Московский выбор. Альтернативная история Второй мировой войны - Дэвид Даунинг

Между тем те советские армии, которые ушли от окружения, находились уже за рекой Клязьмой, и бронетанковым частям Гудериана пришлось еще в течение двух дней преодолевать решительное сопротивление противника. Затем, к удивлению немцев, в ночь на 30 мая русские неожиданно отступили. По-видимому, они больше не собирались сражаться до последней капли крови, как поступали в прошлом году. Такое использование эластичной обороны стало новостью для немцев.

К счастью для немцев, в тот же день стало ясно, что Красная Армия не вполне избавилась от своих вредных привычек. С той же некомпетентностью, которую господствующая раса считала более типичной для своего врага, советские войска в Муроме позволили 2-й танковой армии захватить дорогу и железнодорожные мосты через Оку нетронутыми. К утру 31 мая был установлен плацдарм внушительных размеров, и весь 47-й танковый корпус был переправлен на правый берег реки. Спустя два дня, когда танки Манштейна достигли Волги к северу от Горького, танки Гудериана отрезали дороги и железнодорожные пути, ведущие в город с юга и востока.

В этот момент Гитлер опять попытался вмешаться, хотя на этот раз ему удалось добиться меньшего успеха. Он запретил Гудериану входить в город, поскольку танки плохо подходили для городского сражения, и приказал ожидать подхода к Горькому пехоты, находившейся в восьми милях к западу. Гудериан был вынужден согласиться, хотя считал бессмысленным давать противнику, засевшему в лишенном укреплений городе, три или четыре дня на возведение оборонительных сооружений. Он сообщил Боку, что приказ не может быть выполнен, поскольку 29-я моторизованная дивизия уже находилась в черте города. Гитлер вынужден был покориться неизбежному. 3 июня последние подразделения Красной Армии отступили, перейдя через Волгу, а над Красной площадью Горького уже реяло полотнище со свастикой.

Но над Ярославлем германский флаг пока еще не развевался. Обойденный танковыми войсками в тот момент, когда оккупация города могла стать не более чем формальностью, город лихорадочно готовился к обороне, когда 9-я армия с грохотом приближалась с запада, видя впереди горящие сигнальными огнями заводские трубы. 3 июня в западных пригородах древнего города, на территории крупных текстильных фабрик, начались первые бои. Никто из германского или советского высшего командования не мог предполагать, что для взятия Ярославля понадобится шесть недель и заплатить за это придется 45 000 жизней германских военнослужащих. На начало этого сражения даже не обратили особого внимания, поскольку после захвата Горького все глаза были прикованы к линии Оки, где находилась стартовая площадка для второй ступени операции «Зигфрид», связанной с крупным продвижением на юг.

Между тем в Куйбышеве Ставка ожидала дальнейшего развития событий. В каком месте враг нанесет свой следующий удар? Жуков, который в течение двух предшествующих недель являлся представителем Ставки в главном штабе Западного фронта, с облегчением видел, что немцы не делают попыток обезопасить плацдарм за Волгой между Горьким и Ярославлем.

Наступление бронетехники вниз по течению вдоль обоих берегов реки могло бы стать серьезнейшей проблемой. Но в случае, если противник остережется воспользоваться такой заманчивой возможностью и если его бронетехника будет продолжать концентрироваться к северу от Оки, более вероятно, что он предпримет дальнейшее продвижение на восток через Волжскую возвышенность. А это было бы гораздо менее опасно. Ставке было известно, что вблизи реки не было никаких естественных препятствий, на которых Красная Армия смогла бы закрепиться. Все имевшиеся в распоряжении силы необходимо было бросить на удержание самой реки. Всем командующим фронтами, армиями и дивизиями было дано четкое указание — ни в коем случае не допускать, чтобы вверенные им формирования попадали в окружение германских бронетанковых частей. Они должны сражаться, отступать, затем опять сражаться и снова отступать. При необходимости, а вероятнее всего так оно и будет, им придется так поступать всю дорогу до самой Волги.

