Тень одиночества - Светлана Беллас

Отрапортовав по телефону, Вика, как бы поставила точку над «I». «Везет, же дурам!» – сказала она, словно сожалея, что не дура.

Ирина, стоя у стеллажа, ища книгу, молча подметила:

– Везет! Потом ссылаясь на занятость, стала прощаться. Вике, как по голосу она поняла, это не понравилась. Было слышно, как та кричала:

– Ну, ты не пропадай! Мы с Гошей любим тебя! Держись, мать! На что она, Ирина, тихо шепнула:

– И я вас люблю! И на этом отключила телефон.

Ей, конечно, согрели душу слова Вики, но все – равно хотелось плакать. Только не здесь и не сейчас. Она находилась на работе, кругом посетители, что и так с любопытством смотрели на нее со стороны.

Ирина, перехватив любопытный взгляд, мило улыбнулась. Одаряя милую женщину, искоса смотрящую в ее сторону, настоящей голивудской улыбкой. После чего подошла к ней с книгой в руке, отдав ее той женщине, вышла из читального зала. Стоя за дверьми терзаясь в муках, вдруг уронила слезу. Поймав пытливый взгляд со стороны идущего посетителя, вытерев слезу рукой, побежала вдаль по коридору. Через секунду исчезла из поля зрения, оставив опешившего мужчину в недоумении.

… Вечера для Ирины стали невмоготу, ей так было тоскливо и одиноко. Казалось, что она, жизнь свою прожила с ускорением и что теперь ей ничего не остается, как стареть, коротать дни по – инерции в серости, безликости. А ей так хотелось красок в жизни: ярких, теплых тонов. В конце – концов, женского счастья и как максимум – любви.

Она сидела у компьютера в ожидание чуда, что вот – вот, ей он, Генрих напишет письмо, но письма не было. Зайдя на его страничку, она заметила, что он все, же бывает на сайте «Одиночества нет». Последний визит был полчаса назад. В сердце защемило, он где-то рядом, быть – может, тоже в одиночестве ждет от нее письма. Но гордость не позволяла пересилить себя и первой написать ему.

…В тот день, когда он не приехал, а обещал, Ирина перестала верить кому-либо. И первое, что она сделала, сломала камеру и удалила программу СКАЙП. Но ее до не приличия влечет к компу, как к лобному месту…

Вдруг, решившись, она стала печатать письмо…

– Привет. Как твои дела? Почему не звонишь, не пишешь?

И тут, же сделала отмену. Ругая себя в сердцах за малодушие, встала пошла к дивану. Свернувшись на нем клубочком, постаралась уснуть, но сон не шел. Ей так не хватало общения с ним… Она не понимала, чем он, Генрих, смог тогда тронуть ее.

Вероятно, ей не с кем было просто – так по душам поговорить, как говорят в народе, отвести душу. И впрямь – интернет: виртуальная исповедальня, а главное при таком общение все взаимозаменяемо. Ты словно общаешься ни с кем и в тоже время с одушевленным предметом, ты его не боишься, да и он тебя тоже. Все на равных. Это лучше, чем общаться с самим с собой. В этом все и прелесть, остаешься во здравии, избегаешь раздвоения личности.

Тебе свойственно задать вопрос и получить ответ, потому, что он последует обязательно, так как нет страха: задать – ответить.

Возможно, они не всегда искренне, но это дает время тебе самому обдумать и принять или не принять, уже право выбора. Это честная игра, так как – разрешенная тобой и оппонентом, при всем, каждый старается быть собранным – блеснуть, как остроумием, так и умом, чтобы, как можно усилить впечатление, ради элементарного человеческого общения.

А всегда хочется высказаться, выслушать, этим и цепляют виртуальные игры, и ты становишься ненасытным, тебе кажется, что общение прервалось на полуслове и есть необходимость поставить точку в многоточии.

…Генриху тоже не спалось, он думал о ней. Он, завернувшись в одеяло, оперевшись о спинку дивана, сидел перед монитором компьютера. Ее, Иринины, глаза на фото притягивали, в них был – ум, грусть, печаль.

А это говорило, что эта женщина – мудрая, сильная, но в тоже время и слабая. Он стал набирать письмо…

– Привет! Как дела? Ответь!..

Тут, же посмотрев на письмо, не решаясь его отправить, удалил.

Выключил комп, накрывшись с головой одеялом, лег, намереваясь уснуть, но сна не было.

В памяти всплывают минуты счастья, а оно наступает, когда в жизни нет тени одиночества.

Его, Генриха, окрыляло в те дни, когда он стремглав летел с работы домой…

…Он с нетерпением сидит на заднем сидение такси. Вдали показываются «Черемушки». Такси въезжает во двор. Льет дождь. От проезжающей машины брызги летят в разные стороны. Идущие навстречу двое, парень и девушка, резко вскакивают на бордюр, уступая дорогу. В след крутят у виска, вдогонку кричат: – Бешеный!

Но, кажется, их замечание не воспринимается близко к сердцу водителем, тот делает своё дело профессионально, четко и быстро. Главное – доставка клиента по адресу.

Машина такси останавливается около второго подъезда, одной из пятиэтажки.

Настежь открывается дверца авто, Генрих хлопает по плечу водителя, сует спешно деньги, молча, не сказав не слова, выходит из машины, бежит под ливнем в подъезд.

Водитель выгнувшись, выглядывает из такси, дождь обдает его струйками, он прикрывает голову, безотрывно любопытным глазом провожает того вплоть до подъезда, вздыхает, закрывает дверцу. Машина срывается с места, брызги летят в разные стороны. Она тут, же исчезает вдали.

Генрих не замечает, как он очутился на своей площадке, вот он уже и у себя в прихожей…

Она – маленькая, тесная.

Вешалка во встроенном в нишу шкафу, дверь в зал, дверь в кухню. Не развернуться.

Он топчется на месте, бьет ногой, закрывая дверь. На ходу, не включая света, снимает пальто, вешает в шкаф, бежит в зал, с размахом открывает дверь, исчезает в нем.

Генрих резкими шагами направляется к письменному столу, садится на винтовое кресло, включает компьютер, трет в ожидании «чуда» руки, с горящими глазами, смотрит на монитор, работает мышкой, ищет сайт. На мониторе вспыхивает название сайта «ОДИНОЧЕСТВА НЕТ».

Спешно вводит логин и пароль. На лице написано нетерпение, ожидающий взгляд, что озаряет едва уловимая заинтересованность, «а вдруг?» Поворотом в сторону вертясь на кресле, скидывает с себя туфли, вновь оборачивается, смотрит пристально на монитор.

Вдруг, вспоминает что-то, бьет себя по лбу, стучит по столу. Вслух шепчет: – Ну давай, давай, открывайся, уже! Смотрит на монитор, разводит руками, с легкой иронией говорит: – Но вот, пока не сделали нам знаки внимания… Он откидывается на спинку кресла, руки за голову, сам с собой, констатируя: – Значит не суждено мне быть счастливчиком… – У-П-С! Проехали сегодня. Сказал Генрих, с реальностью глядя на ситуацию. Почесывая затылок, все, же, старается ответить самому себе: «Почему?!» Со смешком, размышляя: – Ну не нравлюсь, где-то, что-то не хватает во мне…