Труд во имя - Роман Масленников

Приличный человек

От защелкивания наручников до Матросской тишины прошло не более часа.

Последней фразой Владислава, сказанной на прощанье Геннадию Петровичу, была цитата Оскара Уайльда: «Каждый приличный человек должен хоть раз посидеть в тюрьме». Геннадий ничего не ответил – он желал бы молодому человеку смерти от пули секунду назад, чем русской тюрьмы. Тем более, если у него не хватило смелости оказать сопротивление Стицию, чтобы быть хотя бы раненым при задержании.

«Тюрьма его сломает по полной программе. Приличного человека. Не то уж поколение», – с грустью заключил Геннадий Петрович.

Стиций сразу обезоружил Геннадия тем, что он не продался никаким органам и с завтрашнего дня снова заступает в «РосПиар». Если Геннадий Петрович не будет возражать, конечно.

– Последние новости из мира больших игр гласили, что Серафима Михайловича Скрыпникова убил собственный сын, Аркадий. Этого Аркадия сейчас ищут – пустился в бега. Чем и воспользовался его сынок Владилен, – а, ты знаешь, что он Владислав? – захотел силовыми методами прибрать к рукам весь «РосПиар». Но мы же понимаем, силовка сейчас – последнее дело. Романтик! Из него бы получился отличный бомбист – анархист. Знаешь, какое он краш – представление в офисе устроил? Потом расскажу.

Вот тебе последние газеты.

– Ты знаешь что, друг, – Геннадий Петрович положил руку на плечо Стицию, – не говори Вере Марковне, никому не говори, что я здесь. Полежу еще, отдохну. Переварю все, так сказать.

– Как скажешь. Апельсины я тебе не привез, знаю, ты аскорбинку в пакетиках любишь. Вот, держи. – Стиций вынул несколько пачек «Аскорбиновой кислоты» (порошок для приема внутрь 1000 мг). Сахар тут, надеюсь, найдешь, чтобы эту пилюлю подсластить.

– Найду.

– А я вылетаю сегодня вечером в Израиль – задерживать Аркадия. Не одолжите «Скорую помощь» по старой памяти? Шучу, шучу. Я мигалку себе со службы оставил – вещь!

– Смотри, «синим ведеркам» на глаза не попадись!

Мертвое memento море

Стиция не интересовали ни бизнес – инкубаторы, ни инновации, ни модернизация. Была бы его воля, он всегда работал по – старинке – без мобильников, но с шилом или колуном для льда. Вот во времена Троцкого работали!

Ненавидел Стиций и государственную бюрократию, а уж корпоративную в особенности. Прогресс сам себя замедляет. Пример, запавший в душу: пока в бюрократической компании согласовывали телефонный тариф, он уже вышел в другой, небюрократической компании.

Или – нафига нужны эти блоги? Вот мне тут блог советуют раскрутить. Чтобы френдов стало миллион или чтобы «блоггеры – тысячники» в друзья добавили. А я им говорю, что важно иметь не друзей – тысячников в виртуале, а друзей – миллионеров в реале. Хотя, этот принцип, наверное, скоро себя изживёт – тысячники выгоднее… Вот Катя Гордон – блоггер. Ходит с двумя телефонами, похожая на риэлтора (с двумя телефонами), устраивает личную жизнь.

– Живой Жорнал – Стиций делал ударение на «о», – он и есть «жорнал». Время только жрёт!

Спорт нынче какой – то странный стал. Особенно бесит йога, сходил один раз: «Бхангхи зажаты!!! Собака, мордой вниз!» И все, собаки, ходят, встают на два часа раньше, вместо того, чтобы выспаться. ОФП – и все. Бассейн раз в неделю – более чем достаточно. Какая еще йога?

Дни рождения не пойми во что превратили! Это же «ю – джей – си»[12] трафик для всех каналов коммуникаций – радио, социальные сети, мобильная связь, Интернет.

Самолет до Тель – Авива, и вот Стиций в сердце Израиля. Надо Геннадию Петровичу отписаться – небось, скучает у себя в больнице. «Насчет сердца Вы поспешили», – сообщила попутчица, заглянув в его смс. Стиций поднял голову, понял, что надо быть более осмотрительным – он же в Израиле!

– А в чем дело?

– Столица – то наша не Тель – Авив, а Иерусалим.

Стиций ничего не ответил. Встал и пошел к выходу.

Аркадий нашелся в своей резиденции на Мертвом море. Разведка доложила, что шикарный дом был приобретен недавно, и сам владелец здесь первый раз. И первый раз в Израиле. «Стало быть, в Мертвом море не плавал», – пришел к выводу Стиций. Он вспомнил момент морского преследования из любимой книги Геннадия Петровича «Золотой теленок» и отправился в засаду на берег. Стиций безошибочно выбрал самый дорогой пляж – только на нем мог появиться один из самых богатых людей России.

