Плата за счастье - Ванесса Фитч

Джессика позвонила Мередит и договорилась, что остановится у нее, пока не подыщет себе жилье. Она заказала билет на самолет, упаковала вещи и не успела опомниться, как оказалась в пути. Скорость играла здесь чрезвычайно важную роль. Она хотела уехать до того, как Кристофер вернется из своей таинственной поездки. Если бы Джессика столкнулась с ним, ее решимость уехать могла рассыпаться в прах„

И вот она, зевая, сидит на кухне у подруги, словно никуда и не уезжала. Все здесь до боли знакомо. Вот только Джессика стала совсем другой. Даже Мередит почувствовала это накануне вечером, когда встретила подругу в аэропорту.

— Ого! Да на тебя все мужики оборачиваться будут! — воскликнула она, увидев новую прическу подруги.

Но Джессика знала, что изменилась не только внешне. Как ни странно, поняв, что осталась совсем одна и рассчитывать не на кого, Джессика обрела относительный покой. У нее появилась уверенность в себе… И за это надо было благодарить Кристофера. Его непоколебимая вера в нее заставила и Джессику поверить в собственные силы.

— Ну, я пошла на работу. С тобой все будет в порядке? — спросила Мередит, стоя в дверях. Родители ее к тому времени уже давно корпели в своих офисах.

— Конечно. Иди. У меня сегодня куча дел.

— О'кей. Увидимся в пять. Знаешь, правильно сделала, что вернулась. Будь как дома.

— Да, хорошо чувствовать себя дома…

Мередит словно споткнулась.

— Я знаю, что пока ты этого не чувствуешь, но всему свое время. Подожди немного.

Джессика надеялась, что Мередит окажется права. Старые друзья, знакомая обстановка — что еще нужно человеку, чтобы излечиться от тоски?

Весь день Джессика провела в поисках, и до возвращения в Бруклин успела записаться на два летних курса в Сити-колледже и подать заявление о приеме на работу в восьми местах. Она забыла, как утомляет влажность Восточного побережья, забыла, что такое шум, грязь и толпы народа. Когда автобус зарычал и обдал ее выхлопными газами, она отшатнулась и стала протирать глаза. Кожу саднило, как будто ее натерли песком.

Идя по улице, Джессика пыталась улыбаться. Можно было гордиться тем, какие горы она свернула за день, но вместо этого девушка чувствовала лишь пустоту и усталость.

Может, права Мередит и надо только немного подождать? Наверное, эта пустота внутри — от разницы во времени.

Тем не менее Джессика специально пошла к подруге окружным путем, чтобы взглянуть на старый двухэтажный дом, в котором выросла. Зачем? Она сама не знала. Может, думала, что вид этого серого облупившегося здания поможет понять: она действительно вернулась…

Стоя на тротуаре по другую сторону улицы, Джессика долго смотрела на дом, который должен был по праву принадлежать ей. На окнах висели незнакомые занавески. У крыльца стоял трехколесный велосипед. Джессика ждала, что ее захлестнет негодование, обида, грусть… Что угодно, лишь бы не эта тоска. Но не почувствовала ничего.

Прежде чем свернуть за угол, она бросила прощальный взгляд на свой бывший дом. Родные места стали для нее чужими; поняв это, Джессика с облегчением пошла прочь.

Когда Джессика наконец добралась до Мередит, у нее заплетались ноги. А на подходе к дому они и вовсе подкосились. Кто-то сидел на ступеньках крыльца, и этот кто-то выглядел ужасно знакомым. Чтобы не упасть, Джессика схватилась за чугунную ограду. Это не мог быть он. Так не бывает…

Мужчина сидел, подавшись вперед и уронив голову на руки, будто беды всего мира обрушились на него. Но когда Джессика нетвердой походкой подошла ближе, Кристофер взглянул на нее, выпрямился, и девушка поняла, что отныне в мире нет ничего невозможного.

12

— Кристофер? — Ее голос предательски дрогнул.

Он медленно поднялся на ноги. Вихрь чувств закружил Джессику, и она совершенно перестала владеть собой. Из глаз бежали слезы, из горла рвались рыдания, и вдруг — совершенно неожиданно для самой себя — Джессика начала смеяться.

Кристофер улыбнулся и размашистой походкой двинулся ей навстречу. Джессика глубоко вздохнула и приказала себе успокоиться.

Кристофер остановился в футе от нее и засунул большие пальцы в задние карманы брюк. Насмешливо оглядевшись, он спросил:

— Так это и есть твой пресловутый Бруклин?

Разум подсказывал Джессике, что его появление здесь абсолютно немыслимо, но внутренний голос твердил: да, да, только так и должно быть!

— Я понимаю, что вопрос абсолютно идиотский, но все же, Синглтон, что вы здесь делаете?

— А если я скажу, что случайно оказался радом, ты поверишь? Между тем это правда. Почти.

Джессика не могла оторвать от него глаз. Как же он красив! Ей хотелось дотронуться до Кристофера и убедиться, что перед ней не призрак.

— А вот что ты здесь делаешь? — в свою очередь спросил он.

— Я здесь живу. Вспомнили?

— Когда я справлялся о тебе в последний раз, ты жила совсем не здесь. — Он не шутил.

— Ну, хорошо. — Джессика нервничала. — Я решила вернуться.

— Угу. Спасибо, Майкл все рассказал мне. Я звонил туда сегодня, в надежде поговорить с тобой и чуть с ума не сошел, когда узнал, что ты здесь, совсем рядом. И что, у тебя действительно какие-то веские причины для возвращения?

Джессика неопределенно пожала плечами.

— Это моя родина.

Какое-то непонятное ей чувство заставило глаза Кристофера потемнеть. — Даже попрощаться не захотела…

— Я собиралась позвонить. Послушайте, давайте войдем в дом, а то меня уже ноги не держат, и вообще…

— Не надо. Мы должны о многом поговорить, и я не хочу, чтобы нам мешали. — Он взглянул на часы. — Поехали, Джессика.

У девушки гулко забилось сердце.

— Куда?

— Куда-нибудь, где можно выпить, а заодно и пообедать. Я остановился в гостинице. Можно пойти туда. — Он заметил, что девушка колеблется. — Пожалуйста, Джессика, это очень важно.

Ей не понравилось, как он это сказал.

— Поедем на такси? — спросила она.

— Нет. Я взял машину напрокат.

Подъехав к шикарному отелю на Парк-авеню, Кристофер оставил машину служащему автостоянки, провел Джессику в изящно отделанный вестибюль и двинулся к лифтам.

— Погодите. — При мысли оказаться с Кристофером один на один в гостиничном номере Джессику охватила паника. — Вы же хотели пообедать.

— Джессика, я хочу поговорить с тобой, и ничего больше. — Двери лифта открылись, Кристофер положил ей руку на плечо и подтолкнул внутрь.

У Джессики зарделись щеки. Конечно, он хочет только поговорить. Она чересчур самонадеянна, если смеет подозревать что-то иное.

Громадный черно-серый номер Кристофера оказался неожиданно роскошным. Два высоких окна выходили на Центральный парк.