Дар мертвеца - Чарлз Тодд

— Миссис Атвуд, Элинор Грей поехала в Шотландию с Бернсом?

— Повторяю, я не помню! Можете спросить слуг… вдруг они…

— Если бы вам казалось, что она собирается наделать глупостей, вы… попытались бы ее отговорить?

— Я… — Она замолчала и опустила голову, не вынеся взгляда черных глаз Ратлиджа. Казалось, они смотрят прямо ей в душу.

— Миссис Атвуд, вы должны сказать мне правду. Ложь не поможет ни вам, ни мне.

Когда она заговорила, голос ее был хриплым от стыда:

— Мне… стало обидно, что она не приедет ко мне на выходные, и я внушила себе, что она счастлива в то время, как я несчастна. От Хамфри уже несколько недель не было писем, а в тот день мне сообщили, что его занесли в списки пропавших без вести. Я знала, это значит, что он погиб, просто его еще не нашли. Я даже матери не сказала… невыносимо было верить в это! А Элинор меня сильно огорчила, а ведь я так на нее рассчитывала… Напилась и собирается уехать на север… И голос у нее был какой-то странный… В общем… понимаете, тогда я не стала рассказывать ей о Хамфри, просто не смогла. Я разозлилась… и обиделась на нее. И ничего не желала знать, не хотела знать, чем она занималась! Тогда я желала ей зла, мысленно пожелала, чтобы она чувствовала то же самое, что и я… — Помолчав, миссис Атвуд продолжила, словно против воли: — Вот почему я велела себе не волноваться, когда Элинор так и не приехала и не перезвонила. Я по-прежнему обижалась на нее… твердила себе, что она ненастоящий друг, и лучше, если мы с ней вообще перестанем общаться. Уехала в Шотландию — ну и пусть остается там навсегда, мне все равно. Потом мне передали, что Хамфри жив и здоров, и мне не хотелось думать ни о чем другом… не хотелось вспоминать, как отвратительно я себя вела. — Миссис Атвуд посмотрела на него испуганными глазами, в которых читалась боль. — Если она в ту ночь умерла… значит, в ее смерти косвенно виновата я. Потому что не думала о ней… Не подняла тревогу, когда она не позвонила в конце недели, не приехала, не написала… Я наказывала ее за то, что она, как я думала, счастлива, когда мне плохо. А потом я просто выкинула ее из головы… нарочно!

Направляясь в Лондон, Ратлидж пытался разложить по полочкам все, что ему удалось узнать от миссис Атвуд и ее слуг.

«А все-таки пока неизвестно, как звали спутника Грей», — напомнил Хэмиш.

«Зато наметилась связь между Элинор Грей и Шотландией. Правда, она ехала в другую область Шотландии, но для начала и это неплохо».

«Лучше было бы, если бы никакой связи вообще не возникло. Если бы она уехала в Америку».

«Придется разыскать этого Бернса».

«Да, но у нас нет доказательств, что Элинор Грей поехала в Шотландию именно с ним!»

«Возможно, он знает, как звали человека, который ее сопровождал. Возможно, он сам их познакомил и дружил с ними обоими… — Ратлидж задумался. — Она путешествовала не одна. Но поехала туда добровольно. Когда она покидала Лондон, она была жива».

«Этого ты знать не можешь!»

«Нет, могу — она сама сказала миссис Атвуд, куда она едет и с кем. Все было задумано заранее. И она хотела поехать туда сама».

Но настроение у нее было неопределенным. «Мне хочется умереть…» — сказала она. Умереть от счастья… или от отчаяния? Неужели она звонила подруге после ссоры с леди Мод?

Ратлидж просил миссис Атвуд вспомнить, в какой день они разговаривали. В начале 1916 года. Весной. Время подходило. Если Элинор была беременна, она могла еще скрывать свое положение. Если мать отказалась ей помочь, она все же могла строить другие планы.

Домик в Троссахсе. Убежище?

Нет, скорее всего, место, откуда можно было начинать.

Ратлидж ненадолго заехал на свою лондонскую квартиру и собрал еще один чемодан. В Скотленд-Ярд он решил не заходить.

Возвращаясь на север, он решил, что пора еще раз нанести визит леди Мод Грей.

Глава 17

Леди Мод приняла Ратлиджа холодно и равнодушно, как будто он пришел сообщить ей о состоянии водопровода или крыши в ее доме.

Его снова провели в библиотеку, правда, на сей раз вскоре после его прихода хозяйка распорядилась, чтобы им принесли чай.

— Так и знала, что из вашей нелепой затеи ничего не выйдет, — заметила она, протягивая ему чашку. — Судя по выражению вашего лица, вам не удалось ничего выяснить.

— Наоборот, я добился некоторых небольших успехов. Я еще не раскрыл дело. Но знаю достаточно, чтобы продолжать.

