Горящие сердца - Жанакаит Залиханов

— О, аллах, видно я ошибся, думал, парторг приезжал, а это был ты... Глаза стали подводить...

— Надо носить очки!

— Да разрази гром мою седую голову! Поверь, когда я был в Мескуа, совсем забыл об очках. А надо, надо было купить. Подумать только — принял тебя за Кичибатыра!

— А может, ты его просто увидел во сне?

— Может, и так. После того как мы поспорили с ним на собрании или заседании, как вы там называете, не знаю, он мне частенько снится.

Азамат понял, что теперь старика не остановить, и «подбросил хворосту в огонь».

— Да, что было то было: крепко ты его тогда проучил!

— А что поделаешь? Иначе нельзя. Ты не думай, Азамат, что я ее хвалю в глаза. Но работать на ферме действительно куда труднее, чем писать справки в Совете. Это только вы все думаете, что на ферме легко...

— Возможно, ты и прав, Конак.

— А если возможно, то почему тогда молчал, как пень? Не поддержал меня? Спасибо товарищу Баразову, я еще двух слов не сказал ему по телефону, а он уже все понял. Так и сказал мне: «Если ты так сильно просишь и девушка не прочь остаться на ферме, пусть ее не трогают, пусть работает!..» Вот так! — И Конак окинул присутствующих гордым взглядом.

— Ну, а теперь расскажи мне о ферме. Как у вас тут дела идут?

— Дела наши, слава аллаху, неплохи. Разве сам не знаешь? Вот свидетель нашей работы. — И старик указал на знамя, стоящее в углу комнаты.

— А я думаю, если не поднажмете еще, недолго оно у вас продержится! — На сей раз Азамат уже не шутит. — Знамя-то — переходящее, переходит из рук в руки. Из хороших рук — в лучшие... Понимаешь?

— Ну, уж нет, Азамат, из рук мы его не выпустим!

— Как сказать. Недавно я встретил ленинцев, так они грозятся, что после подведения годовых итогов отберут у вас знамя! — разжигает страсти Азамат. — Признаться, я был не на шутку встревожен.

— Я тоже побаиваюсь этого, — вмешивается в разговор Фаризат. — Тем более, что Кичибатыр сегодня говорил... — Поняв свою оплошность, девушка прикусила губу.

— Какой такой Кичибатыр, когда говорил? — заволновался Конак.

Азамат понял, что его разоблачили, засмеялся и рассказал Конаку все, как было.

— Здорово ты меня одурачил! — признался старый пастух.

— А ведь ты всегда похвалялся, что тебя никто не обманет, — смеется Азамат.

— Да вот, нашелся, видно, один похитрей меня... Что же все-таки говорил Кичибатыр?

— Сказал, что по районной сводке ленинцам не хватает до победы над нами уже не центнеров, а килограммов молока. Вот, пожалуйста, почитайте. — Азамат протянул Фаризат номер районной газеты.

Девушка развернула газету и быстро пробежала сводку. Ханифа, выглядывая из-за ее плеча, тоже прочла.

— Вот, полюбуйся, — Фаризат протянула газету Конаку, — тут мы, а тут — они.

— Ты мне не показывай, а рассказывай, — ворчит старик.

— Отстали они от нас всего на восемьдесят килограммов. Слышишь?

— Слышу, слышу — не глухой! Да... Теперь я понимаю, почему начальство к нам зачастило.

— Правильно понимаешь, Конак. Приходится ездить — подгонять вас, нерадивых... Насчет приплода я вам ничего плохого не скажу, приплод хороший, и здесь нас уж никто не обгонит. Это точно. А вот надои меня беспокоят...

— Так что же мы тут сидим без дела? А ну — по местам! — И Конак первым вышел из комнаты, поманив за собой Азамата.

Когда они ушли к коровнику, подальше от посторонних ушей, Конак приблизился вплотную к председателю и жарко зашептал ему на ухо:

— Девушке нужно помочь, видишь, какая она стала — все из рук валится. Веришь, если бы я мог за нее написать эту проклятую курсовую, или как там она называется, работу... Помоги, алан, иначе все у нас прахом пойдет.

Азамат и сам понимает: нужно помочь Фаризат, но что он-то может сделать?

Вместе с Конаком они обходят коровниц. Везде чистота и порядок, корму вдоволь, сытые коровы неторопливо перетирают жвачку... Да, минули те времена, когда скот зимовал в дырявых, насквозь продуваемых помещениях, когда приходилось дрожать над каждой охапкой сена...

Неожиданно в голову Азамата приходит неплохая мысль: а что если послать Фаризат дней на десять в Нальчик? Посидит она там, в библиотеке, посоветуется с преподавателями — глядишь и напишет свою курсовую как следует. Девушка толковая, просто ей сейчас некогда сосредоточиться, собраться с мыслями.

Приняв такое решение, Азамат не стал откладывать дела в долгий ящик, а прямо заявил об этом заведующей фермой.

— Так и сделаем, дочка, — сказал он ей в заключение, — собирайся, сегодня пораньше спустимся в аул, а завтра чуть свет и поедешь в Нальчик.

