Неизвестный Пири - Дмитрий Игоревич Шпаро

…Лебедка начала работать, установив нужное натяжение тяжелых талей, и огромный монстр рывками вполз на мост.

Водружение метеорита «Анигито» на борт

В этот момент все эскимосы сошли с корабля по кормовому трапу на берег. Со всей своей верой в меня и благоговением перед размерами и мощью корабля, который, как они неоднократно видели, пробивал себе дорогу сквозь паковый лед и даже разбивал на куски айсберги, встающие на пути, они не могли побороть суеверный страх, что громадный вес «небесного камня» раздавит омиаксоа [60] (корабль), и они предпочли проститься с ним с берега.

Когда метеорит оказался на середине моста, мастер своего дела мог бы сыграть торжественный марш на туго натянутых нитях стальных тросов, как на струнах скрипки. Когда метеорит достиг леерного ограждения, «Хоуп» начала крениться, но не сильно, и люди, стоящие у швартовых, натягивали каждый дюйм троса, когда он ослабевал.

Через час после начала всей операции я остановил жестом работу лебедки – метеорит был точно над главным люком. Троекратное ура прокричали все, кто находился на корабле и берегу, и славный флаг США, а также корабельные флаги взлетели, развеваясь на мачте.

…«Хоуп» накренилась в сторону берега, и у моста образовался явно выраженный угол наклона. Теперь следовало убрать мост. Для этого все было уже подготовлено.

Пири заканчивает рассказ:

Сейчас 6 часов вечера, пятница, 20 августа. Мы занимались работой с метеоритом пять суток, трудясь целый день и большую часть ночи, и в течение всего этого времени начиная с момента, как «Хоуп» подошла к метеориту во время ослепляющего шторма, туман и метель непрерывно чередовались. Это не только серьезно замедлило работу, но и угнетающе действовало на людей, особенно на суеверных матросов; некоторые были со мной в прошлом году и назвали это нормальной метеоритной погодой. Они утверждали, что бурый монстр приносит несчастья, что я никогда не смогу доставить его на борт, а если и сумею, то никогда не довезу до дома, так как он определенно потянет корабль на дно. Эти же люди имели привычку ежедневно смотреть через леера на лабиринт из айсбергов вокруг нас и на постоянно образующийся молодой лед и предсказывали, что если даже метеорит не раздавит корабль при подъеме на борт, то мы определенно вмерзнем в лед и останемся здесь зимовать.

Без сомнения, в этих условиях я мог почти простить им ассоциации сверхъестественных явлений с метеоритом, ведь странный, но действительный и непреувеличенный факт состоял в том, что пока огромная масса медленно ползла по мосту и через корабельные леера, лоскуты голубого неба появились у нас над головой, а когда наконец метеорит был надежно закреплен над главным люком и когда последняя связь с берегом была разорвана, горизонтальные лучи низкого полуночного солнца вырвались из-за утесов… упали на метеорит, изменив его цвет на расплавленную бронзу, осветили бесчисленные айсберги к востоку от нас и залили зазубренные черные пики и плавные ледниковые купола… неописуемыми розовыми и желтыми красками.

Автору хорошо знакомы такие чувства. Человек, сделав что-то, по его мнению, важное, правильное, достойное, богоугодное, ищет подтверждения своим ощущениям и прежде всего находит их в окружающем мире: шел дождь – он прекратился, ревела буря – стихия утихла. В этом нескончаемом ряду противопоставлений проблески синего неба и появление солнца на хмуром небе – самые верные товарищи твоей правоты.

Лет 20 назад на севере Якутии, в устье реки Оленёк, автор руководил полярной археологической экспедицией. Целью исследований была могила-легенда лейтенанта Василия Прончищева, командира Ленско-Енисейского отряда Второй Камчатской экспедиции Витуса Беринга, и жены Василия – Татьяны Прончищевой, первой русской арктической путешественницы. Могилу вскрыли, останки первопроходцев исследовали. Ученые определили причину смерти лейтенанта Прончищева, с черепов были сняты слепки, чтобы восстановить портреты этих русских героев первой половины XVIII века. Епископ Ленский и Якутский Герман прочел молитву, и первые горстки земли были брошены на плащаницу, покрывавшую останки Василия и Татьяны. И тут небо, все время темное и пасмурное, просветлело на западе, возникли синие полосы, прогалины, и в одной из них блеснуло солнце, которое казалось небольшим, но было ярким и лучистым. Все обратили на это внимание.

«Хоуп», словно ледокол, пробивала барьер из айсбергов. Все тревожились, не сместится ли «Анигито» в результате сокрушительных лобовых ударов корабля, ломающего лед, но все обошлось. Пири пишет:

Мои эскимосские чернорабочие. Подпись из книги Р. Пири

…на мысе Йорк… я отправил своих верных эскимосов на берег в сопровождении