Она улыбнулась, и ее замечательные фиалковые глаза осветились изнутри.

— Тогда рассказывайте. И позвольте мне судить…

— Ваша дочь не уехала в Америку, чтобы изучать там медицину. Один профессор Гарварда, который написал ей письмо, уверен в том, что в Америке ее нет. — Он искусно переплел правду с вымыслом, но заметил на ее лице искру удивления.

Подобно миссис Атвуд, леди Мод, наверное, тоже успокаивала свою совесть тем, что Элинор Грей уехала учиться за океан. И пусть она уехала вопреки материнскому желанию, она наверняка жива и здорова. Леди Мод отказалась выслушать инспектора Оливера, настолько она была уверена в своих предположениях. Но Ратлиджу все-таки удалось пробудить в ней сомнения. И такую новость она совсем не ожидала услышать. Хэмиш, которому леди Мод не нравилась, очень обрадовался.

— Продолжайте, — отрывисто приказала леди Мод.

— В последний раз ее знакомые получили от нее весточку, когда она сообщила, что едет в Шотландию с одним молодым офицером по фамилии Бернс, у которого имелся домик в Троссахсе. После госпиталя ему дали отпуск — времени на поездку хватало.

— Вы ошибаетесь, — холодно возразила леди Мод. — Элинор ни за что не поехала бы куда-то с чужим мужчиной.

— Он не был для нее чужим. Она, очевидно, знала его некоторое время. Ее подруга миссис Атвуд считает, что Элинор… что он ей нравился. Они вместе устраивали концерты волынщиков в разных госпиталях, чтобы подбодрить раненых. У меня сложилось впечатление, что ваша дочь проводила довольно много времени в обществе этого молодого человека и успела к нему привязаться. Пока я не могу точнее сказать, какие отношения их связывали — дружба или нечто большее.

Лицо леди Мод оставалось непроницаемым, как маска. Не дрожали холеные руки, державшие чашку и блюдце. Но на виске запульсировала жилка.

— Инспектор, я попросила, чтобы дело поручили вам, потому что я приняла вас за человека умного и честного. Я не ожидала, что вы станете слушать сплетни и инсинуации. Вы меня разочаровали.

Ратлидж улыбнулся:

— Прошу меня простить, но факт остается фактом. Я побеседовал с подругой вашей дочери, которой она звонила перед тем, как уехать в Шотландию с Бернсом. Раньше они с миссис Атвуд уговорились, что ваша дочь приедет к ней на выходные. Накануне приезда ваша дочь перезвонила подруге и объяснила, что ее планы изменились. Вы хорошо воспитали свою дочь. Она не забывала о хороших манерах даже во время большого потрясения.

Ратлидж поставил чашку на стол. Шах. И мат.

«Молодец!» — воскликнул Хэмиш в наступившей тишине.

Он редко хвалил Ратлиджа. Но у Ратлиджа не было времени радоваться.

— Если ваши сведения исходят от Грейс Талбот-Хемингс… теперь миссис Атвуд… — задумчиво произнесла леди Мод, — уверена, она передала разговор в точности так, как все происходило на самом деле. Она и в детстве была правдивой девочкой, и, не сомневаюсь, стала правдивой молодой женщиной. С другой стороны, нельзя верить всему, что сообщила ей моя дочь. Если Элинор придумала способ, как уехать в Соединенные Штаты, она вполне могла специально навести знакомых на ложный след. Она хотела убедиться в том, что ей не помешают. Тем же объясняется и ее, как вы выразились, большое потрясение.

Ратлиджу пришлось признать, что возможно и такое.

Леди Мод оказалась трудной противницей. Если она в самом деле была любовницей короля, она знала себе цену. Тем горше было ей сознавать, что ее дочь Элинор бежала от всего, что предназначено ей по праву.

Ратлидж подумал: «Для матери Элинор умерла в шестнадцатом году». Ему показалось, он понял, в чем дело. Дочь, ради которой леди Мод забыла о самоуважении и отдалась принцу Уэльскому, оказалась, по мнению матери, недостойна ее великой жертвы. Элинор не понимала, как тяжело живется ее матери, более того, в приступе юношеского неповиновения она относилась к матери насмешливо.

На одно мимолетное мгновение в голову закралась мысль: а что, если сама леди Мод убила свою дочь?

Леди Мод поставила чашку на поднос с суровым и решительным видом, словно подводила некую черту.

— Инспектор, вы должны понять, что ваши… — она негромко кашлянула, — небольшие успехи, как вы их называете, основаны на определенных чертах характера моей дочери, которые я совершенно не одобряю. И вы не пойдете дальше по этому следу.

«Да, она не хочет знать, что ее дочка была беременна, — заключил Хэмиш. — И если тень упадет на Фиону, я тоже ничего не желаю знать!»