Аня и Долина Радуг - Люси Монтгомери

— Ты не всегда будешь со мной, — резко и страстно заговорила Эллен, прервав свое молчание. — Ты выйдешь замуж и покинешь меня. Я останусь совсем одна. Эта мысль невыносима для меня… невыносима. Уж лучше мне умереть.

— Я никогда не выйду замуж, Эллен, — сказала Розмари, — никогда.

Эллен наклонилась и испытующе взглянула в глаза Розмари.

— Ты готова обещать мне это? — спросила она. — Поклянись мне на маминой Библии.

Розмари сразу согласилась, желая успокоить Эллен. Да какое это имело значение? Она отлично знала, что никогда и ни за кого не захочет выйти замуж. Ее любовь покоится вместе с Мартином Крофордом на дне моря, а без любви она не могла выйти ни за кого. Так что она с готовностью дала требуемое обещание, хотя Эллен обставила это как довольно пугающий ритуал. Они взялись за руки над Библией в пустой комнате матери и поклялись друг другу, что никогда не выйдут замуж и всегда будут жить вместе.

С того часа состояние Эллен улучшилось. Она скоро вернула себе свое обычное веселое расположение духа. И вот уже десять лет Эллен и Розмари счастливо жили вдвоем в старом доме, и никакая мысль о том, чтобы выйти замуж или дать сестре разрешение на замужество, не тревожила ни одну из них. Им было легко выполнять данное друг другу обещание. Правда, Эллен никогда не забывала напомнить о нем сестре всякий раз, когда на жизненном пути им встречался какой-нибудь холостой мужчина, но ее опасения никогда не были серьезными — до того вечера, когда Джон Мередит пришел в дом вместе с Розмари. Что же до Розмари, то для нее одержимость Эллен всем, что касалось торжественной клятвы, всегда была маленьким источником веселья… до последнего времени. Теперь та клятва стала жестокими оковами. Розмари наложила их на себя добровольно, но сбросить их было невозможно. Вот почему в этот вечер она должна была отвернуться от счастья.

Разумеется, правдой было то, что робкую, свежую, как розовый бутон, девичью любовь, которую она когда-то подарила своему юному возлюбленному, она уже никогда не смогла бы подарить никому другому. Но теперь ей было ясно, что она могла бы дать Джону Мередиту другую любовь — более глубокую, более зрелую. Он знала, что он взволновал те глубины ее натуры, которых никогда не мог взволновать Мартин… которых, возможно, и не было у семнадцатилетней девушки. И сегодня она должна сказать ему, чтобы он уходил… уходил обратно к его одинокому очагу, к его пустой жизни, к его разрывающим сердце горестям, так как десять лет назад она поклялась Эллен на Библии их матери, что никогда не выйдет замуж.

Джон Мередит не сразу воспользовался представившимся удобным случаем. Напротив, он добрых два часа говорил на самые далекие от любви темы. Он даже затронул политику, хотя эта тема всегда наводила скуку на Розмари. Она уже начала думать, что заблуждалась относительно его намерений, и все ее страхи и ожидания вдруг показались ей нелепыми. Она чувствовала себя глупой и подавленной. Лицо ее уже не горело румянцем, глаза потухли. Джон Мередит не имел ни малейшего намерения предлагать ей выйти за него замуж.

И тогда, совершенно неожиданно, он встал, пересек комнату и, остановившись рядом с ее креслом, сделал ей предложение. В комнате стало ужасно тихо. Даже Сент-Джордж перестал мурлыкать. Розмари слышала биение собственного сердца и была уверена, что Джон Мередит тоже слышит его.

Для нее настал момент сказать «нет», мягко, но решительно. Наготове был и церемонный ответ, но теперь все заученные слова куда-то исчезли сами собой. Она должна была сказать «нет»… и вдруг обнаружила, что не может. Это слово невозможно было произнести. Теперь она понимала, что не просто могла бы полюбить Джона Мередита, а любит его. Сама мысль о том, чтобы вычеркнуть его из своей жизни, была мучительна.

Но она должна сказать хоть что-то… она подняла низко склоненную золотистую голову и, запинаясь, попросила его дать ей несколько дней, чтобы… чтобы подумать.

Джон Мередит слегка удивился. Он не был чересчур самоуверенным мужчиной, но все же ожидал, что Розмари Уэст скажет «да». Для него было вполне очевидно, что он ей нравится. Тогда откуда эти сомнения… эти колебания? Она не юная школьница, чтобы не понимать собственных желаний. Он испытал неприятное чувство разочарования и смятения, но согласился на ее просьбу со своей обычной спокойной вежливостью и сразу же ушел.

— Я отвечу вам через несколько дней, — сказала Розмари, опустив глаза.

