Сладкий след поцелуя - Линси Сэндс

— Что будем делать теперь? — спросил Винсент.

Джеки нахмурилась:

— Есть вероятность, что Стефано не сможет рассказать нам, кто на него напал. По словам Маргарет, его мысли сложно прочитать или стереть, но диверсант вполне мог с этим справиться. Хотя он, наверное, сомневался, что тщательно стер его воспоминания, поэтому и ударил его ножом — чтобы тот никому не смог рассказать, кто он такой.

Винсент наморщил лоб:

— Значит, действовать нужно исходя из того, что Стефано нам ничего не расскажет.

— Но как? Что мы будем делать?

Джеки открыла рот, собираясь ответить, но не успела. Зажужжал звонок, оповещающий их о том, что кто-то стоит у ворот. Тайни встал и подошел к панели у двери, ведущей в гараж. Он повернул монитор, и Джеки, ничуть не удивившись, увидела разносчика пиццы. Наблюдая за тем, как гигант нажимает открывающую ворота кнопку, она вытащила из кармана двадцать долларов и протянула их Винсенту.

— А это зачем? — не понял тот.

— Заплатите юноше за пиццу, — спокойно ответила Джеки.

— С какой стати я буду платить за пиццу? — удивился Винсент.

— Потому что она не для меня, а для вас, — терпеливо объяснила Джеки. Он непонимающе уставился на нее. Джеки тяжело вздохнула и повернулась к Маргарет: — Как-то раз Бастьен обмолвился, что у вашей дочери была гемофобия.

— Да, но она уже вылечилась, — заверила ее Маргарет, явно довольная этим.

Джеки кивнула:

— Об этом он тоже сказал. Но, насколько я понимаю, она могла питаться только через укусы и время от времени вам приходилось заказывать пиццу, чтобы она могла укусить разносчика, так?

— А! — Маргарет довольно улыбнулась. — Умная девочка!

Обе они повернулись к Винсенту. Судя по его лицу, до него начало доходить. На его лице отразилась внутренняя борьба. Потом Винсент поджал губы и замотал головой:

— Я не могу его укусить. Если диверсант…

— Вы когда-нибудь раньше заказывали пиццу с доставкой на дом? — спросила Джеки. Он покачал головой, и Джеки удовлетворенно кивнула. Так она и знала. — Значит, диверсант решит, что пицца нужна для ваших гостей, верно? Следовательно, разносчик не подвергнется никакому насилию.

«Надеюсь», — добавила она про себя, отводя взгляд. В это время во входную дверь позвонили. Глаза Винсента метнулись к кухонной двери, но он не сдвинулся с места.

— Винсент, вы должны чем-то питаться, — негромко произнесла Джеки. — Это самая безопасная еда, какую я могу вам предложить. Пожалуйста, пойдите и заберите у него пиццу.

Винсент по-прежнему не шевелился. Маргарет встала и направилась к двери.

— Я впущу разносчика и провожу его в кабинет.

Джеки проводила ее взглядом и снова повернулась к Винсенту:

— Идите. Укусите его и дайте хорошие чаевые, чтобы успокоить свою совесть, но только поешьте. И сделать это нужно быстро. Если он у нас не задержится, то диверсанту даже в голову не придет, что вы его укусили.

Глаза Винсента расширились. Он торопливо вскочил, оттолкнув ее руку с деньгами, схватил собственный бумажник и быстро выбежал из кухни.

Джеки облегченно вздохнула и снова села. Проблема питания Винсента решена… на сегодняшнюю ночь.

— Ну ладно, на сегодня проблема снята, а что делать завтра? — безрадостно пророкотал Тайни, думая о том же, что и Джеки. — Сомневаюсь, что он специально выйдет, чтобы укусить кого-нибудь, раз это означает — пометить жертву для диверсанта. А питаться ему необходимо.

— Знаю, — несчастным голосом отозвалась Джеки и устало запустила пальцы в волосы. — Придется что-нибудь придумывать.

Тайни кивнул и сменил тему:

— Нейл так благодарен Винсенту за то, что тот сделал для обращения брата. Но сомневается, что Стефано его поблагодарит.

Джеки с удивлением взглянула на него:

— Почему?

— Он говорит, что когда их мать вышла замуж за вампира и сама стала бессмертной, она хотела использовать свое право обратить одного смертного, чтобы Стефано тоже стал бессмертным, как вся семья. А он отказался. Сказал, что проживет жизнь, предназначенную ему судьбой.

Джеки задумалась. Интересно, что бы она чувствовала, если бы ее превратили в вампира без ее согласия? Конечно, ни под каким видом нельзя обращать человека без его согласия, за исключением случаев крайней необходимости или когда согласие получить невозможно. Как, например, в случае со Стефано.

— Ты знаешь, что Винсент теперь не сможет обратить свою спутницу жизни? — негромко спросил Тайни.

— Да, он поступил очень самоотверженно и бескорыстно, — согласилась Джеки и вздохнула. Тут вернулась Маргарет. Очевидно, Винсент еще оставался с разносчиком. — Будем надеяться, что за такую самоотверженность ему воздастся и его нареченная, когда он ее найдет, уже будет бессмертной.

— Он уже нашел, и она смертная, — хмуро произнесла Маргарет.

Джеки с удивлением оглянулась.

— Нашел? — переспросила она, и в груди почему-то защемило. Неужели это ревность? Джеки решила не обращать на это внимания и убедить себя в том, что все к лучшему. Теперь по крайней мере у нее не останется никаких иллюзий. Так что нечего быть дурой и влюбляться в парня, у которого уже есть избранница.

— Да, нашел, — подтвердила Маргарет, но, прежде чем она успела произнести хоть слово, в кухне появился Винсент. Выглядел он немного лучше — уже не такой бледный, но все равно был усталым и измученным. И немудрено после такого насыщенного событиями дня.

— Вам необходимо отдохнуть, — сочувственно сказала Джеки. — Хотя нам всем это не помешает. А завтра с утра займемся делом.

— Сначала я проведаю Стефано, — пробормотал Винсент. — А уж потом пойду спать.

Пожелав всем доброй ночи, он снова вышел. Джеки, нахмурившись, смотрела ему вслед и думала о последствиях, связанных со спасением жизни Стефано.

Винсенту придется наблюдать, как стареет и умирает его спутница жизни, а потом как-то жить без нее. Хотя вряд ли у него будет такая возможность, думала Джеки. Она бы точно на это не согласилась. Не захотела бы любить и жить с мужчиной, который всегда будет выглядеть лет на двадцать пять — тридцать, в то время как она начнет стареть, седеть и терять свою привлекательность.

Какое-то время все будет прекрасно — пока ей не исполнится лет сорок, а потом она будет казаться старухой рядом с молодым мужчиной. К ее пятидесяти годам люди начнут воспринимать их как мать с сыном, а к семидесяти — как бабушку с внуком. Конечно, этого можно избежать, если не появляться вместе в публичных местах, но факт остается фактом — он останется молодым и прекрасным, а она превратится в старушку. Джеки знала, что между спутниками жизни возникают прочные узы, но что ждет их в будущем? Как долго он будет находить ее привлекательной? Да какая женщина захочет, чтобы ее видели стареющей? Джеки не думала, что она могла бы решиться на это. Уж лучше освободить его — пусть найдет себе другую. Она бы не хотела, чтобы он видел, как она вянет, теряет здоровье и в конце концов умирает. Нет, она не настолько эгоистична.