Альтернативная история России. От Михаила Ломоносова до Михаила Задорнова - Константин Пензев

Пензев К.А.

История России – это история войн, потому что Россия никогда не переставала быть мишенью Хазарии, которая сама или через поставленные под ее контроль правительства, стремилась уничтожить нашу страну и народ.

Колено Даново и руководимая им Хазария не знало и не знает «пути мира». Как написал святой апостол Павел: «Гортань их – открытый гроб; языком своим обманывают; яд аспидов на губах их. Уста их полны злословия и горечи. Ноги их быстры на пролитие крови; разрушение и пагуба на путях их; они не знают пути мира» (Рим. 3, 13–17).

Война главный и единственный непрерывно используемый инструмент Дана – «аспида» в отношении к России.

Поэтому исторически перед Российской империей не стоял выбор воевать или не воевать, а как, пойдя на меньшие жертвы, избежать жертв колоссальных. Это навязанный нам Хазарией выбор, выбор очень жесткий и драматичный – между малой кровью в наступлении и победе и кровью большой в отступлении и поражении. Третьего не дано. Именно в этом смысл высказывания Скобелева.

С окончанием войны в числе русских войск, оставленных для оккупации Болгарии, был и 4-й армейский корпус, которым командовал Скобелев.

Население Болгарии боготворило Скобелева, а он, верный своей натуре, работал над созданием здесь когорты людей, способных отстоять свою независимость и разделаться с турками без помощи русских войск. «Если нужно отдайте жен, детей, имение, но берегите ваши ружья», – вот завет, оставленный Скобелевым братушкам.

У таких, как Скобелев нам нужно учиться храбрости и силе духа в бою с врагом во имя победы и славы России. Стоит вспомнить слова художника В.В. Верещагина о Михаиле Дмитриевиче: «Кто не был в огне со Скобелевым, тот положительно не может себе понятия составить о его спокойствии и хладнокровии среди пуль и гранат, – хладнокровии тем более замечательном, что, как он сознавался мне, равнодушия к смерти у него не было. Напротив, он всегда, в каждом деле, боялся, что его прихлопнут и, следовательно, ежеминутно ждал смерти. Какова же должна была быть сила воли, какое беспрестанное напряжение нервов, чтобы побороть страх и не выказать его».

Генерал Марков пишет, что Скобелев был тот вождь, который должен был повести русские полки, а с ними и единокровных славян на врага и добиться победы, как бы ни был могущественен этот враг.

Во время отпевания 39-летнего генерала Скобелева преосвященный Амвросий сказал:

«Слезы текут из глаз, тяжело и горько нам, Отечество теряет дорогого сына, а мы – великого современника. Плачь русская крестьянка – он был отцом детям твоим, ополчившимся на врагов Отечества. Плачь русский народ – в нем ты потерял просвещенного заступника за родную землю и выразителя твоей блестящей славы».

Нынешней России как никогда нужен человек, которому, как в свое время Скобелеву, можно было вверить силу народа – армию и ее грядущие успехи.

Империи нужны защитники такого мужества и отваги. Нам нужно знать об этих героях, учиться у них любви к Отечеству и готовности отдать за него свою жизнь. Пока же внутренние хазары, захватившие многие наши СМИ и каналы телевидения, делают все, чтобы народ не знал своих героев – примеров беззаветного служения Родине. Они кормят нас информационными отбросами, унижающими народ, оскорбляющими его достоинство, заставляющими забыть историю и стыдиться ее.

Даже память народная о таких героях, как Скобелев, воспринимается хазарами как угроза. Они понимают, что «миссия человека, подобного Скобелеву, не прекращается со смертью». Потомство берегло как священную драгоценность, память о нем и в его подвигах черпало новые силы в годину испытаний.

Именно поэтому, чтобы подорвать дух народа через безверие и беспамятство сразу после революции хазары-большевики издали декрет о сносе памятников русским царям и героям.

В пункте четвертом документа говорилось: «Совет Народных Комиссаров выражает желание, чтобы в день 1 мая были уже сняты некоторые наиболее уродливые истуканы и выставлены первые модели новых памятников на суд масс». В число «наиболее уродливых истуканов» первым делом попал именно памятник Михаилу Дмитриевичу Скобелеву.

Скобелевская площадь была переименована в Советскую, а город Скобелев стал Ферганой.

У вас, наверное, может появиться мысль о том, кто оценил этот имперский подвиг Российской империи по защите и освобождению братских народов, кто вспомнил, что именно она помогла им стать государствами. Кто отблагодарил ее за это? И почему в ответ она получила не благодарность, а предательство? Взять хотя бы те же Болгарию и Украину. И потому не стоит ли нам отказаться от этой стратегии максимализма?

В ответ на эти возражения приведу потрясающее по глубине пророческого проникновения и актуальности высказывание Ф.М. Достоевского из его «Дневника писателя»: «Распространяться не буду, но знаю, что нам отнюдь не надо требовать с славян благодарности, к этому нам надо приготовиться вперед. Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают. Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшею благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия, отняв их у турок, проглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени».

Долго, о долго еще они не в состоянии будут признать бескорыстия России и великого, святого, неслыханного в мире поднятия ею знамени величайшей идеи, из тех идей, которыми жив человек и без которых человечество, если эти идеи перестанут жить в нем, – коченеет, калечится и умирает в язвах и в бессилии. Нынешнюю, например, всенародную русскую войну с царем во главе, подъятую против извергов за освобождение несчастных народностей, – эту войну поняли ли наконец славяне теперь, как вы думаете?

Но о теперешнем моменте я говорить не стану, к тому же мы еще нужны славянам, мы их освобождаем, но потом, когда освободим и они кое-как устроятся, – признают они эту войну за великий подвиг, предпринятый для освобождения их, решите-ка это? Да ни за что на свете не признают! Напротив, выставят как политическую, а потом и научную истину, что не будь во все эти сто лет освободительницы-России, так они бы давным-давно сами сумели освободиться от турок, своею доблестью или помощию Европы, которая, опять-таки не будь на свете России, не только бы не имела ничего против их освобождения, но и сама освободила бы их.

Это хитрое учение наверно существует у них уже и теперь, а впоследствии оно неминуемо разовьется у них в научную и политическую аксиому. Мало того, даже о турках станут говорить с большим уважением, чем об России. Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.

О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Они поймут всё величие и всю святость дела России и великой идеи, знамя которой поставит она в человечестве. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.

Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия – страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.

У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и в лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в Болгарии и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь их Иван Чифтлик согласился наконец принять портфель президента совета министров.

России надо серьезно приготовиться к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем, разумеется, в минуту какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать=то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуту беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит – Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство. Будут даже и такие минуты, когда они будут в состоянии почти уже сознательно согласиться, что не будь России, великого восточного центра и великой влекущей силы, то единство их мигом бы развалилось, рассеялось в клочки и даже так, что самая национальность их исчезла бы в европейском океане, как исчезают несколько отдельных капель воды в море.