Солнце палило, но дышалось легко. Растворенный в воздухе бром успокаивал, и Стиций уже было хотел отказаться от коварного плана и начать с допроса. Но вовремя выпил «Ред булл». А вот и объект! Надо же – в плавательных очках… Что еще раз подтверждало гипотезу о том, что Аркадий здесь в первый раз.

– А ну стой! – Стиций демонстративно выбежал из засады и бегом направился к Аркадию.

«Бежать назад? Нет, путь отрезан. В воду!» – Аркадий нацепил очки и пустился в море. – «Уплыву!»

Это был его последний заплыв. Собственно, и метра проплыть не удалось. Масляная вода обожгла нос и горло. Аркадий стянул очки и лишился зрения. С берега на крик уже бежали медики, но это было бесполезно.

Вечером Стиций смотрел кабельное ТВ, сообщавшее об «очередном смертельном инциденте» на Мертвом море и перебирал личные вещи Аркадия. Его заинтересовал конверт с надписью «Завещание». «Интересно – интересно», – Стиций повертел конверт в руках: открыт. Стиций тут же вспомнил анекдот про умирающего еврея, который на смертном одре долго думал над завещанием, а потом спросил: «Как пишется «никому ни хуя» – слитно или раздельно?»

Но в конверте крылась иная тайна.

Все – Вере!

Да, Аркадий завещал все – недвижимость и пин – коды карточек – Вере Марковне. Почему? Тот ребенок, которого они с Геннадием брали на воспитание – был у Алины не от Михаила. Аркадий отметился и с Алиной тоже. Бедный Михаил. Но как там говорят, отец – не тот, кто сделал, а тот, кто воспитал. Аркадий нашел воспитание Веры Марковны более достойным его дочери.

Геннадий тем временем, шел на поправку. Он давно хотел рассекретиться – где он, что он, как он, – но не было повода. Между тем, заканчивалась третья неделя, как Геннадий Петрович держал в неведении свое окружение. И вот повод нашелся, точнее – его нашли.

Дверь палаты открылась и вошла не медсестра, хотя и очень похожая на нее – молодая девочка в роговых очках и белых кудрях. «Театралка какая – то», – подумал Геннадий Петрович, а девочка уже протягивала визитку:

«Марина Бошакова – генеральный директор пиар – агентства «Амортизатор».

– Здравствуйте, Геннадий Петрович! – просияла она.

– Хотите пройти стажировку? Подождите, ничего не говорите. Во – первых, как Вы меня нашли?

Девочка улыбнулась, присела на край кровати – свободно так, без вызова и без стеснения. Геннадий:

– Марина, а Вы не сестра Михаила Бошакова? Или я путаю букву в фамилии?

– Да, брат у меня есть. Как раз таки, Михаил.

– Вот, а я уж подумал, ошибся – не «о», а «а» в фамилии.

– Только он не музыкант.

– Вот надо же!

– На самом деле, я с телевидения, «Первый канал». Там детективы в редакции работают такие кого хочешь найдут. Лучшие сыщики страны! Там я прохожу стажировку в программе «Жди меня». И Вас давно ищут. Вот поэтому я здесь.

– Интересное кино.

Съемки назначили на понедельник. Сегодня была суббота. Нога уже не болела, и Геннадий рассчитывал прийти на программу. «Отличное напоминание о себе! Надо его как – то использовать, нагрузить».

– Марина, скажите, а можно в эфире о своей книге сказать? Я как раз ее здесь закончил.

– Я уточню у редактора. Скорее всего, да. Мы делаем Вас звездой этой программы, скажу по секрету. Так что, думаю, вопрос будет решен положительно.

– Единственное условие – никому пока не звоните. Жене тоже нежелательно.

Геннадий пообещал никому не звонить, проводил тезку певца – немузыканта Марину и набрал мобильный Веры Марковны. Лучший экспромт – хорошо подготовленный экспромт.

– Вера, это я, привет! Я посвятил тебе книгу.

Через три часа Вера Марковна была у Геннадия Петровича. С апельсинами, с шампанским и новостями. Еще жена принесла гель для принятия ванн «Douche» с изображением Муссолини. Она знала, что вдали от нее ничто не заставит Геннадия Петровича мыться чаще раза в неделю.

– А ты не задумывался по поводу своей фамилии? – начала разглагольствовать Вера Марковна после второго бокала шампанского. – В ней есть что – то прорывное, решительное, холодное, боевое. Штык! И в ней же есть русская расслабленность, прохладца, безмятежность, сибаритство и праздность. Лень… Вот весь ты такой. Штык – Лень – ников! Почему не звонил раньше? Я волновалась!

Геннадий выпил уже четыре бокала. Впору было бежать за второй бутылкой, желательно, чего – нибудь покрепче. Разговоры пошли о любви:

– Мы с тобой, как парочка в «Плутовстве» Конрад Брин и Винифред Эймс, только женатые.