Игра с шакалами - Барбара Вуд

— Зачем он убил Джона Тредвелла?

Ахмед снова пожал плечами. Как раз это и раздражало меня больше всего — скудный объем информации, в общем, сплошные белые пятна…

Нам придется побыстрее заполнить их.

Я устроилась поближе к окну, когда поезд стал приближаться к Луксору. Ахмед ушел в свое купе готовиться к выходу, так что мне удалось провести несколько минут наедине со своими мыслями. Я верила всему, что он говорил, даже самым странным и невероятным фактам. Вдруг я прониклась к нему полным доверием и даже рассчитывала на то, что он меня спасет. Он должен найти Адель и уберечь нас от Росситера. Как-никак это ведь его работа.

Поезд снова замедлил ход. Впереди показался дорожный знак, на нем по-английски и по-арабски было написано «Кус». Из окна была видна бесплодная пустыня и унылый ландшафт. Мы пересекли Нил еще в Дендере и сейчас находились на правом берегу реки, на ее восточной стороне. Луксор располагался на восточном берегу, до него осталось ехать считанные минуты. Я смотрела в окно. Здесь начинались египетские пески, кишевшие скорпионами, кобрами, грифами и дикими шакалами. Местами через жесткий песок пробивалась коричневая сорная трава. Кактусы боролись за выживание со страшной жарой и засушливостью.

Мои глаза выхватывали детали ландшафта, и только спустя несколько минут сознание фиксировало увиденное.

В нескольких ярдах от замедлявшего ход поезда валялись высохшие скелеты крупных животных. Огромные грудные клетки напоминали белые заборы из кованого железа. Унылую картину довершала корова, стоявшая среди скелетов, низко опустив голову и едва шевеля ртом.

Неподалеку от маленькой деревушки Верхнего Египта под названием Кус находилось кладбище животных, куда брел крупный рогатый скот, чувствуя приближение смертного часа. Поезд пошел быстрее, а я продолжала с недоумением смотреть до тех пор, пока кладбище животных не скрылось из виду. Я была потрясена увиденным.

Ахмед Рашид, должно быть, стоял в дверях уже некоторое время, прежде чем я его заметила. У меня вырвалось:

— Глазам своим не могу поверить…

Он, таинственно улыбнувшись, ответил:

— Вы еще не видели Долину царей [42].

«Нью Винтер Палас» отличалась от гостиниц в Соединенных Штатах лишь тем, что перед постояльцем, вышедшим на балкон, здесь открывался вид, какого не найдешь ни в одной другой стране. После приезда нам посчастливилось найти два номера, хотя я подозреваю, что Ахмед и тут успел приложить руку. Я оставила свой паспорт на столе дежурного администратора и вместе с Ахмедом и носильщиком вошла в лифт. Носильщик широко улыбнулся, закивал головой и сказал:

— Генри Киссинджер.

И снова нам сопутствовала удача — наши номера оказались рядом. Номер мне понравился: в нем было светло, просторно, да и ванная соответствовала мировым стандартам. Чистая, с накрахмаленными полотенцами, на которых была надпись: «Компания Гостиниц Верхнего Египта».

А какой отсюда открывался вид! От него дух захватывало! Окна выходили на зеленовато-голубой Нил, справа был виден хорошо сохранившийся Луксорский храм, а слева — коричневое здание «Винтер Палас», где останавливались те, кому не досталось места в «Нью Винтер Палас». Луксор расположен на восточном берегу Нила, а западный берег — территория древних Фив, или, города мертвых, где находятся памятники древней культуры.

Мы с Ахмедом Рашидом стояли на балконе. Мне не хотелось говорить, я просто смотрела на город и слушала цоканье лошадиных копыт. Шума машин не было слышно. Здесь передвигались либо пешком, либо верхом на лошади, либо на осле. Внизу был разбит декоративный сад, за ним шла мощеная дорога, к которой примыкал Нил. По реке сновали вездесущие фелюги[43], свет утреннего солнца очерчивал их треугольные паруса. Внизу на якоре стояло большое речное судно, на каких совершали двухнедельные круизы от Каира до Асуана туристы. Два крупных паромных судна пришвартовались рядом в ожидании путешественников в Долину царей.

Куда бы я ни бросила взгляд, передо мной открывались изумительные виды. На какое-то время я, казалось, забыла о предстоящем опасном деле.

Ахмед невольно напомнил мне об этом.

— На том берегу находятся самые известные достопримечательности Египта: Храм Хатшепсут, Колоссы Мемнона, Долина цариц, Долина царей…

— Это то место, где работает Джелкс?

— Там ему полагается быть, как раз на это он получил разрешение. Там мы все равно найдем его лагерь.

— Адель тоже там?

— Думаю, да.

— А это чертово захоронение?

Он наклонил голову.

— Почему вы первым делом не приехали сюда?

— Я приехал бы, но тут появились вы. Сначала мне пришлось следовать за Аделью до Рима и там наводить о ней справки. А когда она исчезла, надо было придумать, как дальше вести ее поиск. Но затем приехали вы в сопровождении Джона Тредвелла, и я не сомневался, что найду Адель, если последую за вами. Но случилось так, что ее обнаружили мои два агента, которые работают здесь.

— А я найду сестру, следуя за вами.

— Выходит, что так.

— Вы когда-нибудь встречали этого Пола Джелкса?

— Нет. Но мое управление располагает его фотографией и документами еще с того времени, как он обратился к нам за разрешением вести раскопки. Со всем этим я уже ознакомился.

— Если он ведет раскопки с вашего ведома и разрешения, то как он надеется скрыть свою находку?

— Ему вообще не положено вести никаких раскопок, разрешения на это не было дано. Ему разрешили фотографировать находки в уже обнаруженных захоронениях. На все находки еще нет полной документации, а фрески могут пострадать от климатических условий, порожденных Высотной Асуанской плотиной [44].

— Как же он мог вести раскопки без вашего ведома?

— Это большая пустыня. Мы не всегда в силах за всем уследить. Он не мог вести раскопки в самой долине Нила, но в других местах подобную деятельность отнюдь нельзя исключить.

Я взглянула на великолепный Луксорский храм и представила, какая работа потребовалась для того, чтобы его реставрировать. Затем я представила, что Пол Джелкс, британский египтолог, и моя сестра Адель ведут в безбрежной пустыне раскопки в поисках захоронений.

— Жаль, что я не приехала сюда раньше. И совсем по другой причине. Наверное, впечатление было бы более ярким!

— Думаю, вы правы. К сожалению, политические события удерживают многих от поездки сюда. Их пугают наши войны. С 1967 года туристов стало меньше. Затем разразилась война в месяце рамадане [45]. Американцы не хотят приезжать сюда.