Долина Дестино - Альберт Фейгельсон

Подняв их, он заметил, что кубики разные. Один из них нёс на себе цифры от одного до шести. Второй немного оббитый в углу от семи до четырнадцати. Всё это его ещё больше запутало.

– Что это и как мне с этим жить?

– Жить ты будешь со своей Илеш, а вот как, – ты можешь прочесть здесь. Ответ заставил его разозлиться, но он во время взял себя в руки. Имя Илеш вообще заставило его задуматься ещё раз, где он и кто напротив его.

– Откуда ты знаешь про Илеш?

– Это всё, что тебя сейчас интересует? Давай-ка лучше я тебе расскажу про карту.

– Почему она оказалась на месте меча я тебе расскажу попозже, если тебя это заинтересует. Начнём с того, что судьба – это история заранее спланированных предысторий (и они не бесконечны) и какую ты сможешь открыть, зависит от твоего усердия. Но запомни одно: – твоя интуиция – лучший твой поводырь. Она также слепа, как и все остальные, но она ближе всего к совершенному.

– Теперь о главном, что у тебя в руках. Ты держишь свою судьбу, выписанную сверху лично для тебя, и если ты не знаешь, что делать и интуиция тебя покинула совсем, бросай камни, предварительно положив её на прямую поверхность. Не забывай, что один из твоих кубиков немного надломлен на углу, ты должен бросать сильно и со всех сил их. Выпавшая сумма цифр – это следующее окно для раскрытия. Оно само раскроется, ошибок здесь не может быть. Но есть одно но – открыв это окно, ты обязан, я повторяю, ты обязан это сделать. Хочешь ты или нет, нравится тебе это или нет – не имеет ни-какого значения. Ты открыл сам свою судьбу, тебя никто не заставлял это делать. После первого твоего броска откроется твоё прошлое, но только то, что не может помешать или повлиять на твои решения в будущем кардинально. Ленад стоял, как вкопанный, и не мог поверить, что ему говорят. Лучше бы он оглох, ослеп или отдался в руки Магу Ветров, чем получил этот подарок. Зная себя, зная свою любовь поспорить с самим собой, он понимал, что у него в руках.

– Да, забыла сказать, потерять это нельзя, к нему прилагается сумка, и тебе с ней быть до конца дней своих. Тебе её придётся поносить самому немножко, пока не взойдёшь на трон. – Брось сейчас, всё равно придётся когда-нибудь этим воспользоваться.

…

Только в тупике можно понять, как прекрасна жизнь и чего она стоит. Только в полёте вниз есть возможность ощутить всю прелесть вершины. Это не требует доказательств, нужно просто поверить, что это так. Никто не доказывает, что вода мокрая, а снег холодный. Но почему-то про жизнь мы всегда пытаемся сказать больше, чем есть или вывести всевозможные формулировки непонятные нам даже самим. Просто нужно согласиться с тем, что все вещи вокруг такие, какие они есть, и после всего этого останутся той же загадкой для других какими они были и для нас. Меняемся только мы внутренне, давая этим преобразоваться внешней стороне жизни настолько, насколько нам удалось измениться самим.

Ленад всегда с опаской и недоверием относился к предсказаниям. Он считал их заведомо аферой, где есть место только для фантазий, но никак ни для доводов. Их специально всегда преподносили в виде ларчика с приоткрытой крышечкой, не говоря точно, что внутри. Оставляли опцию как в игре Долины, сделать шаг назад и сказать – «Вы просто меня не правильно поняли». Можно точно утверждать, что вы завтра услышите музыку и заполните лёгкие ветром, а иначе любой результат для вас неважен. Но вот с какой стороны завтра придёт он, это уже вопрос без ответа, как и неизвестна сила, с которой задует свечу, если вынести её к нему.

– Идём, а то на самом деле ты здесь задержишься и не успеешь сделать ничего. Ленад услышал нежный голос, зовущий за собой, и в то же самое время пытающийся приказать.

– Идём. Бросать будем там или здесь?

– Иди за мной, всё, что ты сейчас увидишь – этого не видел никто. Через какое-то время, пройдя одним из множества коридоров, они подошли к закрытой двери. Было такое впечатление, что кто-то снял с центрального входа в столицу, огромные ворота и аккуратно сжал их до размера дверей, только вот над ручкой не было у него сил поработать, она осталась такой же большой. Наверно он был мастер по дереву, а вот по металлу уже не его стихия. – Открывай – произнесла Анида, давая ему возможность первому войти, зайдя за его спину. – Легонько подтолкни её пальцем, и она поддастся тебе. Ну, давай же, мне самой не терпится войти. Её слова звучали, как усмешка по отношению к тому, что было перед ним. Но он её послушался и через секунду он оказался в огромном зале, своды создавали куполообразный потолок, он всей своей массой давил на каменные колоны в виде рук, держащих всё это. Каждая колона была украшена посередине камнем с размер огромного валуна, вокруг него вилась виноградная лоза, только она была без листьев и несла на себе уже засохшие ягоды. Она осторожно обходила каждый камень и шла наверх, под потолок, и заканчивалась под огромным окном в центре зала вверху. Оно было единственным источником света в этом месте. Зал был весь одет в серое, как воин, воюющий за свои границы. Защищать ему было, что – это камни. Они единственные – разбавляли здесь палитру всего этого помещения своими пёстрыми цветами. Света от самих камней не было, они были похожи на увеличенные экспонаты для показа другим. Цвет был в них мёртвый, и тяжело было вообще понять их происхождение.

