Прозрачная тьма: Собрание стихотворений - Василий Сумбатов

ПРИМЕЧАНИЯ

При жизни Сумбатова вышло три сборника его стихотворений: «Стихотворения В. Сумбатова» (Мюнхен, 1922), «Стихотворения» (Милан, 1957) и «Прозрачная тьма» (Ливорно, 1969). Отдельные стихотворения печатались в газете «Новое время»; журналах «Борьба за Россию», «Возрождение», «Грани», «Русская мысль», «Современник»; альманахах «Жар-птица» (2), «Литературный современник» (1954); антологиях «Муза диаспоры» (1960), «Содружество» (1966).

Обширная информация о поэте – в его письмах к И.Персиани из Рима в Белград 1927-1929 гг. (к письмам приложены автографы стихотворений), а также в письмах к тому же адресату других корреспондентов [25]. Среди других источников информации – письма В. Сумбатова А. Флейшеру из Рима в Ташкент, а также воспоминания А. Флейшера о жизни и деятельности поэта в 1940-е годы [26]; письма дочери Сумбатова Натальи (в замужестве Реста) Н. Акимову [27]; краткая автобиография. написанная для антологии «Содружество» (Вашингтон, 1966); предисловие С. Гардзонио к публикации поэмы В. Сумбатова «Москва» [28]; семейные предания, записанные внучкой поэта, историком Е. М. Сумбатовой-Реста [29].

В настоящее издание входят прижизненные поэтические сборники В. Сумбатова в полном составе, избранные стихотворения, не вошедшие в сборники, и избранные поэтические переводы из итальянских и английских поэтов. За пределами издания остались произведения крупной формы: поэма «Москва» (1939), фрагменты из романа-хроники в стихах «Русская Держава» (1927), драматические сцены «Распятие» (1925), стихотворные переложения «Нагорной проповеди» и «Слова о полку Игореве» [30].

Сумбатов часто возвращался к работе над уже написанным; иногда две редакции одного стихотворения вполне могут рассматриваться как равнозначные. В тех случаях, когда это касается стихотворений, вошедших в авторские сборники, мы сохраняем обе редакции (см. прим. к стих. «Снег», «В чаще», «Кавказ»). Стихотворения, не вошедшие в сборники, печатаются по публикациям в периодике и антологиях и (за исключением стихотворения «Сумасшедший») по автографам, хранящимся в семейном архиве поэта.

Орфография и пунктуация, за редкими исключениями стилистического характера, приближены к современной норме.

В – журнал «Возрождение» (Париж).

Г – журнал «Грани» (Мюнхен).

ДЭ – Домашняя энциклопедия для вас. 1999. Октябрь (№ 4). Публ. Л. Ф. Алексеевой.

НВ – газета «Новое время» (Белград).

ОЛРЗ – Очерки литературы Русского зарубежья. Вып. 2. М.: МПУ, 2000. Публ. Л. Ф. Алексеевой.

РЖ – Роман-журнал XXI век. Публ. Л. Ф. Алексеевой.

СА – семейный архив В. А. Сумбатова (Турин).

Совр. – журнал «Современник» (Торонто).

Родина.«Два треугольника скрещенных…» – явная дань широко бытующим в русской эмиграции идеям о революции как «жидомасонском заговоре». Следует отметить, что Сумбатов был далек от концепций антисемитизма.

Снег. Поздняя редакция, ставшая самостоятельным стихотворением, вошла в сборник «Стихотворения» (1957) под заголовком «Рим в снегу» (см. с 231).

Сны воспоминаний; Старое гнездо. В стихотворениях запечатлены картины родового имения Сумбатовых Светлое, находившегося к востоку от Москвы, за Переславлем-Залесским.

Сфинкс.«Загадка сфинкса мы…» – перекличка со строками А. Блока из поэмы «Скифы» («Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя…»). Памяти Блока Сумбатов посвятил стихотворение «Конец поэта» (1952).

Граль радости. Граль (Грааль) – чаша, в которую Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого Иисуса Христа. Среди множества европейских средневековых легенд, связанных с подвигами рыцарей и Граалем, – «Роман о Граале» Робера де Борона, где хранителями святыни являются Мерлин и его воспитанник король Артур.

Покой.Вероятно, посвящено жене Елене Николаевне; отражает пребывание на острове Халки в 1919 году.

В чаще. Поздняя редакция, ставшая самостоятельным стихотворением, вошла в сборник «Прозрачная тьма» под названием «Два моста» (см. с. 254).

Кавказ. В поздней редакции вошло в «Стихотворения» (1957), см. с. 226.

Дочка. Посвящено родившейся в Севастополе старшей дочери Сумбатовых Наталье Васильевне, в замужестве Реста (1919-1992).

Песня. Посвящено жене Елене Николаевне.

Сон. Речь идет о пребывании поэта в госпитале Царского Села.

Ивану Александровичу П. До 1917 года статский советник И. А. Персиани жил в Санкт-Петербурге и служил в. Первом Департаменте Министерства Иностранных дел Российской империи, состоял членом различных музыкальных обществ. В период революции оказался в Риме; состоял советником Российского посольства в Италии, уполномоченным итальянского представительства Российского Общества Красного Креста; давал уроки музыки. В 1927 году переехал в Белград. Служил переводчиком в Министерстве Иностранных дел Соединенного королевства сербов и хорватов, продолжая принимать активное участие в музыкальной жизни.

