Жернова. Книга 1 - Вик Росс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Микко помолчал и добавил: — Уже потом Шило по-доброму так, лыбясь во все рыло, сообщил, что некоторых свежаков и живцов из прежних наборов, прямо в карцерах и казнили — топили в дерьме, перекрывая слив… Намекнул, вроде как, падла, что и нас такое ждет, коли не угодим…
— Храфн ему в жопу! — не выдержал Бренн, на миг представив, что вместо воды в дошнике колышется жидкое дерьмо, и его суют в него вниз головой, снова и снова… Прав был старик-надзиратель — как бы не было плохо, всегда может стать еще хуже.
Они поднялись на ярус выше. — А там что?
— Там Загоны для живцов, которые прошли Игру и стали настоящими кортавида. У них там куда лучше, чем у нас — и дышать легче, и жрачка сытнее, в потолке световые окна прорублены, а для утех не кастратов пользуют, а свежих баб…
Еще один подъем, и воздух стал свежее и прохладнее, — сквозняк, обдувающий влажную кожу, нес с собой солоноватый запах моря.
***
Солнце только всходило, но после подвального сумрака жемчужно-розовое утреннее небо слепило глаза. Бренн с удивлением смотрел на простирающийся перед ним Скотный двор — именно так называлась огромная огороженная территория на берегу, где все было обустроено для подготовки живцов и кортавида. Глаза разбегались от обилия больших и малых площадок, оборудованных тренировочными устройствами, включая брусья и перекладины, столбы-палусы, закрепленные на разной высоте бревна, вертикальные и наклонные лестницы, канаты и рукоходы, кольца и решетчатые трубы, и другие непонятные конструкции.
На вышках дежурили стражники, причем у многих, вместо арбалетов, были ружья, как у королевских гвардейцев. По периметру Скотного двора лениво вышагивали патрули, осматривая берег, заполненный сотнями живцов и мельтешащих повсюду хозяйственных рабов и вольнонаемных слуг.
Невольникам из двух загонов в ожидании построения разрешалось сидеть, и девяносто девять юношей тут же рухнули на песок, понимая, что весь день они проведут на ногах… Береговая часть Двора была разделена на несколько секций, где проходила подготовка порхов на разных стадиях дрессировки. В одной из них Бренн увидел около сотни бритых наголо девушек в набедренных и грудных повязках, среди которых, очевидно, находились и те, которых Крабу продал Зигор Болли. Они с ужасом косились на кол, где дергалась голая порха, чьи вопли разносились по всему берегу. Даже отсюда Бренн рассмотрел обрубленные кисти рук и кровавые ямы на месте глаз и рта.
— Что, обоссался, свежак? — толкнул его локтем Коста, заглядывая в глаза и по-видимому, надеясь увидеть в них страх и замешательство.
— С чего бы? — поморщился Бренн, — у нас в Бхаддуаре каждый месяц такие казни проводят. Иль ты из глухой деревни, потому тебе и в диковинку? — поддел он Косту.
— За что с ней так? — повернулся он к Микко, не слушая, что там продолжает бубнить Коста, и стараясь не выдать свой душный липкий страх. Ведь казни на площади Искупления проводились после суда… а здесь…
— Кол в жопу можно получить запросто — например, за побег, нападение на хозяев, — синеглазый выразительно посмотрел на Бренна, намекая на его стычку с Зигором, — и даже за попытку самоубийства…
— Она хотела убить себя?
— Да не… Сдернуть отсюда она хотела, на охранника набросилась…
Бренн оторопел. — Набросилась? Она что — головой скорбная? Как худосочная девка может надеяться, что завалит вооруженного амбала…
— Зря не веришь, свежак, — снова встрял Коста, — девка эта — гнилая, настоящая урхуд!
— Урхуд? — Бренн в недоумении уставился на довольного его замешательством Косту.
— О чем тебе и талдычат! Только она еще и овца тупорылая, — видать думала, что сможет удрать отсюда с помощью своей гнилой яджу, — ухмыльнулся тот, наблюдая, как бьется на колу казненная порха. — Подгадала, да и харкнула в рожу караульного. А у того вмиг зенки лопнули… Так и потекли сырыми яйцами… А что толку то?
— У Тухлого все продумано на такой случай, — нехотя кивнул Микко, видя, как огорошен Бренн, — в нее даже болтами пулять не стали. Жрецы, что на Краба работают, сразу эдиров на нее натравили с ловчими сетями. А у них амулеты, которые вроде как яджу ослабляют … Да, если б и не было тех амулетов, — что она одна могла сделать против толпы мужиков с копьями да тулварами…
— Эдиры девку загнали, значит, поимели ее всем скопом во все дыры, потом язык вырезали, глаза выжгли, а кисти рук отрубили, — смакуя подробности, продолжил Коста, — ух, и визжала она на весь Двор, как свинья недорезанная, — чуть уши не треснули. Теперь тварь эта еще дня два будет корячиться — кол-то нарочно тупой взяли, чтоб помедленнее ее нутро гнилое протыкал…
Коста не скрывал ехидства, с похотливым интересом разглядывая несчастную. А Бренн едва смог проглотить слюну — во рту пересохло, сердце пропустило удар. Значит, сбежать, используя яджу, чтобы избавиться от охранников, точно не выйдет… На самом деле, он понял это еще вчера, увидев жрецов возле Тухлого Краба, но осознал полностью лишь теперь, когда прямо ему под нос сунули доказательство страшных последствий тупого использования яджу — ослепленную и безъязыкую порху.
Раздался резкий свист — дунув в латунный свисток, Гайр дал сигнал к построению своей группы, и порхи начали торопливо выстраиваться в шеренги. Бренн тупил, не зная, куда деваться, но Гайр тут же дернул его за локоть, веля встать за Микко. Но облегчение от того, что рядом оказался синеглазый ныряльщик, тут же растаяло, когда Бренн увидел стоящего первым в шеренге Косту. Значит, бледнокожий будет постоянно его доставать и издеваться…
Пока ждали воспитателей, Бренн успел узнать от соседей, что по правую сторону от секций новобранцев тянутся площадки для тренировок настоящих бойцов. Ближние предназначены для «свежеиспеченных» кортавида, то есть, для везунчиков, которые уцелели и всерьез не покалечились на Игре. Площадки подальше — для опытных игроков с морскими тварями, а самые дальние — для ветеранов. Выше, над береговым склоном, стоят хозяйственные постройки и караульные. Слева от них — казармы для кортавида-невольников, справа — небольшие каменные дома свободных бойцов, среди которых немало вольноотпущенных, сумевших выкупить себе свободу. Возле этих