Фаризат вначале растерянно молчит, но, собравшись с мыслями, решительно отказывается от заманчивого предложения:

— Нет, Азамат, спасибо, но сейчас я не могу ехать! Конец года. Как я оставлю ферму?

— Да ты не беспокойся, я каждый день буду приезжать.

Фаризат действительно очень хочется — да и нужно — поехать в Нальчик. Не провалится же, в самом деле, ферма без нее! И она потихоньку начинает сдавать позиции:

— А что если вместо себя я оставлю Ханифу? — спрашивает она неуверенно.

— Нет, по-моему, лучше Конака. Он здесь никому покоя не даст, можешь не беспокоиться! А учет поручи Ханифе.

— Ладно, ехать так ехать! — И Фаризат машет рукой, отгоняя сомнения.

Ох, как обрадовался Конак, когда услыхал об этом! Будто добрый десяток лет с плеч сбросил. К тому же и ответственность какая на него ложится! Ого-го-го, он еще покажет, на что он годен!

Медленно и в полном молчании спускаются в долину Фаризат с Азаматом. Лошади идут шагом. Вечереет.

Длинные тени всадников ложатся на дорогу. Каждый думает о своем.

Мысли у Фаризат невеселые. Вспоминается, как совсем недавно, вручая ей переходящее Красное знамя, Батыр Османович хвалил ее, ставил в пример другим... «Посмотрите,— сказал он тогда,— на эту девушку — все у нее спорится, и работа и учеба... В будущем году она закончит заочно зоотехническое отделение сельхозфакультета в университете. Всем бы так жить, как она!..» А теперь? Недаром нартская пословица гласит: не раскрывай рта, раскрой лучше глаза... Давно пора было трезво оценить свои силы. Что теперь скажет о ней Батыр Османович? Почему ее мысли все время возвращаются к этому человеку? Надо, наконец, признаться себе: она не может жить, не видя его, не думая о нем... Кто он ей? Никто. Немолодой, семейный человек... Но разве в ее мечтах есть что-нибудь плохое, нечистое? Его имя свято для нее... Не нужно думать об этом, не нужно. Вдруг Азамат догадается, прочтет ее мысли! Лучше броситься вниз головой вон с той высокой скалы, чем знать, что кто-то раскрыл ее тайну... Забыть, забыть о нем и поскорей. Но как забыть, и разве это в ее власти? Старые люди говорят: болезнь влетает в печную трубу, а уходит — через игольное ушко...

Потом ее мысли приняли другое направление. В чем ее ошибка? И почему в отзыве не указали на нее конкретно? Ведь она основывалась на опыте собственной работы. И, кажется, все у них в порядке: породность улучшается, приплод хороший и хорошо сохраняется... Но они обязались получить по теленку от каждой коровы, а не справились с этой задачей. Что-то проглядели. Может быть, ошибка именно в этом?..

— Ты, я вижу, сильно переживаешь? — неожиданно говорит Азамат, натягивая поводья.

Фаризат пугается: так и есть — он прочитал ее мысли! Девушка чувствует, как щеки ее покрываются краской. Хорошо еще, что стемнело — Азамат не увидит.

— Думаю, — отвечает она, — где я могла ошибиться, в чем загвоздка?

— Не горюй, все уладится. Посоветуешься со знающими людьми и исправишь свои ошибки... Жить-то где будешь — в гостинице или у Атаевых?

— Наверное, у них. Я ведь их не стесню — буду приходить ночевать, а весь день в библиотеке... Думаю, что десяти дней мне даже не понадобится.

— Да ты не спеши, если понадобится еще время — позвони мне. Главное — успешно закончить дело.

— Спасибо, Азамат, я постараюсь...

Аул встречает их приветливой россыпью огней. Азамат обещает завтра пораньше прислать за Фаризат машину. Они прощаются. Девушка заезжает к себе во двор, а председатель направляется в правление — узнать, как шли дела в его отсутствие.

Батыр Османович держит речь на совещании директоров школ. Собрались они сегодня со всего района, сидят серьезные, сосредоточенные — у каждого свои заботы, свои нужды, их они принесли сегодня сюда, в райком партии.

— Дети — наше будущее, — говорит Баразов, — будущее нашей партии, нашего народа. Не мне вам об этом рассказывать... От того, как мы их воспитаем, к чему мы их приучим, какие представления вложим в их души, — зависят их жизнь и труд в будущем. Я повторяю эти хорошо известные вам истины для того, чтобы мы с вами еще раз подумали о важности стоящих перед нами задач, мобилизовали все свои силы для их выполнения. Мы обсудили вопрос с товарищем Саубаровым и, возможно, поставим его на очередной сессии районного совета. Нужно привлечь к подготовке очередной сессии комсомольских работников, школьных учителей, врачей, воспитателей детских садов, родителей — всех тех, кто имеет отношение к воспитанию детворы, кто несет ответственность за ее учебу и ее здоровье... Хотелось бы выслушать ваше мнение по этому поводу, товарищи.