Рожденная чародейкой - Дэвид Фарланд

– Двенадцать, о Свет Мира.

Радж Ахтен закусил губу. Теперь он отставал от них всего на полчаса. Если поторопиться, можно догнать.

– Дайте мне самых сильных верблюдов.

– Господин, – нерешительно начал командир с беспокойством в глазах, – салаам.

– Мир, – заверил его Радж Ахтен.

– Верблюды, что у меня есть, вас недостойны. Всадники, которых вы ищете, забрали лучших да еще и взяли запасных лошадей.

Радж Ахтен начал злиться.

– Есть в этом городе купец, у которого найдутся нужные мне верблюды?

– Я приведу вам из города самых лучших, – сказал воин. – Вы пока сядьте за стол, поешьте. Отдохните.

Он сел на коня и выехал из крепости. И вскоре вернулся обратно с тринадцатью сильными верблюдами.

– Простите, – сказал он, соскочив с коня. – Это лучшее, что я смог найти.

Он опустился на четвереньки и так низко наклонил голову, что коснулся земли своим белым тюрбаном.

Поза эта означала, что он предлагает во искупление проступка свою жизнь.

«Мудрый человек, – подумал Радж Ахтен. – Разозли он меня, и я приказал бы пытать его до смерти. А так он искушает меня покончить с ним быстро».

– Ты хорошо служишь мне, – сказал он.

И с благодарностью принял верблюдов.

Затем приказал капитану послать восемь верховых на запад и на север, догонять отправившихся туда Неодолимых.

В каком же направлении поехал Укваз Фахаракин? Выбравшись из города, Радж Ахтен помедлил на дороге, пытаясь уловить его запах. Но, сидя теперь на верблюде, в окружении еще дюжины людей, он так и не сумел определить по запаху, с каким именно отрядом ускакал его враг.

Оставить его в живых Радж Ахтен не мог себе позволить. И не мог позволить себе терять время, гоняясь за ним.

На юг – решил он наконец. Укваз наверняка поехал на юг, либо в Тайф, либо в Авен, где к ах'келлахцам относятся с наибольшим уважением.

И Радж Ахтен повел свою дюжину воинов на юг, в пустыню, через старый Индопал в Картиш.

Начало пути было легким. Земля здесь была ровной и твердой.

На краю пустыни величаво возносили к небу свои кривые сучья баобабы. В определенное время года здесь проходили бесчисленные стада газелей и антилоп, но поздней осенью в пустыне можно было наткнуться лишь только на редкие кучки высохших костей. Да на шакалов и страусов, которые при виде людей бросались наутек.

Всадники перешли вброд мутную реку Дилун, и далее им встречались лишь высохшие ручьи. Здесь дождей уже не бывало.

Колодцы в Казире и Макаранге тоже оказались сухими. Воду они нашли, лишь когда увидели верблюдов, привязанных подле ярко-красного шатра, раскинутого под баобабом в полумиле от караванного пути.

Ствол баобаба был шириною в тридцать футов, и предприимчивый купец его выдолбил. В дупле и хранились глиняные чаны с драгоценной водой.

Завидев отряд из тринадцати человек, купец испуганно вскочил на ноги. Украсть у человека воду мог только худший из мерзавцев, но худшие из мерзавцев тоже порой проезжали этой дорогой.

Он держал руку на кхиваре и темными, как спелый миндаль, глазами, беспокойно следил за приближением Радж Ахтена. Затем поклонился. Это был старик с аккуратно подстриженной бородой.

Радж Ахтен, торопясь успокоить, приветствовал старика:

– Салаам. Дорога сухая, и тяжело мне везти по ней так много денег.

– Позвольте мне облегчить ваше бремя, о Великий, – с довольной улыбкой отвечал купец, – а тем временем пейте вдосталь.

После чего Радж Ахтен спешился и присел в тени баобаба. Из Саландара он вез с собой серебряную флягу. В ней был отвар лимонного сорго, сдобренного медом.

Беседу, как водится, они начали издалека, и Радж Ахтен предложил старику попить из своей фляги, ибо старая пословица гласит: «В пустыне сначала вода, потом – доверие, сначала доверие, потом – дружба».

И некоторое время они сердечно беседовали о поэзии, погоде и здоровье сестры старика. Тот узнал Радж Ахтена и своим радушием старался показать, что тоже происходит из хорошего рода.

– Здесь проехали недавно двенадцать человек с севера, не так ли? – спросил наконец Радж Ахтен.

– Да, воины из Ах'келлах, и очень спешили, – сказал купец. – Вели себя как невежи.

– О, – Радж Ахтен испугался, что поторопился задать вопрос и тем оскорбил старика. – Но люди в дороге редко бывают вежливыми. Они не говорили, куда едут?

– На юг, провозглашать атвабу, – ответил старик. – Они разгневаны на нашего возлюбленного господина.

– Вот как? – сказал Радж Ахтен, развеселившись. Купец проявлял просто сверхвежливость, притворяясь, что не узнает его. – Что же они рассказали вам?

– Да отрежут мне язык, если я повторю такое! – торжественно отвечал старик.

– Эта тайна умрет со мной,

– Они рассказали, будто Радж Ахтен – будь благословенно его имя! – нарушил перемирие и хотел убить Короля Земли, своего родственника.

Радж Ахтен улыбнулся.

– Думаю, это какое-то недоразумение. Я догоню их и все выясню.

– Да будет ветер вам в спину, – нараспев сказал старый купец.

– А был ли среди них Укваз Фахаракин?

– Не могу сказать, – ответил купец. – Имя это мне известно, но они не называли своих имен.

Радж Ахтен задумчиво кивнул. Он хорошо представлял себе, как преподнесут ах'келлахцы все происшедшее. Короля Земли они распишут как великого вождя, который борется за власть с Радж Ахтеном. И если Радж Ахтен проиграет битву в Картише, люди только укрепятся в этом мнении.

Простодушных крестьян смутит, конечно, обвинение его в несправедливости. Здесь, у самого Дейазза, над этим обвинением народ только посмеется. Муж двоюродной сестры в этих краях не считается родней.

Зато в остальных… «Поглядите-ка, – скажут каифы. – Опустошители уничтожают Картиш, а наш лорд сражается в Мистаррии на их стороне. Радж Ахтен сражается со своим родственником! Кто же он, человек или опустошитель?»

Для юного и наивного ума это серьезное обвинение. Некоторые каифы используют его как предлог, дабы потребовать откупа – золота, форсиблей и пряностей.

Но от тех, кто желает избавиться от власти Радж Ахтена, не откупишься ничем и никогда.

Бопанастрат и остальные Неодолимые тем временем напоили верблюдов. И Радж Ахтен вдруг сообразил, что денег-то у него и нет. Всеми денежными вопросами обычно занимался Фейкаалд.

Он подошел к своему верблюду и сказал Бопанастрату:

– Расплатись с ним.

– Как прикажете, – ответил тот.

Дальнейшее произошло так быстро, что Радж Ахтен просто не успел вмешаться. Старик поднялся на ноги, отряхнул подол своего бурнуса от пыли, готовясь принять плату. А Бопанастрат выхватил кхивар и перерезал старику горло.