Остров тетушки Каролины - Франтишек Пиларж

Миссис Компсон и не подозревала, куда приведет ее эта речь. Даже немедленно последовавший вопрос тетушки не испортил хорошего настроения этой отважной женщины.

– Могу я поинтересоваться, сударыня, – сказала тетушка, – какое доброе дело вы совершили сегодня?

– Пока никакого, – ответила миссис Компсон. – Но…

– Силы небесные! – испуганно воскликнула тетушка. – Как же вы успеете? Ведь уж вечер на дворе!

Тетушка была права. Эта краткая, но выразительная реплика вернула жриц к действительности, обнаружив всю безвыходность их положения. Доброе дело, которое они думали совершить сегодня, заключалось в приеме тетушки в члены клуба и было уже обречено на провал. Разве могли они в двенадцатом часу ночи придумать что-нибудь другое?

Да, любой человек, оценив сложившуюся ситуацию, поставил бы на клубе жриц крест и сказал, что песенка клуба спета. Но только не тетушка Каролина. В ее добрых озабоченных глазах вдруг затеплилась искорка надежды. Она разгоралась. Становилась все ярче. Теперь самый ненаблюдательный человек мог бы заметить, что клубу жриц есть еще на что надеяться.

– Придумала! – воскликнула радостно тетушка. – Если вы хотите успеть сегодня совершить одно очень важное доброе дело, то я могу вам помочь.

– Пожалуйста, – сказала миссис Компсон суховато. – Если только это в наших возможностях…

– Конечно, – ответила тетушка с уверенностью. – Нужно только, чтобы вы уговорили вон ту особу (при этом тетушка ткнула указательным пальцем в сторону мисс Пимпот) отдать мне клубок.

Произнеся эти загадочные слова, тетушка замолчала и устремила на мисс Пимпот один из уже известных нам взглядов.

Это был взгляд, который действовал на официантов в ресторации «Ручная мельница» таким образом, что с них моментально соскакивала врожденная апатия; даже улитка, ползущая по дороге, и та, застигнутая этим взглядом, сразу осознала бы необходимость пуститься в галоп. Мисс Пимпот только тем и спаслась от обычного действия тетушкиного взгляда, что уставилась своими злющими глазами в пол. Наступила тишина.

– Я не понимаю вас, – сказала наконец миссис Компсон, не догадываясь, о чем идет речь, но совершенно определенно предчувствуя, что близится страшная катастрофа.

– Сейчас я вам все растолкую, – с большой охотой заговорила тетушка. – Как я вам уже сказала, главное тут – клубок. Я, знаете ли, не любительница выдавать чужие секреты. Каждый волен делать, что хочет. Меня не касаются развлечения вон той особы. Только незачем было ей отнимать у меня клубок: мне этот клубок нужен для доброго дела. А короче говоря – для носков. Положим, флаг я им уже связала, а все равно на ноги тоже что-нибудь требуется. Так что, если эта особа захочет совершить доброе дело…

Объяснения тетушки были несколько запутанными, и не удивительно, что миссис Компсон встревожилась.

– Какие носки? Какой клубок? И при чем тут, о милосердный боже, мисс Пимпот?

– Ей это все хорошо известно, – ответила тетушка Каролина задумчиво.

Мисс Пимпот вдруг оживилась.

– Что за вздор вы болтаете, сударыня?! – воскликнула она хриплым голосом и угрожающе шагнула вперед.

И напрасно. Тетушка была миролюбивой женщиной, но ненавидела лицемерие и ложь. Слова мисс Пимпот глубоко задели ее. Темные силы, которые дремлют на дне души каждого человека, пробудились.

– Это я-то болтаю вздор? – произнесла она голосом, который крепчал по мере того, как она говорила. – Может быть, вы станете утверждать, что не набрасывались на меня, чтобы вырвать клубок из моих рук? По-вашему, и никаких штучек там на палубе вы не делали?.. Пойдешь ли ты наконец сюда?!

Последние слова относились к Маничку; устав летать, он опустился на грудь мисс Пимпот, устроился на краю ее декольте и начал ласково чирикать.

– Разумеется! – успела еще сказать мисс Пимпот, но дальнейшие события убедили ее, что она произнесла это слово преждевременно и не подумав. Ее судьбу решила маленькая птичка. Невероятно, чтобы женщина, весом в триста шестьдесят пять фунтов могла быть побеждена крошечным пернатым созданием, но природа иногда позволяет себе такие шутки.

Маничек, сидевший на краю декольте мисс Пимпот, неожиданно склонил головку набок. Очевидно, что-то привлекло его внимание, и он решил поближе рассмотреть, в чем дело. Звучный голос хозяйки испугал его. Он вспорхнул. И в эту минуту взорам всех присутствующих открылась удивительная картина.

