Лето коронации - Маргарет Пембертон

Кристина отчаянно отбивалась, крича:

– Нет! Пожалуйста! Не смей этого делать!

Джек зажал ей ладонью рот, а затем, прихватив стальными тисками пальцев тонкие запястья, задрал ей на голову юбку.

– Разумеется, вы мне совсем не в тягость! – заверила Нелли Дебору Харви. – Ведь я сама пригласила вас на чашку чая, не так ли? Вы же не виноваты, что ваш шофер исчез, даже не попрощавшись. Хотите еще чашечку?

Дебора вздрогнула: такого чая, каким ее потчевала на протяжении нескольких часов эта толстуха, ей пить еще не доводилось. Это был не тот крепкий, бодрящий ароматный напиток, к которому она привыкла, а приторно-сладкое мутное теплое пойло.

Когда они только вошли в дом Нелли, та спросила:

– С чем вы обычно пьете чай? С молоком и сахаром?

– Если можно, положите мне в чашку одну дольку лимона! – чопорно ответила Дебора.

– Лимона? – изумилась Нелли, и ее брови подлетели к самому краю сетки для волос. – Но ведь я хочу угостить вас чаем, а не джином с тоником!

Дебора онемела от такого поворота. Когда же в ответ на ее робкую просьбу налить в чай молока Нелли набухала в чашку сгущенки из банки, старая леди окончательно потеряла дар речи.

– Начинаете привыкать к сгущенному молоку, милочка? – участливо поинтересовалась Нелли, отдышавшись после вставания со стула, которое потребовало от нее титанических усилий. – Скоро вернется из школы Лука, и мы узнаем, не появились ли его родители.

Дебора зябко поежилась. Она вовсе не испытывала желания общаться с одним из темнокожих родственников Мэтью. Воспоминание о невоспитанном отпрыске Леона так ее расстроило, что впечатление от ужасного напитка со сгущенным молоком отошло на второй план. Нелли расценила молчание гостьи по-своему. Она решила, что наступил самый подходящий момент поговорить с ней о ситуации в семье Эммерсонов.

– Если бы Леон не женился на Кейт, Мэтью было бы скучно и одиноко, – без затей начала она, до краев наполнив чашку мутной бурдой. – Он рос бы без отца, без братьев и сестер. А сейчас у него большое веселое семейство, его окружают любовью и заботой. Я частенько наблюдала за ним, когда он был еще совсем сопляком. Леон носил его на плечах или водил за руку. А когда у них появился второй малыш, Леон не сделал его своим любимчиком. Напротив, с Мэтью он проводил даже больше времени, чем с Лукой, брал его с собой на реку, катал на лодке.

Дебора не шелохнулась и не промолвила ни слова. Сидя в продавленном кресле настолько прямо, насколько это было возможно, она сохраняла невозмутимость каменного истукана.

Нелли пожала могучими плечами, отчего все ее жирное тело задрожало, словно студень. Она не первый день жила на этом свете и догадывалась, почему Дебора Харви враждебно настроена к Эммерсонам. Но понять этого она все равно не могла. Какая разница, какого цвета кожа у Леона и его детишек? Пусть они будут хоть синими в желтую крапинку, хоть розовыми в голубой горох! Главное, чтобы они стали хорошими людьми. Нелли удалилась на кухню, оставив Дебору наедине с малоприятными размышлениями.

Если верить Нелли, то Эммерсоны ее не обманывали, утверждая, что Мэтью с детства любит проводить на реке все свободное время. Сам он ни разу не обмолвился об этом, гостя у нее в «Голубятне». Умолчал он о своей привязанности к Темзе и во время пребывания у Дженевры. Получалось, что они обе заблуждались, полагая, что хорошо знают мальчика. Это открытие удручало Дебору не меньше, чем то, что Мэтью, оказывается, не питает враждебности к своим родственникам-полукровкам.

Дебора вздохнула и посмотрела в окно: сквозь тюлевую занавеску ей было видно, как темнокожий взъерошенный мальчуган вбежал в палисадник Нелли. Бледные губы Деборы поджались так, что слились в тонкую линию. Она решила, что не отзовется на стук в дверь, а Нелли, возможно, его и не услышит. Но испытать удовольствие от того, что маленький грубиян уберется восвояси, ей было не суждено.

Лука не соизволил постучаться, в этом не было необходимости: дверь дома Нелли оказалась распахнутой, и он просто влетел в комнату. Увидев тетушку, он застыл как вкопанный и, уставившись на нее, словно на инопланетянку, только что прилетевшую с Марса, воскликнул:

– Черт бы меня подрал! Как вы здесь очутились?

Дебора с надеждой взглянула на дверь кухни. Но Нелли не появилась, поэтому ей волей-неволей пришлось отвечать самой:

– Я здесь потому, невоспитанный юноша, что… – Тут она сделала паузу, не решаясь признаться, что ей стало дурно. На выручку подоспела Нелли, вовремя появившись с подносом в руках. Досадуя на тесный дверной проем, она не мудрствуя лукаво пояснила:

– Ее водитель куда-то укатил и не соизволил за ней вернуться. А твои родители уже пришли домой? Что новенького слышно?

Лука расплылся в улыбке и выпалил:

– Мэтью наконец-то нашли!

Он забрал у Нелли поднос и поставил его на стол, расплескав при этом чай из чашек.

– Его обнаружили на «Дикой рябине» Дейзи и Билли. Папа уже отправился туда за ним.

На радостях Нелли с удовольствием сплясала бы джигу, если бы смогла.

– Ну, разве это не потрясающая новость? С ума можно сойти, как здорово!

И тут самообладание покинуло Дебору. Издав громкий вздох, она закрыла лицо руками и, к изумлению Луки и Нелли, разрыдалась так, что слезы потекли по ее искривленным подагрой и унизанным кольцами пальцам.

Глава 13

– Так, значит, эта встреча точно «договорная», Арчи? И Джек Робсон не знает, с кем его парню придется драться? – спросил у главаря банды его главный помощник по прозвищу Бесноватый.

Остальные навострили уши. Дьюк окинул взглядом зал паба «Конь и хорек», в углу которого происходил этот разговор, затянулся сигарой и самодовольно усмехнулся.

– Он и не подозревает об этом! Уверен, что все будет честно, глупец!

Окружившие его головорезы подобострастно засмеялись. Да уж, если бы Джек Робсон знал, кого именно выставят против его боксера, он бы никогда не согласился на проведение боксерского матча. Арни превосходил любого соперника, так что все члены банды сыграли бы наверняка, сделав крупные ставки на своего фаворита.

– А когда мы разгромим его заведение в Сохо? – поинтересовался один из бандитов, лицо которого украшали шрамы от разбитой бутылки. – Мы давно не развлекались и соскучились по настоящему делу.

– В субботу вечером, – изрек Арчи, поудобнее устраиваясь на стуле. – Это будет день открытия клуба. Пусть почувствует на своей шкуре, что случается с теми, кто не хочет с нами дружить.

Все дружно расхохотались. Джемми, старый приятель главаря, пользовавшийся особым авторитетом за свой острый ум, промолвил: