голос!

Но этого же не может быть!

Сергей Прохорович вспомнил, как выстрелил ему в спину, как подобрался ближе, перевернул на спину… залитая кровью одежда… молодое мертвое лицо… это самое лицо! Лицо водителя красной иномарки!

Но это невозможно! Ведь он стрелял в него из своего собственного пистолета!

Неужели его обманули? Развели как мальчишку?

Он трясся, боялся лишний раз появиться на улице, послушно отправился за часами, да что там – убил из-за них своего подельника Миксера… Конечно, Миксер та еще сволочь и заслужил смерть, но дело не в этом! Его, Серегу-чучельника, опытного, тертого уголовника, какой-то мальчишка, молокосос заставил плясать под свою дудку! И сейчас он собирался бросить насиженное место, сбежать в какую-то таежную глухомань, делать дурацкие чучела для краеведческого музея – и все из-за этой подставы!

Чучельник еще раз вгляделся в лицо молодого водителя.

Тот помог старухе собрать вещи, предложил отвезти домой на своей машине.

Сомнений не было: то самое лицо…

Нет, просто так им это не сойдет!

Чучельник скрипнул зубами. Он покажет им, кто хитрее, умнее, круче. Они будут ползать перед ним на коленях, будут умолять его о пощаде. И первым делом он вернет эти чертовы часы. Раз они устроили из-за часов такое хитрое представление – значит, они того стоят!

Михаил подсел в машину Маркиза возле метро «Сенная». Здесь, в начале Московского проспекта, всегда были пробки, и Леня почти полчаса полз до Технологического института. Остановившись перед светофором, он взглянул в зеркало заднего вида и задумчиво проговорил:

– Не кажется ли вам, что вот та зеленая «Мазда» слишком упорно следует за нами?

– Ну, не знаю, – Михаил пожал плечами. – Здесь все машины едут в одну сторону, к выезду из города…

– У Лени чутье на такие вещи, – опасливо поежилась Лола, прижимая к себе Пу И. – Если он говорит, что это «хвост», значит, так оно и есть!

Пу И, услышав слово «хвост», оживился и выглянул в окно.

– А вот мы это сейчас проверим! – И Маркиз, вместо того, чтобы продолжить движение по Московскому проспекту, перестроился и вырулил на Троицкий. Оказавшись на Измайловском проспекте, напротив недавно горевшего Троицкого собора, окруженного строительными лесами, он снова свернул направо и бросил взгляд в зеркало. Позади мелькнул силуэт зеленой «Мазды».

– Что и требовалось доказать! – хмыкнул Леня. – За нами действительно «хвост». Но это явно не профи, слежку ведет грубо, чересчур заметно. Сейчас мы с ним разделаемся.

Он вытащил мобильник, набрал телефон своего приятеля и проговорил:

– Привет, Ухо! Тут за нами один умник увязался… нет, не серьезный! Любитель! Надо бы его маленько поучить хорошим манерам… ты где сейчас?

– Ой, да я тут… – вздохнул Ухо, – с бабкой воюю. Ну никаких сил нету на этих пешеходов! Тебе очень нужно?

– А то как же! – взволновался Маркиз. – Уж будь так любезен… Ну, мы вокруг Сенной покрутимся, минут через пятнадцать выруливай в начало Московского! Или пошли кого-нибудь потолковее!

Он еще немного покружил в центре и снова выехал с Сенной площади на Московский проспект. Зеленая «Мазда» следовала позади, как приклеенная.

Вдруг из бокового переулка вывернул темно-красный «Фольксваген» и ввинтился прямо перед бампером «Мазды». Резко заскрипели тормоза, посыпалось битое стекло, из «Фольксвагена» выскочил молодой парень, по виду настоящий бандит – с бритой головой и маленькими свирепыми глазками, злобно сверкающими из-под низких надбровных дуг. Парень размахивал монтировкой.

– Ты что, ка-азел, совсем на голову слабый? – заорал он, надвигаясь на «Мазду». – Вчера только права купил? Или слепой на оба глаза? Как ваще таких за руль пускают!

Лола зааплодировала и едва удержала Пу И, который желал быть в самом центре событий.

– Это Вася! – сказала Лола. – Его Ухо послал, я знаю…

– Ну, наш друг на «Мазде» теперь до вечера занят! – усмехнулся Маркиз и прибавил газу.

Через четверть часа они уже выбрались из города на Пулковское шоссе, проскочили мимо аэропорта и помчались в направлении Луги. Мимо проносились придорожные деревеньки, нарядные домики в окружении яблоневых садов, заброшенные домишки с заколоченными окнами. По обочинам шоссе стояли крестьяне с ведрами картошки и яблок, с банками домашних солений и связками березовых веников. Движение по шоссе было не очень интенсивным. Пу И откровенно скучал. Лола достала карманное зеркальце и принялась изучать крошечное пятнышко под левой бровью.