Когда дверь за ним закрылась, она вернулась в комнату и разрыдалась.

ГЛАВА 22

Сент-Джордж знает об этом все

В полночь Эллен Уэст возвращалась домой с серебряной свадьбы Поллоков. Она немного задержалась после ухода других гостей, чтобы помочь седой новобрачной вымыть посуду. Расстояние от дома Поллоков до дома Уэстов было небольшим, а дорога хорошей, так что Эллен наслаждалась прогулкой при свете луны.

Званый ужин оказался очень приятным. Эллен, которая уже много лет не была ни на одной вечеринке, получила от него большое удовольствие. Все гости принадлежали к прежнему кружку ее знакомых, и не было никакой назойливой молодежи, которая могла бы испортить особую атмосферу этой встречи, поскольку единственный сын Поллоков учился в колледже, вдали от дома, и не смог приехать на праздник. Норман Дуглас также был среди гостей, и они впервые за много лет встретились в компании, хотя она уже видела его раз или два в церкви в ту зиму. Встреча не пробудила в сердце Эллен даже намека на нежное чувство. Она давно удивлялась — если ей вообще случалось подумать о своем прежнем поклоннике, — как мог он когда-то нравиться ей и как могла она так расстраиваться из-за его внезапной женитьбы. Но ей, пожалуй, было приятно снова встретиться с ним. За прошедшие годы она успела забыть, как может волновать и бодрить его общество. Никакая вечеринка не могла оказаться скучной, если на ней присутствовал Норман Дуглас. Его появление на свадьбе всех удивило. Было хорошо известно, что он давно никуда не ходит. Поллоки пригласили его, так как он был гостем на их свадьбе двадцать пять лет назад, но даже не предполагали, что он примет приглашение. К праздничному ужину он пришел со своей троюродной сестрой Эми Аннеттой Дуглас и казался весьма предупредительным по отношению к ней. Но затем Эллен, сидевшая за столом напротив него, вступила с ним в оживленный спор о чем-то… спор, из которого, несмотря на все громкие возгласы и добродушные подтрунивания ее противника, уверенно вышла победительницей. Она так спокойно и так умело взяла верх над Норманом, что он после этого замолчал минут на десять. Затем, пробормотав в свою рыжую бороду: «Горяча, как всегда… горяча», он принялся дразнить Эми Аннетту. Та только глупо хихикала, выслушивая его колкости, на которые Эллен ответила бы тем же.

Все эти подробности Эллен с удовольствием перебирала в памяти по дороге домой. Морозный воздух искрился в лунном свете. Под ногами скрипел снег. Внизу, в долине, лежал Глен, а за ним белела гавань. В кабинете дома священника горел огонек. Значит, Джон Мередит уже ушел домой. Предложил ли он Розмари выйти за него? И чем объяснила Розмари свой отказ? Эллен понимала, что никогда не узнает об этом, хотя ее снедало любопытство. Она была уверена, что сестра ничего не расскажет, а расспрашивать ее казалось невозможным. Следовало удовлетвориться самим фактом отказа. В конце концов, это было единственное, что имело значение.

— Надеюсь, у него хватит ума по-прежнему иногда заходить к нам и поддерживать знакомство, — сказала она себе. Она очень не любила оставаться одна, и «мысли вслух» были одной из уловок, позволявших ей скрасить нежеланное одиночество. — Это ужасно, когда нет мыслящего мужчины, с которым можно иногда поговорить. А ведь вполне вероятно, что он никогда больше даже не подойдет к нашему дому. Вот и Норман Дуглас тоже… нравится мне этот мужчина, и я была бы совсем не прочь время от времени вступать с ним в ожесточенные споры. Но он никогда не посмеет зайти к нам из опасения, что люди подумают, будто он снова ухаживает за мной… из опасения, что я сама могу так подумать… хотя он теперь для меня посторонний, которого я знаю даже меньше, чем Джона Мередита. Неужели мы с ним когда-то были влюблены друг в друга? Это кажется сном.

Ну а теперь в Глене есть только двое мужчин, с которыми мне хотелось бы иногда поговорить… но из-за возможных сплетен и этого дурацкого ухаживания я вряд ли когда-нибудь снова увижу одного или другого. Я вполне могла бы, — сказала Эллен, обращаясь к неподвижным звездам с подчеркнутой язвительностью, — вполне могла бы создать куда более разумный мир, чем этот!

У своих ворот она приостановилась, неожиданно ощутив неясную тревогу. В гостиной все еще горел свет, и по шторам двигалась тень женщины, беспокойно расхаживавшей взад и вперед. Почему Розмари не спит в такой поздний час? И почему она бродит как безумная?