В Ставке Гитлера в Растенбурге, находившемся теперь на расстоянии 800 миль от линии фронта, вероятные контрдействия противника не принимались в расчет. Как всегда, стратегическое мышление немцев было настолько же плохо, насколько хорошо было их тактическое мышление. Небольшое количество военнопленных, захваченных на первой стадии операции, было приписано недостатку личного состава Красной Армии. Поступавшим с фронта сообщениям о том, что советские войска демонстрируют новую тактику, предпочитая отступать, не придавали особого значения. Было установлено, что на линии Горький — Азовское море находится приблизительно 120 советских дивизий, и фюрер рассчитывал, что большая их часть попадет в мешок во время осуществления второй стадии операции. В эти дни начала июня атмосфера в Растенбурге была близка к эйфории. Каир пал, Горький был захвачен. Японцы одержали крупную победу на Тихом океане. Все шло как по маслу. Не было никаких предпосылок к тому, что вторая стадия операции закончится неудачей.

Утром 17 июня группа армий «Центр» в очередной раз двинулась вперед на врага. На этот раз 2-я танковая армия находилась на левом крыле. В течение всей второй недели месяца 4-я танковая армия продвигалась в район Рязани. Обе эти армии продвигались быстро. Они двигались с такой скоростью, что даже Гальдер стал испытывать определенные подозрения. Военнопленных было мало, отступая, русские сражались без особого пыла. Танки Гудериана уже вошли в Арзамас, а Манштейн добрался до реки Цны южнее Сасово. Вторая армия на правом фланге Манштейна захватила Ряжск, 4-я армия продвигалась вперед между двумя танковыми армиями.

В течение нескольких последующих дней танковые части катились вперед через пастбища, перемежаемые крупными лесными массивами. Немецкие самолеты «Штука» пикировали на отступавшие части Красной Армии, под гусеницами танков клубилась пыль, немецкие командиры отмечали свое положение на неточных картах при свете горящих деревень. Это был знакомый и наводящий ужас блицкриг, разворачивавшийся в южном направлении к открытым степям.

Танковые гусеницы отмеряли милю за милей с невиданной скоростью по сравнению с предыдущим летом. 23 июня наступавшие подразделения Гудериана оставили за собой двести миль и приближались к Пензе с севера. На следующий день они встретились с авангардом Манштейна к юго-востоку от города. Еще одно огромное кольцо было замкнуто. Но опять количество военнопленных и захваченного снаряжения было обескураживающим. Кроме того, большая часть пойманных в кольцо войск без особого труда ускользнула из окружения через тонкий заслон Гудериана и ушла на восток.

В четырех милях к северу шла уже третья неделя сражения за Ярославль. Танки Гота захватили плацдарм за Волгой, на востоке от Рыбинска, и командующий группы армий «Север», фельдмаршал фон Лееб, рассчитывал использовать этот плацдарм для того, чтобы перерезать коммуникационные линии Ярославля на севере. Но, когда он был уже готов осуществить это, Гитлер, обеспокоенный растянутой линией фронта к югу от Дона, где находились только 17-я армия и армии союзников Германии, потребовал, чтобы танковая армия Гота передала один из двух своих танковых корпусов. 9-я армия должна была продолжать сражение за заводы, сточные трубы и подвалы Ярославля, не имея достаточной поддержки.

23 июня две армии, находившиеся на северной оконечности группы армий «Юг», — 6-я армия и 1-я танковая армия — присоединились к наступлению на юго-восток. Танки Клейста нанесли удары на востоке и юго-востоке в направлении Балашова и вдоль левого берега реки Дон. Одновременно с этим Манштейн и Гудериан готовились к возобновлению своего движения на юг.

Прошла еще одна неделя. 30 июня клещи сомкнулись снова, на этот раз за железнодорожным узлом Ртищево. Дальше к востоку танки Гудериана, нацеленные на Саратов, в первый раз были остановлены в окрестностях Петровска. Головные подразделения 2-й танковой армии, атакованные советской бронетанковой бригадой, понесли неожиданные потери. Для продолжения немецкого наступления пришлось дожидаться 18-й танковой дивизии, подошедшей на следующий день. Советские танки отошли на восток.

Гудериан продолжал двигаться на юг, достиг Волги выше Саратова 2 июля и спустя 24 часа перерезал железнодорожную линию, ведущую в город с запада. Саратов производил впечатление хорошо укрепленного города, поэтому упорный генерал на этот раз послушался приказа из Растенбурга и обложил город со всех сторон, не сделав попытки взять его штурмом. 47-й танковый корпус продолжал движение по правому берегу великой реки. С 24 мая его танки уже преодолели расстояние в 500 миль. Усталость и напряжение начинали сказываться. Хотя потери, понесенные в ходе этого наступления, были незначительны, плохое качество советских дорог стало причиной выхода из строя большого количества техники.