Под сенью виноградных лоз - Джанет Дейли

– Клод…

Обернувшись, Клод увидел шедшую к нему Кэтрин, вид у нее был разгневанный. Обычно она не посещала винодельню в это время дня.

– Мадам. – Лицо его приняло озабоченное выражение. – Что случилось?

– Ты не знаешь, где Сэм? Мне сказали, что его видели здесь с тобой. – Глаза ее бегали по сторонам, потом с беспокойством остановились на мастере.

– Он недавно ушел, мадам. Пошел за Джино, тому придется перемыть чаны. Что-нибудь случилось?

– Да, неприятности. Это дело рук моего сына.

– Гилберта? – Клод произнес имя с французским прононсом.

– Да, – Лицо ее омрачилось еще больше. – Сегодня утром я говорила с бароном. Похоже, Гил посеял в нем сомнения относительно планируемой сделки.

– Сомнения?

– Главным образом относительно Сэма. Его способности вести дела «Ратледж-Эстейт» или другого винного завода. Того, в чем я сама подчас сомневаюсь.

– Сэм – хороший человек, – уверенно сказал Клод. – Он любит эту землю, всего себя отдает виноделию.

Кэтрин недовольно вздохнула.

– Да он только это и любит. Иногда… – Голос ее дрогнул. – Иногда мне Хочется, чтобы в нем было кое-что от Гила – хватка, например. Но у него нет честолюбия. Слишком мягкий характер – он всем доволен. Сэм никогда не станет бороться за «Ратледж-Эстейт».

Клод не мог не высказать свое мнение по этому поводу.

– Сам войну он никогда не развяжет, но если она начнется, доведет до конца.

Хотя во взгляде Кэтрин осталось сомнение, спорить она не стала. Только сильнее сжала палку и гордо вздернула подбородок.

– Я должна быть твердо убеждена, что у «Ратледж-Эстейт» есть будущее. Соглашение с бароном давало эту гарантию. Никто не должен этому помешать. И уж, конечно, не Гил. – Она повернулась, собираясь уходить. – Я должна найти Сэма.

Клод понимающе кивнул. И, глядя ей вслед, как всегда, залюбовался ее горделивой осанкой. Увидев впервые Кэтрин еще мальчишкой, он подумал, что перед ним принцесса какого-нибудь королевского дома. Она всегда казалась ему красивейшей женщиной на свете. С годами он постарел и ссутулился, лицо его избороздили морщины, и оно стало напоминать кору многолетнего дерева, она же умудрилась сохранить многое из былой красоты. Вот хотя бы эту девичью стройность.

Тогда же, в юности, волосы ее были черны как смоль, их блеск напоминал мерцание оникса в перстне его хозяина барона. Она носила короткую стрижку, вошедшую в моду после мировой войны. Тогда еще эту войну не называли «первой».

Ему было одиннадцать лет, когда он впервые увидел мадам – она стояла в саду замка с его хозяйкой баронессой и мужчиной, копна волос на голове которого горела как солнце. Это был ее муж Клейтон Ратледж, хотя тогда Клод еще этого не знал.

В замке редко звучал смех. Именно поэтому серебристый смех привлек его внимание, и он подошел поближе, чтобы лучше разглядеть новых гостей…

Скорчившись, Клод сидел за кустами роз, украдкой следя сквозь решетку за происходящим в саду, а майский ветерок окутывал его ароматами роз и лаванды. В глубине сада высился величественный замок. Его многочисленные башни и башенки, сложенные из крупных, потемневших от времени камней, вздымались ввысь, прочерчивая зубчатую линию на фоне ярко-синего неба. Но он ничего этого не видел, также как не видел простиравшиеся за домом зеленые джунгли виноградника. Он видел только молодую женщину, стоявшую рядом с баронессой. Красота ее поражала контрастами: белая как снег кожа, черные как смоль волосы, алые как вино губы; глаза цвета небесной лазури искрились смехом.

Мужчина говорил по-английски с американским акцентом, как подумал Клод. А вот женщина говорила по-французски. И к тому же изумительно.

Как долго он сидел вот так, высматривая и подслушивая? Он не знал этого. Но ноги его затекли. И все же он не покинул своего укрытия, даже когда она пошла в его направлении по усыпанной гравием дорожке.

Только когда она обернулась к баронессе, как бы приглашая ту следовать за ней, у Клода мелькнула мысль об опасности. Он решил проскользнуть меж розовыми кустами и улизнуть, но его подвели заплетающиеся ноги – он споткнулся и рухнул прямо на колючий куст.

Клод поспешил подняться, но было уже поздно. Она стояла перед ним, с любопытством его оглядывая.

– Кто ты такой? – спросила она.

Клод посмотрел ей прямо в лицо, выпрямляясь во весь рост – довольно большой для его возраста.

– Меня зовут Клод Анри Бруссар. – Он метнул испуганный взгляд на баронессу, ожидая выговора, но ту, казалось, случай этот скорее позабавил, чем рассердил. Ему вдруг страстно захотелось вырасти в глазах прекрасной незнакомки, и он важно прибавил: – Мой дедушка работает главным технологом на винодельне «Шато-Нуар».

– Вот как. – Это, видимо, произвело на нее впечатление. – А твой отец?

Пытаясь совладать с комком в горле, он опустил глаза.

– Он умер, мадам. Погиб на войне.

– В траншее, во время газовой атаки. А потом от лихорадки скончалась и его мать. Теперь Клод живет с дедушкой, – мягко прибавила баронесса.

– Мне очень жаль, Клод. – Красавица ласково смотрела на него. – Мой отец тоже умер, когда я была в твоем возрасте. Мне до сих пор больно, когда я вспоминаю его.

Сердце его бешено застучало – она поняла его боль, если сказала ему о своей. Когда он заговорил, от волнения его голос стал хриплым.

– Когда я вырасту, – сказал Клод, – то тоже стану виноделом и буду руководить производством, как мой дед. Он меня всему этому учит.

– Тогда ты должен много знать о виноградниках. – Она сложила руки – белые перчатки жемчужно переливались на фоне бледно-розового платья.

Клод, подражая деду, важно кивнул.

– Я знаком с работами на виноградниках и в винодельне. Дедушка часто советуется со мной при дегустации вин.

Говоря это, он немного преувеличил. Действительно, несколько раз ему давали пробовать молодые вина, И каждый раз дедушка интересовался его мнением. Даже не мнением, а более конкретными вещами – что внук чувствует, пробуя вино, потом говорил, что тот должен был бы чувствовать.

– Как мне повезло, что я познакомилась с таким знатоком. Мы с мужем проведем здесь несколько недель. Может быть, твой дедушка разрешит тебе сопровождать нас, ты бы мог показать нам виноградники и винодельню.

Клод чуть не задохнулся от нахлынувшего горделиво-радостного чувства.

– Я спрошу у него. – Быстро кивнув незнакомке и баронессе, он бросился бежать к винодельне – низкому внушительных размеров зданию, в одном из отсеков которого хранилось в огромных бочках вино, дожидаясь того времени, когда его можно будет разливать по бутылкам. Он знал, что найдет дедушку именно там.