Вскоре, сверившись с картой, Маркиз свернул на боковую дорогу. Какое-то время она была покрыта растрескавшимся асфальтом, затем, после большой деревни с забавным названием Малые Колпаки, превратилась в грунтовку.

Дорога становилась все хуже и хуже, машину подбрасывало на ухабах и рытвинах. Леня оглядывался по сторонам. Наконец миновали табличку с надписью «Разлукино».

– Вы чувствуете волнение, Михаил? Мы подъезжаем к вашей, можно сказать, малой родине!

– Да я здесь ни разу в жизни не был! Какое может быть волнение?

Дорога плавно перешла в деревенскую улицу. Возле покосившегося забора сидела бабка в новеньком синем ватнике, с кривой палкой, зажатой между колен. Возле нее паслась пегая коза.

Маркиз затормозил, опустил стекло и окликнул старуху:

– Бабушка, вы ведь здесь наверняка все знаете? Каждый, так сказать, камень?

– Ась? – переспросила старуха, приложив руку к уху. – Картошки купить хочешь?

– Да нет, спасибо! Мой друг – художник, так вот мы хотели спросить…

– Картошки нету, а вот молочка козьего могу нацедить… У Машки моей хорошее молочко, жирное!

– С ней мы не договоримся, – со вздохом проговорил Михаил.

– Да, пожалуй, вы правы… и вообще, из окна автомобиля в нашей глубинке ничего не узнаешь! Нужно быть ближе к народу!

Маркиз остановил машину, заглушил мотор и выбрался на деревенскую улицу. Михаил последовал за ним. Лола наотрез отказалась, заявив, что Пу И боится деревенских собак.

Деревня, когда-то большая и богатая, явно пришла в упадок. Некоторые дома стояли с заколоченными окнами, от других и вовсе остались одни фундаменты. Улица была безлюдной, только пестрые куры рылись в дорожной пыли. Наконец навстречу спутникам попался невысокого роста тщедушный мужичок в большой кепке и огромных, не по размеру кирзовых сапогах. Рядом с ним трусила пестрая собачонка неопределенной породы.

– Уважаемый! – окликнул Маркиз местного жителя. – Можно вас отвлечь на пару вопросов?

– Это смотря какие будут вопросы. – Мужичок остановился и исподлобья уставился на чужаков. – Может, вы какие государственные секреты разузнать хотите? Может, вы, к примеру, шпиены?

– Нет, дяденька, мы не шпионы! – честно признался Леня. – Мы – краеведы, изучаем историю нашего древнего края.

– А документ у вас на этот счет имеется? – не сдавался бдительный мужичок. – И мандат на ведение разговоров? Я с любыми-всякими разговоры разговаривать не стану!

Собачонка уселась возле ног хозяина, задрала морду и пару раз тявкнула в знак одобрения.

– Документ у нас имеется. – Маркиз сунул под нос бдительному крестьянину одно из своих многочисленных удостоверений.

– Хороший документ, добротный, – одобрил мужичок. – На совесть сработан. Тогда спрашивайте, я не возражаю!

– Мы, дяденька, старый дуб разыскиваем, – сообщил ему Леня, который взял на себя переговоры с местным населением. – Говорят, у вас здесь, возле Разлукина, есть дуб, Петром Первым посаженный…

– Ничего такого не слышал, – мужичок поджал губы. – Никаких дубов у нас не водится. Спокон веку про дубы не слыхали! Вот вязы, к примеру, есть, один прямо возле моего дома, и липы имеются, а так все больше елки да березы…

– Не слушайте его, дяденька! – раздался вдруг из-за забора детский голосок. – Макарыч, он балабол!

– Это кто балабол? – возмутился мужичок в кепке. – Это что ты говоришь, соплячка мелкая, про уважаемого человека?

– Вот и есть настоящий балабол! Сам не знает, чего говорит! И вообще, он в нашу деревню недавно переселился. Вы деду моего спросите, он тут со старого времени живет, все знает!

Из-за забора выглядывала девчушка лет восьми с голубыми как незабудки глазами и крысиными хвостиками косичек.

– А где же твой дедушка, прелестное дитя? – поинтересовался Маркиз.

– А он вон там, возле Шаманихи! – Девочка указала в дальний конец деревни. – Там автолавка стоит, так он за водкой отправился. Спросите деда Калину. Только вы поспешите, а то он, если выпьет, так уж ничего вам не расскажет!