Возвращение домой. Новый враг (СИ) - Ли Сергей Александрович

Осторожно, словно держа взрывоопасную бомбу, я добежал до кроватки и положил в неё младенца. Если из-за моей неосторожности с ребенком что-то случится, Амавэль меня точно не простит. Мне придётся всю оставшуюся жизнь скрываться в другом измерении. От такой жуткой перспективы у меня ослабли колени.

Оказавшись в более привычной для себя среде, маленький дьяволенок успокоился и внимательно уставился на меня через прутья кроватки.

Мы настороженно рассматривали друг друга. Такая серьёзная и собранная физиономия младенца заставила меня умилиться и расплыться в улыбке. Ответная улыбка не заставила меня ждать.

Однако эта благодать продлилась не долго. Не ощутив с моей стороны угрозы, маленький хищник решил меня подчинить своей воле и требовательно заревел, требуя поднять его на руки. Не достигнув таким образом результата, он начал грозно бить одной рукой по решётке и всё требовательнее реветь на меня.

После десяти минут настойчивого мычания и множества показанных мне угрожающих жестов я не выдержал и поднял сына на руки. Увидев его торжествующе радостное выражение лица, понял, что потерпел сокрушительное поражение.

Бегая из стороны в сторону с младенцем на руках, я испытывал ни с чем не сравнимые эмоции. С одной стороны, я млел от этого маленького забавного комочка, с другой, не знал, что с ним нужно делать и как развлекать.

Получив очередной удар маленькой ручкой по лицу, понял, что делаю что-то не так. И вернул ребенка обратно в кроватку.

Там он поднялся на ноги, крепко держась за бортик, сосредоточился и подозрительно затих, после чего послышались странные звуки. Очень тревожные, подозрительные звуки, грозящие мне огромными неприятностями.

Памперс ребенка прямо на глазах потяжелел и поменял цвет на тревожно красный. После чего я увидел весьма требовательное выражение и уже начавший искривляться рот.

Понимая, что этого процесса мне всё равно не избежать, храбро шагнул вперед и, осторожно подхватив под мышки, понес малыша в ванную комнату.

К процессу замены памперса отнесся как к разминированию. Придерживая одной рукой подозрительно притихшего ребенка, второй решительно разорвал завязки по бокам и одним плавным, но уверенным движением спустил вниз наполненный испражнениями памперс вниз. После чего метко метнул его в мусорное ведро, умудрившись даже не расплескать его содержимое наружу. К этому моменту всё моё лицо уже покрылось холодным потом, хотя процесс разминирования только начался.

Открыв кран и пустив теплую воду, приступил к тщательному промыванию попки младенца, где встретил неожиданное сопротивление. Теплая вода в причинном месте ему явно не понравилась и он принялся вырываться из моих рук, громко крича и пытаясь меня ущипнуть, при этом совершенно не заботясь о собственной безопасности, и, то и дело, норовя выпасть и удариться головой.

И так не приятная процедура превратилась практически в смертельное противостояние, причем я даже не мог применить всю свою силу против этого маленького бандита, в итоге я оказался вымазан в некотором количестве экскрементов и пах теперь не очень хорошо.

С трудом, но завершив водные процедуры, я отнес ребенка на пеленальный столик и приступил к замене памперса.

Активно работая ногами, младенец, как мог, сопротивлялся этому процессу, доведя меня практически до отчаяния. Однако через десять минут мучений он всё же сдался и позволил натянуть на себя этот очень необходимый предмет гардероба.

Наконец я смог закончить это не простое дело и отнести младенца обратно в кроватку. Однако, словно неупокоенный, он снова поднялся на ноги и решительно схватился за бортик руками. На меня уставились хитрые глаза и счастливая ухмылка растянулась у него на пол лица, когда его памперс начал приобретать синий цвет.

Второе разминирование прошло на порядок легче. Да и материалы были более безопасными, ну и опыт начал о себе давать знать.