Из-за пазухи мисс Пимпот тянулась толстая нитка. Она горела ярко-оранжевым огнем, и уже после первого взгляда на нее тетушка Каролина пришла в такое волнение, что допустила некоторую грубость в выражениях, чего с ней никогда не случалось, и с сокрушением воскликнула:

– Вот она где собака зарыта!

От ее крика Маничек заметался по комнате. Потеряв ориентировку, бедная птичка испуганно бросалась из стороны в сторону, не выпуская из клюва конец шерстяной нитки. Мы не должны удивляться. Это была птичка незнатного происхождения и к тому же из бедной семьи, она действовала по пословице: «Запас пить-есть не просит».

Дамы застыли в изумлении; точно загипнотизированные, переводили они глаза с летающего Маничка на мисс Пимпот и обратно. Одна только тетушка Каролина сохраняла спокойствие. Когда наконец Маничек выпустил из клюва нитку, она схватила ее и принялась наматывать на палец. Тетушка работала проворно, и клубок в ее руках быстро рос. К тому времени, когда дамы пришли в себя, он стал величиной с гранат.

– Остановитесь! – закричала миссис Компсон истошным голосом.

Но было поздно. Некоторые явления природы невозможно задержать. Если уж двум небесным телам суждено столкнуться, это неизбежно произойдет. Мисс Пимпот бросилась на тетушку Каролину. Но тетушка, у которой еще был жив в памяти аналогичный случай нападения, происшедший утром этого дня, предупредила ее. Точно рассчитанным движением она сунула руку за декольте мисс Пимпот. Торжественная и сияющая, она выпрямилась, сжимая в ладонях два клубка, такие огромные и великолепные, какие редко кому удается видеть.

Первой очнулась от изумления миссис Хорнблоуэр.

– Несчастная! – воскликнула она взволнованно. – Что вы наделали?

Тетушка Каролина решила, что упрек брошен в ее адрес, и нашла эти слова не подходящими к случаю. Во-первых, она не чувствовала себя несчастной, во-вторых, ее поступки были совершенно понятны и незачем было задавать такой вопрос. Только раздавшийся затем возглас жрицы убедил ее, что обращались не к ней.

– Да! – кричала истерически миссис Компсон. – Я спрашиваю вас, мисс Пимпот, от своего имени и от имени всех жриц: как вы объясните свой безобразный поступок?

Мисс Пимпот не отвечала. Она продолжала упорно глядеть в пол. Лицо ее то краснело, то бледнело; ставшая теперь плоской грудь ее бурно вздымалась. И тут тетушкино сердце вдруг оттаяло. Она почувствовала сострадание к женщине, которую жестоко обидела природа, не поскупившаяся наделить ее приятельниц такими пышными формами.

– Не обращайте внимания, голубушка, – проговорила она мягко. – У каждого в жизни что-нибудь да не так…

Но тетушке Каролине не суждено было договорить. Вокруг нее поднялся такой оглушительный галдеж, какой тетушка слышала на своем веку лишь один раз – в 1944 году, когда пан Гадрболец необдуманно высыпал на прилавок перед семнадцатью глубочепскими жительницами килограмм чесноку.

– Смошенничала! – взвизгнула миссис Хорнблоуэр, весившая только на восемь фунтов меньше, чем мисс Пимпот. – Держу пари, что эти клубки весят около десяти фунтов. Ты украла у меня первенство!!!

– Хороша рекордсменка!

– Обман! Позор! Фу!..

Тетушка с изумлением смотрела на происходящую перед ее глазами сцену. Тщеславие жриц отталкивало ее. «Боже мой, – подумала она, – как же эти люди хотят помогать другим, как собираются совершать добрые дела, если для них важно только, кто больше весит?..» Мысли ее становились все мрачней; тетушка ясней и ясней понимала, что мир, в котором она очутилась, полон низости и греха. Он населен безумцами. Бестолковыми официантами, коварными эрцгерцогами, лордами Бронгхэмами и вдобавок вот такими взбалмошными женщинами, которые спятили с ума и так напугали Маничка, что он может умереть со страха. Крепко прижав к груди оранжевые клубки, тетушка опять потянулась к ручке двери.

Потянулась и опустила руку. Нет, она не могла просто так взять и уйти! В чем же было бы тогда ее отличие от этих низких женщин? Требует от них добрых дел, а сама…

И тетушкино сердце смягчилось. Она повернулась лицом к жрицам и сказала спокойным и ясным голосом:

– Ну, хватит! Завтра вы начнете вязать носки. Все до одной. Отлынивать не позволю. Я уверена, что мисс Пимпот прилежанием искупит свою вину. А теперь марш по местам.

Это было сказано тоном, не допускающим возражений, и с такой решимостью, что галдеж сразу прекратился. Жрицы сконфуженно посмотрели одна на другую. Подумать только, вот перед ними стоит загадочная женщина-варвар и помахивает флагом цвета еще более дикого, чем она сама; и эта женщина, которая взбудоражила весь клуб, уронила его престиж, теперь вдруг посылает их спать!