Коллекция детективов - Дэвид Кук

… 18.. года. Эта чёртова посудина преследует нас уже несколько суток. Все наши попытки отделаться от нее ни к чему не привели… Люди продолжают исчезать по ночам прямо из кают. Боже, помилуй нас, грешных!

… 18.. года. Почти всю ночь не спал. Чувство обреченности и отчаяния не покидает меня… Мэри! Если бы ты могла услышать… этот скрежет бортов сводит меня с ума…

Через месяц после вышеописанных событий «Липси» была обнаружена в одной из бухт Р-ского залива.

Все попытки отыскать следы ее пропавшего экипажа оказались бесплодны.

Из рукописи «О деяниях дьявола на земле», найденной при раскопках Брабского монастыря (перевод, представленный ниже, был адаптирован в соответствии с нормами современного нидерландского языка).

Ес Бун, рыбак из Мерге, продал душу дьяволу за возможность вечного мщения, после того как его невеста Кристина была обесчещена и убита.

Родня Буна связала это страшное преступление с тремя рыбаками, появившимися в городе в ночь убийства и наутро исчезнувшими.

Бун, узнав о гибели невесты, возроптал на Господа Нашего и, бросив в алтарь камень, призвал дьявола.

Сговорившись с ним, рыбак вышел в море, поклявшись убивать каждого, кто встретится на его пути.

Через некоторое время в деревне пошли разговоры о том, что по всему побережью начали прибывать рыбацкие шхуны, полные богатого улова и абсолютно безлюдные.

Смельчаки, догадавшиеся, кто стоит за всем этим, и пытавшиеся поймать Буна, исчезали бесследно.

Ресерч ньюс джорнал. 1998. № 4.

Международная исследовательская плавбаза «Вояджер-22» передала сообщение об обнаружении в водах Северного моря рыбацкой шхуны «Кристина». Все выглядело бы абсолютно обыденным, если бы не одно обстоятельство. Подобные шхуны использовались для рыбной ловли в ХV — ХVI веках. Остается загадкой, как оно могло столь хорошо сохраниться и где люди, сопровождающие столь редкостное плавучее средство.

Ученые осмотрели шхуну и приняли решение поднять ее на борт для дальнейших исследований.

Эти строки я дописываю после разговора с моей подругой, доктором Кристиной Лэй, звонившей мне с плавбазы около часа назад.

Вскоре после обнаружения шхуны они подобрали человека, лицо которого показалось ей чрезвычайно знакомым.

Увидев Кристину, парень пробормотал что-то вроде: «Я нашел ту, которую потерял». Однако, возможно, из-за суеты никто не придал этим его словам особого значения.

Спасенный рассказал, что он рыбак из Мерге и что его отнесло в море во время шторма, который был несколько дней назад. Лодка его разбилась, а сам он спасся, уцепившись за обломок доски.

Он также показал поразительные знания истории средневековой Голландии и даже смог расшифровать надпись, нанесенную по краю борта загадочной шхуны: «Скоро, скоро увидим мы родимые берега и сможем соединиться с теми, кто вечно любит и ждет…»

Роберт Грейвс

СЕКРЕТ САДОВОДОВ

Перевод с английского: Автор перевода не указан

Рисунок: Игорь Гончарук

Во всем случившемся Элси и Рональд Хеджи могли винить только самих себя — я ведь предупреждал их насчет доктора Юджина Штейнпильцера:

— Вещает мое сердце — с этим немцем, да еще имеющим американское подданство, вы хлопот не оберетесь.

— И этот туда же! — с негодованием воскликнула Элси. (Дело было в Бриксхэме, в марте сорокового.) — Уж не думаете ли вы, что он шпион?

— Отнюдь, — невозмутимо ответил я, — такое мне как-то не пришло в голову. Но не стану с вами спорить.

На следующий же день Элси словно назло мне завязала — противное словцо, но точнее не скажешь — дружбу с доктором, и скоро они с Рональдом превратились в ярых приверженцев исповедуемой им натурфилософии. Обращение бездетных и, видимо, по этой причине позволяющих себе увлекаться всевозможными новыми идеями супругов в штейнпильцеризм началось с того, что основатель учения пригласил их к себе на ланч и подал к холодной телятине два внешне похожих гарнира — жареный картофель и морковь под сметанным соусом; овощи для одного гарнира были куплены у местного зеленщика, а для другого — выращены на хорошо удобренной компостом почве в саду доктора.