Едва я успел закончить, наступило время кормления. Телепортировался на кухню, быстро схватил бутылочку из холодильника и прыгнул обратно. В последнее время телепортации на короткие расстояния даются мне всё лучше и лучше, что значительно экономит время. Особенно в таких экстремальных ситуациях, где важна каждая секунда.

Тут же появившись возле кроватки, застал плачущего малыша. Ну, как плачущего, скорее, недовольно орущего на меня за то, что посмел оставить его одного.

Нажал специальную кнопку на бутылочке, после чего молоко нагрелось до оптимальной температуры, весьма удобный девайс, нужно признать.

Пытаюсь взять ребенка на руки одной рукой и встречаю яростное сопротивление. Не знающий страха противник, и в самом деле, может заставить тебя чувствовать неуверенность.

Пришлось поставить бутылочку на пеленальный столик и схватить сына двумя руками, после чего наконец удалось уложить на сгиб локтя для кормления.

Освободившейся рукой хватаю бутылочку и молниеносно затыкаю уже искривлённый для крика рот соской.

Первая порция молока, после коварного поворота головы, оказывается метко выплюнута мне в лицо. Однако, распознав питательную жидкость, моя вторая попытка увенчивается успехом.

Вкусная еда настроила младенца на благостный лад. Зажмурившись от удовольствия, он выдул всю бутылочку, после чего довольно срыгнул излишки молока мне на грудь, затем похлопал меня по руке, призывая двигаться.

Понимая, что у меня просто нет другого выбора, начал курсировать по комнате, попутно укачивая малыша.

Через пару минут мерного движения заметил, что глаза малыша заволокло туманом, еще через парочку минут он начал клевать носом и закрывать глаза. После нескольких попыток перебороть сон он всё же отключился, начав обильно пускать слюни по моей руке.

Я уже подумал, что вот она, свобода, но, как только я попытался положить младенца обратно в кроватку, понял, что недостаточно ловок для этого. Едва его спина коснулась простыни, как он тут же беспокойно задергался и, не открывая глаз, жутко исказил лицо и громко завопил.

Мне тут же пришлось снова подхватить его на руки и начать укачивать. Только после этого он снова успокоился и заснул.

Так я оказался полностью со связанными руками. Походив по комнате, я осторожно сел в кресло и, убедившись, что маленькое чудовище всё еще довольно и спит, позволил себе, наконец, немного расслабиться.

Только теперь, когда это неугомонное существо наконец уснуло, я смог внимательно к нему присмотреться и, так сказать, проникнуться.

Маленький беззащитный ангелочек безмятежно спал у меня на ручках. Прижимая к своей груди этот теплый милый комочек, я испытал ни с чем не сравнимые эмоции. Пусть этот маленький засранец и терроризировал меня целый день, но это был мой маленький засранец.

В этот момент я ощутил щемящее теплое чувство в груди. Мне захотелось защитить эту невинную душу от всех проблем мира. Я готов был стирать в пыль города и нации, если это потребуется для его безопасности. Только сейчас я наконец понял, что значит быть отцом.

Лишённый возможности вырастить своих первых детей, я даже не мог представить их в виде беззащитных младенцев. Эти уверенные в себе люди были вполне самодостаточны и, казалось, не нуждались в моей заботе и помощи. Наоборот, они стремились доказать мне свою полезность и одарённость, в то время как от меня требовалось только принять их.

Теперь же, оказавшись наедине с моим ребенком и ощутив всю полноту ответственности, я установил с ним особую связь. Более глубокую и эмоциональную, чем с другими своими детьми. За что теперь я чувствовал себя очень виноватым. Иметь своим отцом героя, конечно, хорошо, но вот иметь возможность общаться с ним в детстве и создать много хороших воспоминаний, ещё лучше.

За такими размышлениями меня и застала вернувшаяся из похода по магазинам Амавэль. Видимо, на моем лице что-то отразилось, так как она тут же бросилась ко мне и стала внимательно всматриваться в моё лицо.

— О чём это ты сейчас думаешь? — подозрительно спросила она, сильно наклонившись вперед, от чего мой взгляд невольно скользнул в ложбинку между её грудей.