Жаркая ночь - Мишель Жеро
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Попроси, Энни, – прошептал Рик. – О Господи!
Исступленно сжав ноги, Энни проговорила:
– Я хочу тебя. – И поняла, что это не те слова. Закрыв глаза, она судорожно пыталась подобрать другие, более точные, которые смогли бы полнее отразить ее стремление. – Люби меня, пожалуйста.
Не успела она договорить, как Рик вновь приник к ее губам и поспешно стянул с нее трусики. Потом он раздвинул коленом ее ноги, и мир для нее наполнился Риком: его широкими плечами, грудью, поросшей рыжевато-золотистыми волосами, руками со вздувшимися от напряжения мышцами, которыми он упирался по обеим сторонам кровати, нависая над ней.
– О Господи, – снова сдавленно прошептал он. – Чуть не забыл. Я так тебя хочу, что уже ничего не соображаю.
На секунду Энни стало холодно: Рик спрыгнул с кровати, схватил джинсы и сунул руку в карман за презервативом.
Потом он снова навис над Энни и, ласково обхватив ее лицо ладонями, спросил:
– Ты действительно этого хочешь?
Осторожно проведя кончиками пальцев по его щеке, Энни ответила:
– Да, Рик, если, конечно, ты понимаешь, что мы можем дать друг другу.
– Ты хочешь сказать, кроме приятного времяпрепровождения? – уточнил Рик, и пламя, полыхавшее в его глазах, немного поутихло.
– Мне нечего тебе предложить, кроме дружбы и секса. Я не могу дать тебе большего. Не могу. Ты понимаешь?
На мгновение Рик замер, а потом прошептал:
– Большего мне и не надо.
Энни стало грустно от его слов, но она мужественно улыбнулась и обвела пальцем его губы.
– Я знала, что ты это скажешь.
– Энни... – Рик снова пылко поцеловал ее. – Я не могу ждать.
– Не жди, войди в меня, – ответила Энни, притягивая его к себе. – Пожалуйста.
Не мешкая Рик вошел в нее, сначала осторожно, а когда Энни тихонько застонала, заполнил ее собой до отказа.
– О Боже, – прошептал он, запрокинув голову и закрыв глаза. – Как же хорошо...
Его полный неги голос, искаженное страстью лицо, тепло его влажной кожи, соленый привкус пота, вздувшиеся на руках мышцы, невероятно синие глаза и ощущение наполненности подействовали на Энни как удар хлыста.
Она шевельнула бедрами, призывая Рика двигаться, что он и сделал. Но не медленно и размеренно, как она рассчитывала, а с силой, проникая в нее все глубже и глубже, и все мысли вылетели у Энни из головы. А вскоре они оба уже содрогнулись в сладком экстазе, прерывисто дыша и не понимая, где они и что с ними происходит...
Энни пришла в себя, чувствуя горячее мужское тело на своем теле, покрытом капельками пота, которые стекали, щекоча кожу, на кровать.
– Это было упоительно, – тихонько прошептала она, ероша руками волосы Рика.
Хмыкнув, он легонько чмокнул ее в ухо.
– Я чуть не умер. Клянусь, в эти мгновения вся моя жизнь промелькнула у меня перед глазами. – И, приподнявшись на локтях, улыбнулся.
Увидев эту улыбку, почувствовав его нежность, Энни замерла. Какое-то нехорошее чувство начало медленно и неумолимо охватывать ее, словно тучка, наползающая на небо.
– Наверное, тебе нужно идти. Работа ждет.
Она попыталась встать с кровати, чтобы поскорее оказаться от Рика на безопасном расстоянии, однако он схватил ее за руку:
– Ничего, час-другой подождет. Не уходи. Останься со мной, Энни.
«Останься со мной»...
Какое соблазнительное предложение! Он, конечно, имеет в виду сейчас, в данный момент. На какую-то долю секунды Энни захотелось остаться с ним не на ночь и не на две, а навсегда.
Она решительно выкинула эту мысль из головы.
– Эй, это моя кровать, – шутливо бросила она. – Если кто-то из нас отсюда и уйдет, то это ты.
Рик улыбнулся. Потом губы его вновь прильнули к ее губам, руки накрыли груди, отметая прочь все сомнения и страхи, и на этот раз он сделал все так, как хотела Энни, – медленно и размеренно.
Когда Энни наконец заснула, Рик встал и потянулся. После занятий любовью с женщиной, которая оказалась настолько страстной, что не могло привидеться в самых безудержных мечтах, да еще среди знойного дня и в мансарде, расположенной под самой крышей, приятно было почувствовать разгоряченной кожей дуновение прохладного вентилятора.
Давненько он не испытывал такого удовлетворения, после которого не остается никаких сил. Он и не представлял, как сильно нуждался в Энни, в ее нежных прикосновениях, умопомрачительных ласках, до тех пор пока не занялся с ней любовью.
Секунду он постоял, глядя на нее. Энни лежала на кровати лицом вниз и крепко спала. На бледной коже ее спины переливались свет и тени. Взгляд Рика переместился вниз, к ее длинным, стройным ногам, изящным лодыжкам, потом поднялся выше, к упругой попке, спине, нежным плечам, разметавшимся по подушке волосам цвета осенних дубовых листьев, и, наконец, остановился на ее лице. От него веяло таким покоем, что в груди Рика разлилось ласковое тепло.
Хотелось лечь рядом с Энни, вновь ощутить прикосновение ее мягкого тела, увидеть на подушке рядом со своим лицом ее такое знакомое лицо.
Но нужно было идти трудиться. Человек, работающий на земле, – вечный труженик. Его всегда ждет работа, и такую жизнь выдержит не каждый.
И уж конечно, такая жизнь не для Энни, и она ясно дала ему это понять.
Неторопливо нагнувшись, Рик поднял с пола свою разбросанную одежду. Сразу одеваться он не стал, подождал не-много, пока вентилятор обдует его, потом походил по комнате, сбрасывая с себя усталость, и наконец подошел к столу Энни. На нем стояли фотографии, которые Энни с двух сторон зажала камнями, чтобы не упали.
Хадсон выглядел редкостным красавцем, причем богатым. Женщины таких обожают. Вид у него был задумчивый. Рик быстро взглянул на остальные фотографии: безвкусно одетая пожилая женщина, молодой солдат и хорошенькая блондинка с улыбкой во весь рот. Потом в глаза ему бросилась стопка писем, придавленная камнем.
Воровато оглянувшись на Энни и убедившись, что она по-прежнему сладко спит, Рик снял камень и взял письма. Это оказались не сами письма, а снятые с них фотокопии. Какой витиеватый, неразборчивый почерк, поразился Рик и взглянул на обратную сторону, на которой Энни напечатала текст. Рик стал читать то, что напечатала Энни:
«Если бы эта земля была моей, я бы тоже яростно за нее сражался... «
Прочитав эти первые слова, Рик заинтересовался, что же будет дальше, и сел, так и не одевшись. Дочитав письмо до конца, он снова взглянул на фотографию Льюиса Хадсона, чувствуя глубокое уважение к этому парню.
Кусок из следующего письма, подчеркнутый Энни, вызвал на губах Рика улыбку.
«Передайте миссис Ховард, что я каждый вечер вспоминаю ее имбирные кексы. Клянусь, если бы я был дома, я бы съел их целую гору. Считаю дни, оставшиеся до возвращения. А пока одного малюсенького кусочка, даже одной крошечки хватило бы для того, чтобы скрасить унылые дни походной жизни... «