Гастрономическое превосходство второго блюда произвело сильнейшее впечатление на Хеджей. Мне нетрудно понять их чувства — я сам всегда предпочитаю неказистые корнеплоды, собранные мелким частником на его щедро унавоженном клочке земли, выставочного вида красавцам, вызревшим на полях индустриализованных фермерских хозяйств и буквально нашпигованным всевозможными химическими соединениями. И я ничуть не удивлен, что они стали верными приверженцами проповедуемого доктором приготовления компоста. Впрочем, сама методика едва ли являлась оригинальной — всякий, кто регулярно заглядывает в «Уголок садовода» какого-либо из периодических изданий, наверняка имеет некоторое представление о ней. Изюминка была в другом: в использовании необыкновенно активных и прожорливых бактерий, способных, по словам Рональда, чуть ли не на глазах превратить старый сапог, семейную Библию или драную шерстяную кофту в жирный, обладающий превосходными питательными свойствами гумус. Секрет разведения бактерий хранился в строжайшей тайне и сообщался только тем, кто состоял в Обществе Юджина Штейнпильцера, присоединиться к которому я наотрез отказался — даже на правах ассоциированного члена. Однако из обрывков подслушанных мною разговоров Рональда и Элси выяснил, что планетарное влияние играло далеко не последнюю роль в приготовлении для бактерий питательной смеси, состоявшей из продуктов как растительного, так и животного происхождения. К числу последних относились бычье копыто, рог барана и желудочная железа козы (обо всем этом мне поведал наш мясник, мистер Поук, немало удивленный необычными заказами Рональда), а то, что среди прочих ингредиентов смеси фигурировали молочай, болотная мята, вика и коричник, я узнал сам, заглянув в корзинку, однажды случайно оставленную Элси на почте.

Вскоре Хеджи воздвигли у себя на участке, почти всю площадь которого занимала тщательно ухоженная лужайка, первую компостную кучу. Руководивший работой доктор Штейнпильцер теперь буквально дневал и ночевал в домике Хеджей, я же почти не появлялся у них. Однако компостная идиллия продолжалась недолго: после падения Франции Бриксхэм был объявлен военной зоной, из которой подлежали высылке иностранцы, за исключением наших французских и бельгийских союзников. Не избежал этой участи и доктор Штейнпильцер. А вскоре из Ливерпуля пришло известие о его гибели во время бомбежки, чуть ли не накануне отплытия в Нью-Йорк. Казалось бы, здесь можно поставить точку в этой истории, если бы у нее не было продолжения…

Я всегда считал, что Элси была по уши влюблена в Штейнпильцера, — Рональд сам признавался, что она буквально боготворила его. У себя дома они бережно хранили собрание эзотерических книг, каждый экземпляр которого был назван доктором по имени полудрагоценного камня и надписан им лично. Благоговейное отношение Хеджей к памяти их духовного учителя сперва выразилось в том, что за едой они читали по очереди друг другу отрывки из этих книг. Однако вскоре, решив, видимо, претворить в жизнь почерпнутые оттуда мысли, супруги вернулись к приготовлению компоста, да с таким рвением, что им мог бы позавидовать иной религиозный подвижник. Я и сам чувствовал себя как-то не в своей тарелке, замечая фанатичный блеск в глазах Элси, предающей ярости бактерий очередную кучу, скомпонованную в виде громадного многослойного сэндвича из подгнившего турнепса, собранных в соседней роще опавших листьев, найденной в заброшенном свинарнике старой соломы и вырезанных с бывшей лужайки кусков дерна. Признаюсь, в моей груди давно шевелились дурные предчувствия, но до поры до времени их увлечение не давало никаких поводов для беспокойства, даже тогда, когда начались серьезные перебои с едой.

Надо отдать должное Элси и Рональду: они выкручивались как могли. Отвергнув как расточительство систему канализации, супруги соорудили у себя в саду туалет с выгребной ямой, которым пользовались в любое время года, рискуя простудиться или получить паука за шиворот, и настойчиво пытались уговорить соседей последовать их примеру. Если по улице возвращались коровы с выгона, Рональд стремглав выскакивал из дома с кухонным совком в руках собирать свежие навозные лепешки; Элси же чуть ли не ежедневно рыскала по окрестностям в поисках дохлых кошек, старого тряпья, заплесневевших капустных огрызков и прочих отбросов, на которые не стали бы покушаться даже голодные и тощие свиньи военного времени. Не пропадала также использованная вода из кухни и ванной, которой поливали компост, — в ней содержались, по утверждению Элси, драгоценные органические соли.