Подойдя поближе к одной из стен, Ленад увидел, что это всё из одного камня, даже ветки виноградника так искусно вырезаны или, если быть точным к материалу, они были высечены, что только с близи можно было понять, насколько велик мастер. Пол также разделили под плиты, но камень был намного темнее и излучал он только холод.

– Кто он этот человек, что так умеет работать с камнем? Вопрос вылетел, не успев ещё даже созреть у него внутри.

– Его не видел никто в этой долине. Создав это, он исчез, оставив после себя, самую большую проблему, что может оставить после себя каждый из нас – это неизвестность. Все книги, что мы нашли, помогли нам продвинуться к истине настолько, насколько он этого хотел, по-видимому. Только не спрашивай, как это сделано.

– Вы не знаете, что вас здесь держит. Долина большая, да и симфония доходит сюда очень плохо.

– Мы все дети одного творца. Мы все преклоняемся одной силе. Неважно, где мы. Важно, насколько искренне мы этого желаем.

– Сила одна – это музыка. Всё остальное – это поиск, что всё равно приведёт к ней.

– Кто бы говорил? Ты же сам отключился от музыки буквально недавно. Отдался краскам. Почему?

– Это была твоя просьба, и это было недолго. Ленад опустив голову, пытался скрыть свою тревогу. Потому что краски дали настолько сильное ощущение полёта, что он сам испугался собственных неизвестных ему чувств.

– Ты никогда не задумывался, почему сила над нами разрешила нам разделиться в вере и в способах преклонения перед ней.

– Нет.

– Я тебе отвечу. Это способ отвести нас от истинного понимания её. Поиск – вот на что она надеется. Он даст нам всё, кроме ответа. Ищущий всегда, более верующий, чем уже нашедший. Это не магия, а житейская практика. Этим временем она подошла к одной из стен и потянула каменную лозу за кончик. Стенка на его глазах стала отодвигаться, давая проход вниз, обнажая часть лестницы уходящей по спирали наверх.

– Мы опять куда-то идём?

– Ещё не знаю, есть ли у нас время на это. Брось камни, дай карте ожить, не забирай у неё возможность открыться перед хозяином. Она этого ждала ровно 7077 дней. Ленад где стоял, там и сел. Достал пергамент и разложил его на полу. Разгладив уголки, он посмотрел на неё с усмешкой и какой-то степенью недоверия. Взяв камни в руки, он почувствовал озноб и тяжесть на душе. Он соприкоснулся с тем, что он боялся больше всего – это судьба с открытым лицом и глазами смотрящими прямо на него. Камни лениво пытались словить лучи солнца и поиграться с ними, но наверно им этого не надо было, так как они только поглощали, не отдавая ничего взамен. У них была такая привилегия, данная сверху. Руки всё больше стали трястись, будто он был на морозе и ветер уже забрался не только под рубашку, но и в тело. Рука раскрылась, кубики выпали сами с руки, остановившись посреди поля. Один из них застрял на сломанном ребре, опираясь своими гранями на шестёрку своего партнёра.

– Что делать? Перекидывать?

– Ни в коем случае, это только в обычной жизни можно, что-то переделывать. В настоящей жизни, можно только ждать. Если ты переделываешь, ты просто делаешь совершенно новый шаг.

– Это ещё что за слова, с какой это книги?

– Это жизнь, а она самая полная книга. Просто мы не в силах всю её прочесть. Это, как ты дышишь. Ты не дышишь также, как минуту назад, ты всегда наполняешь своё тело по-новому воздухом для того, чтобы открыть глаза и услышать музыку или притронуться к краскам. Этим временем кубик сам упал, прервав очередной разговор между ними. Их сума равнялась магической цифре 13. Один из квадратиков стал проявляться и над ним, как в кукольном театре появился маг с Ленадом около дворца, где хранится «Шар Симфонии». Эта объёмная картинка появилась над самой картой, а в открывшемся пространстве стала проявляться надпись в виде диалога – «Ты пойдёшь дальше сам, а мы тебя здесь подождём».