Ветер перемен - Петр Мамченко

Чуть припухшие от поцелуя губы неслышно шевельнулись, бездонные, распахнутые во всю ширь глаза таинственно мерцали. Она знала. А может, знали потаённые инстинкты, до поры спящие в каждой женщине.

Удары сердца гулко отдавались в голове. От возбуждения путались мысли, и тряслись руки. Больше всего сейчас хотелось сейчас сорвать всё с неё и с себя, подмять, ворваться и пролиться, но холодный разум даже сейчас спрашивал — и чем ты тогда отличаешься от Диша? От тупого, бесцеремонного самца, не знающего разницы между любовью и похотью? А нежность, чьи бездонные глубины вдруг поглотили его целиком, уверенно требовала ласки.

И он был нежен. Разворачивал складки одеяла, как обёртку самого ценного в жизни подарка, восхищаясь и приветствуя каждую появляющуюся на свет часть тела. Поцеловал шейку, пригладил растрепавшиеся волосы, нежно приласкал округлые плечи и согрел дыханием каждый вздрагивающий пальчик. Жаркие слова восхищения, невинные и в то же время безумно неприличные, обжигали и заставляли трепетать Сидону. От грудей девушки Вос вообще не мог оторваться несколько минут. Небольшие, но очень красивой формы, затвердевшие от возбуждения, они реагировали на каждую ласку, приводя в восхищение, в трепет, в неистово! И лишь когда лери застонала почти жалобно, опомнился, ведь столько ещё безумной красоты ждёт его впереди, да и вообще, нельзя забывать, что он здесь не один!

Подхватив красавицу за тонкую талию, он просто выдернул её из разворошенного одеяла и пересадил к себе на колени, вновь отыскивая губы. А когда она слегка оттолкнула партнёра, жадно хватая воздух, Вос аккуратно уложил девушку на постель и принялся торопливо раздеваться. На миг стало стыдно, лери-то вымыли, а он потел сегодня изрядно, может, даже воняет. Но останавливаться сейчас, уйти мыться и приводить себя в порядок было просто выше его сил. Да и Сидона может передумать.

Маг обратил внимание на испуганный взгляд лери, обращённый на часть тела, до недавнего времени скрытую штанами и яростно рвущуюся в бой. Девушка чуть отпрянула, зажмурилась и вся сжалась, оцепенела. Вос только зубами скрипнул. Неужели Диш настолько паршивый любовник, что так напугал лери в тот единственный раз!? Почему тогда эти шлюхи так жаждут его внимания? Или есть какие-то анатомические различия?

Он лёг рядом и нежно обнял гладкое тело красавицы. И, хотя собственное тело пылало от желания, рвалось на приступ, не стал торопиться. На этот раз одеяло не мешало, руки порхали по всему телу Сидоны, лаская, оглаживая, разминая напряжённые мышцы. Губы чертили по нежной коже замысловатые узоры поцелуев, как будто собирая драгоценный нектар с обнажённого тела.

И только когда она сама расслабилась, раскрылась и даже чуть подалась навстречу, позволил себе продолжить. И всё равно слегка поторопился, слишком поздно ощутив преграду там, где её никак не могло, не должно было быть! Лери вздрогнула под ним, что-то прошипела сквозь зубы, а затем сама притянула его к себе, требуя продолжения. А затем разум просто растворился в потоке ощущений, и позже память подкидывала только отдельные картинки. И во всех были высильковые глаза, в которых боль неразрывно смешалась с наслаждением.

Приходя в себя и выравнивая дыхание после пика ощущения, Вос приподнялся и осмотрел Сидону. На промежности красавицы обнаружил слабые следы крови.

— Видишь, — Грустно, но как-то ласково шепнула лери. — Вот мы и скрепили свой союз кровью, как это хотел сделать Шангс.

— Но как?! Кванно ведь говорил мне, что Диш…

Девушка грустно вздохнула:

— Дед не знал. Если бы он услышал, что лер наговорил мне в брачную ночь, как смеялся надо мною… Я тогда разбила Дишу лицо, до крови, а потом подлечила, чтобы никто не знал. Я не верила, что кто-то ещё захочет меня…

Вос вновь пылко принялся целовать и ласкать Сидону. Возбуждение слегка ослабело, позволяя думать, но одного раза явно было мало.

— Я хочу, прямо сейчас, и буду желать всегда! А ты?

— Мне больно, немножко…

И маг не стал настаивать, просто прижал к себе горячее, ароматное тело и обнял, уткнувшись носом в растрёпанные волосы. Губы едва слышно нашёптывали ласковые слова.

Уже через несколько минут Сидона спала, безмятежная и прекрасная, с чуть заметной улыбкой на распухших губах. А Восу не спалось. Донимало не утолённое возбуждение, бес-покоили тревожные мысли. Меньше всего хотелось бы, чтобы хитрец Шангс переиграл простоватого Тыша и заявился сюда с дружеским визитом.

С огромным нежеланием маг осторожно отстранился от сопящей девушки и бесшумно поднялся с кровати. Аккуратно прикрыл одеялом свою возлюбленную и быстро оделся.

Снаружи было шумно. Несколько гвардейцев, стоящих на часах у ложной двери, активно спорили. Часть клялись всем на свете, что дверь раньше была в другом месте, остальные утверждали, что даже Восу не под силу передвинуть то, что создано Кванно. Дискуссия была в самом разгаре, и маг незамеченным отправился дальше.

Это была ночь гвардии. В кои веки востребованная пехота воспряла духом и прочёсывала замок, хотя вражеские лиму уже давно покинули территорию. Слуги вымывали дворец, начиная с тронного зала. По распоряжению Тыша, пьяных лиму укладывали рядами, причём поблизости уже были бочки с водой, приготовленные для ускоренного пробуждения.

Воса узнавали, кланялись, восхищались и трепетали. Магу это было только на руку, во всяком случае, никому из слуг даже не пришло в голову попросить вернуть опрокинутый стол в нормальное состояние. Вместо этого собирались дюжие слуги, и стаскивали всё, что могло послужить рычагом.

Управляющие, завидев мага, подходили за инструкциями, хотя особо в них не нуждались. Эти люди уже привыкли к вечному разгильдяйству Диша, и былиспособны справиться самостоятельно.

Освобождённый от захватчиков замок был в надёжных руках, и Вос с чистой душой направился в свою башню. Здесь тоже была попытка захвата, но гвардейцы продержались до объявления тревоги и прибытия подкреплений. Как с гордостью сообщили бойцы, сменившие стойкую стражу, здесь с честью полегло четыре гвардейца, взамен забрав жизни троих вражеских лиму. Ожесточение этой схватки легко было представить по тёмным пятнам, забрызгавшим дверной проём и почти весь первый лестничный проём.

Едва установившееся душевное равновесие землянина опять пошатнулось, от лихой самоуверенности не осталось и следа. Это только он сам играл здесь в игры, воспринимая окружающее, как захватывающее, но не совсем реальное приключение, а эти люди жили, полностью погрузившись в местные реалии. Жили, как умели, тускло, тяжело и зачастую недолго. Вправе ли он считать себя лучше, чем эти несчастные?