Евгению Францевичу ШШмурло Евгений Францевич (1853-1934) – историк, собиратель исторических документов, автор трудов по истории России. С 1880-х гг. работал в Ватиканском архиве. В 1900—1910-с гг. занимал должность ученого корреспондента историко-филологического отделения Российской Академии наук при Ватиканском архиве. До 1924 г. жил в Риме. В 1921 г. организовал русскую академическую группу, был ее председателем до отъезда. В 1925-1931 гг. возглавлял русское историческое общество в Праге. Входил в Совет и Ученую комиссию Русского заграничного исторического архива. Среди научных трудов: «История России 862-1917» (Мюнхен, 1922), «Введение в русскую историю» (Прага, 1924), «Курс русской истории» в трех томах (Прага, 1931-1935). Несколько исследований посвятил Пушкину. Библиотеку в 15000 томов передал в Институт Восточной Европы в Риме; 8000 книг, собранных за многие годы передал Славянской библиотеке в Праге (эти книги составили се основу).

Без Христа (поэма). Автограф одной из ранних редакций (1921) – ГАРФ. Ф. 5965 (Е. Ф. Шмурло). Оп. 1. Ед. хр. 777. Л. 1-12.

Обеты. Сандрильона (фр. Cendrillone) – т. е. Золушка; прямое французское заимствование употреблялось в русском языке в XIX – начале XX вв.

Воспоминание; Перед разлукой. Возможно, посвящены Великой княжне Ольге Николаевне.

«Где-нибудь у ручья, у леска…». Голубиная Книга (вернее Глубинная – от глубины премудрости) – народные духовные стихи в вопросах и ответах; заключает в себе сведения о происхождении мира, людей, животных, сословий, сведения географические, естественнонаучные и т. п. Имеются варианты Голубиной книги, собранные различными фольклористами (А. В. Оксеновым, П. В. Киреевским и др.).

Великим постом. Мефимоны (греч. «с нами Бог») – Великий покаянный канон святого Андрея Критского, заключающий в своих 9 песнях 250 тропарей,– читается Великим Постом: в первую седмицу на повечерии – по частям (собственно «мефимоны»), в четверг на утрене пятой седмицы – полностью.

«Гиперборей». «Гиперборей» – «ежемесячник стихов и критики»; издавался с октября 1912 до марта 1914 года «Цехом поэтов», редактировался М. Л. Лозинским. Всего вышло 10 номеров журнала.

Синий город. «Гиганта-города синеет силуэт…» – т. е. силуэт горы Монте-Титано, на вершине и склонах которой расположен город-государство Сан-Марино, со всех сторон окруженный территорией Италии. Нижняя часть горы целиком занята виноградниками, отсюда – «города там никакого нет»; «…по словам старинном поэта…» – по-видимому, имеется в виду стихотворение Джованни Пасколи «Романья» (перевод выполнен специально для настоящего издания).

РОМАНЬЯ

Для Северино

В моей душе одно воспоминаньеСмеется (или плачет), Северино:О, сколь прекрасен в солнечной РоманьеЛазурный город-призрак Сан-Марино.

О родине покинутой жалею,Где царствовали Гвиди, Малатеста;А Вежливый Паромщик правил ею –Король дорог, и времени, и места.

Там выводок свой пестует сердитоИндюшка в возмущенье суетливом.В мерцающую тину деловитоНыряет утка с радужным отливом.

Хотел бы я, чтоб мы сейчас с тобоюБрели средь вязов, где гнездятся сойки,И чтоб гумно, томимое жарою,Будили в полдень наши крики, бойки.

В тот час крестьянин нож кладет садовыйПолдневным солнцем рукоять нагрета —И тянется к тарелке. Бык суровыйЖует в хлеву охапку эспарцета.

Колоколов серебряному грому;Что отдых нам сулит, внимать отрадно:Уже устремлены к стволу святомуГлаза детей, распахнутые жадно.

Меня тогда от зноя укрывалаПод кружевным зонтом своим мимоза,Искрясь нежнее бледного кораллаИ краской заливаясь, точно роза.

Вот у стены потрескавшейся, старойШиповник обнимается с жасмином;Порой болтает тополь с этой парой,Как озорник в веселье беспричинном.

Я мысленно пускался здесь в дорогуС Астольфо или Гвидо НелюдимымК неведомому дивному чертогуИль бредил императором гонимым.

На гиппогрифе весело и лихоЯ меж огней носился небосклона,А в комнате моей, немой и тихой,Звучала внятно речь Наполеона.

И в свежескошенных душистых травахКузнечики стихи свои твердили,Поэмы бесконечные в канавахЛягушки пели, прохлаждаясь в иле.

А самый долгий шум, протяжный, длинный,Я вечно слушать был готов, не споря:Шуршанье листьев, щебет воробьиный,И женский смех, и тяжкий грохот моря.

Но из гнезда искать иную стаюМы разлетелись в день печальный, нищий.Мой дом отныне там, где проживаю.А прочие — здесь, близко. На кладбище.

Я больше твой боярышник не тронуНа склоне дня рукою пыльной, потной,Птенцов не разыщу, в густую кронуЗапрятанных кукушкой беззаботной.

Я о Романье солнечной жалею.Там царствовали Гвиди, Малатеста;А Вежливый Паромщик правил ею, —Король дорог, и времени, и места.

Перевод Станиславы Зоновой